Великий перелом (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 55

— Заходите как-нибудь ко мне в гости в наркомат. Дам почитать дело на вас. По законам СССР там на несколько расстрелов накопилось. И обсуждая вас мы гадали, как быть? Ведь если один раз виновника расстрелять, то это будет несправедливо. Он ведь ответит не за все преступления. Я предложил расстреливать крупными резиновыми пулями из гладкоствольных ружей дюймового калибра где-нибудь час или два. Ослабленными зарядами, разумеется. Но, увы, товарищи мое предложение не поддержали. Дескать, это неуважение к божьим коровкам…

— Михаил Васильевич, прошу вас, — осторожно произнес Чичерин, явно смущенный такими высказываниями. А вот граф Игнатьев боролся с желанием посмеяться. Да и французская делегация сдавленно улыбалась.

— Ладно. Побалагурили и ладно. — усмехнулся Фрунзе. — Давайте к делу. Вы, я полагаю, очень хотите заключить с СССР договора о наибольшем благоприятствовании концессий?

— Нет, но…

— Жаль, — перебил его Фрунзе. — Очень жаль. Потому что СССР очень заинтересовалась возможностью присоединения к Вашингтонскому договору об ограничении морских вооружений.

— Причем здесь это? — удивился французский посол.

— Как причем? У Советского Союза есть определенные геополитические цели и задачи, для решения которых ему требуется флот. Горячие головы считают, что им должен стать большой флот Открытого моря. И речь идет о как минимум десятке тяжелых линкоров.

— Сколько?

— Десятке. Причем учтите — вы в своей Англии ограничены уже построенными кораблями, которые сковывают вас по рукам и ногам. Ведь они стоили денег и их нельзя просто сдать на металлолом. А у нас шаром покати. Можно действовать «с чистого листа». Вот мы и задумали «слепить» комиссионные линкоры из уже отработанных и проверенных решений, надерганных отовсюду по кусочку. Только не будучи ничем ограниченными, мы запланировали их достаточно крупными.

— Насколько большими вы их видите? — нахмурился военный моряк, входящий в английскую делегацию.

И Фрунзе на голубом глазу выдал ему характеристики линкора Ямато. Приблизительно. Насколько он вообще их помнил. Само собой, дополнив всякими техническими футуризмами. Например, подходящей турбины им в Союзе не сделать. Ну и ладно. «Слепят» турбоэлектроход. Да — спорное решение. Но ведь сделать можно? Можно. Поплывет? Поплывет. Ну и так далее.

Англичане аж вспотели от таких размышлений в слух наркома. Ведь в 1927 году экономика Великобритании была далека от идеала, мягко говоря. Собственно, из-за тяжелых финансовых проблем они и спровоцировали международный договор 1922 года, ограничивающий гонку морских вооружений. И не только они.

Посол прекрасно понимал состояние советской промышленности. И знал — прямо сейчас они ничего внятного построить не смогут. Но за завтра или послезавтра он поручиться не мог. Ибо сидящий перед ним человек — Фрунзе — уже успел отличиться в деле именно авральным приведения производств в порядок.

А значит, что? Правильно. Сам факт того, что Союз затеял строительство ТАКИХ линкоров просто разрушит всю систему договоренностей. Потому что эти монстры будут настолько же доминировать над всеми современными батлшипами, как в свое время дредноут над броненосцами. Что разом перечеркнет теоретическую ценность флотов, спровоцировав своего рода вайп. И запустит новую гонку морских вооружений, победить в которой у Великобритании не было никаких возможностей.

У Франции их наблюдалось еще меньше.

По сути, для катастрофы достаточно было бы даже того, чтобы Союз заложил бы хотя бы один такой корабль. США или Япония были просто обязано отреагировать. Такой корабль даже строить не нужно полностью, притормозив на определенной стадии. И позволить ведущим морским державам первыми принять на вооружение подобного гиганта. Хотя бы одну штуку. После чего — все. Сход лавины будет уже не остановить…

— Но вы ведь не хотите этого? — наконец спросил английский посол, протирая лоб тряпочкой. — Иначе зачем вы мне это говорите?

— Вы правы — не хочу. Это приведет к серьезному перекосу бюджета в сторону флота, оставив армию без денег. Поэтому я и предлагаю вам вполне разумный вариант — принять СССР в Вашингтонский договор. Но, как вы понимаете, я не могу просто принять на Союз такие серьезные ограничения. Тем более, заключая договор с государством, которое не далее, как десятилетие назад кинуло своего важнейшего стратегического союзника, чтобы не платить по счетам…

Такое слышать от Михаила Васильевича было неприятно. Но переговоры пошли дальше. Ходко пошли. Более того — во вполне конструктивном русле. Очень конструктивном.

А дипломатические миссии в полной мере ощутили благость от нежелания Фрунзе пускать на этот раунд переговоров кого бы то ни было лишнего. И вообще освещать его ход журналистам.

Это ведь шантаж.

Обычный наглый шантаж. Вынуждающий Лондон и Париж пойти на достаточно активные и радикальные действия, для спасения ситуации. Да еще это обвинение о причастности английского посла к покушению, которое, впрочем, выглядело лишь перчинкой на общем фоне.

Понятно — англичане с французами могут пойти в отказ и попытаться накрутить обстановку. Но тяжелые линкоры нависали над ними экономической катастрофой…

Что запросил нарком?

Прежде всего официально признать СССР законным наследником Российской Империи. Из чего проистекала необходимость возврата всего имущество Российской Империи, которое находилось в зоне ответственности Франции и Великобритании, присвоенное этими странами. Безвозмездно. В случае необходимости — отремонтировать, вернув надлежащий вид или возместить по полной балансной стоимости на момент присваивания.

Причем особенно оговаривалось, что имущество правящей фамилии, согласно законам Российской Империи, считалось государственным. И управлялось соответствующим министерством. Так что, СССР должен получить и это имущество, либо компенсацию за него.

Во вторую очередь он настаивал на компенсации обмана, совершенного правительствами Великобритании и Франции в отношении своего союзника — России, наследником которого признавался СССР. В чем он видел компенсацию? Прежде всего в списании всех долговых обязательств Российской Империи. Как государственных, так и частных. Как? А как хотят так пусть и списывают. Это их трудности. Главное — чтобы к Союзу не было никаких юридических претензий. А также он требовал признать национализацию имущества, произведенным правительством СССР, законным шагом, продиктованным условиями военного времени. В том числе и иностранного имущества.

Ну и, наконец, запрашивал полное и безоговорочное снятие всяких санкций и ограничений на финансовое, промышленное, научно-техническое, культурное и прочие формы сотрудничества.

Жирно.

Толсто.

Нагло.

ОЧЕНЬ НАГЛО.

Но никто из собеседников этих мыслей не озвучивал. В том числе и потому, что пока не имел полномочий для принятия каких-либо решений. И все происходящее было не чем иным, как предварительными спекуляциями.

— Вы поймите меня правильно. — напоследок сказал им Фрунзе. — Я не торговец. Вы либо платите по счетам. По всем счетам. Либо мы действуем, не учитывая ваши интересы. А уж потянете вы последствия или нет — это ваши генитальные трудности.

Посол Великобритании поморщился, но пожал руку Михаилу Васильевичу. Равно как и остальные переговорщики. После чего они удалились.

— Вы рисковый человек, — произнес граф Игнатьев, едва ли не шепотом, подойдя поближе.

— Я сегодня же отдам приказ о подготовке стапели для закладки корабля длинной около двухсот пятидесяти метров и шириной под сорок. Надеюсь это заставит их активнее думать.

— Так это не блеф?

— Большие танкеры так или иначе нам нужно строить. — пожал плечами Фрунзе. — А если им что-то там показалось, это их дело. Не так ли?

— Не боитесь, что они вас убьют?

— Волков боятся в лес не ходить. Тем более, не я первый начал нарушать договоренности и вести себя как простой разбойник. Одного боюсь — сами видите — британская дипломатия уже не та. И я полагаю, что она не справиться. Японцы рвутся в бой. Жажду отхватить себе побольше места под солнцем. Да и у итальянцев уязвлены амбиции. А на дворе отнюдь не 1922 год. Кроме того, Япония совершенно не пострадала от Первой Мировой войны…