Грит (песчинка) (СИ) - Аксент Анна - Страница 16

Изет некоторое время помолчал, словно раздумывая:

— Что он сделал, что она простила его и приняла?

Интала-Аю некоторое время молчала не зная как подобрать слова:

— Он изменился.

— Но люди не меняются, — скептически ответил Изет.

— Люди не меняются, мой брат изменился.

Интала-Аю отвернулась и стала распечатывать плотный пакет в котором по судя по маркировке находилась спецодежда подходящего ей размера, Изет взял с нее пример и принялся за второй аналогичный пакет. Через секунду Изет увидел в своих руках новейший комплект экипировки штурмового подразделения Службы, причем не планетников, а десантников, подразделения в которое Изет в тайне мечтал попасть на первых годах службы. Энвер посмотрел на Инталу-Аю, но девушка была занята распаковкой своего костюма и не видела лица мужчины, который явно находился под впечатлениям от возможностей капитана Маллумо. Изет тут же в грузовом отсеке сбросил себя надоевшую одежду с чужого плеча и остался в одном белье. Интала-Аю с укором посмотрела на Энвера и сказала:

— Неужели нельзя было это сделать в своей каюте?

— Так времени нет принцесса, одеваемся и в шатл.

Интала-Аю только недовольно повела плечом, но тоже стала стягивать с себя одежду, и через пару секунд мужчина удовлетворенно и несколько насмешливо рассматривал девушку в совершенно не сексуальном на его вкус, простецком хлопковом белье. Однако в животе Изета образовалось чувство вакуума и предвкушения чего-то, чего-то сладкого, но запретного, как леденец из фрукта произрастающего на Райкале — бонгуста. Запретного потому, что попробовать леденец маленькому и озлобленному на весь мир Энверу пришлось только однажды. Не потому, что его тогда еще живая мать, отличалась скупостью, нет женщина была готова на все ради сына. Но вот злополучный леденец… Через несколько секунд после того как леденец оказался в вожделеющем рту мальчика, Энвер почувствовал першение в горле, но так как никогда до этого он не сталкивался с аллергий, то не понял в чем дело, распухшее лицо и шея через несколько минут были для него неприятной и страшной неожиданностью. От отека и страха Энвер не мог даже плакать и позвать мать на помощь, только по воле случая, женщина по какому-то пустяковому делу вошла в комнату сына и увидела страшное. Потом была больница, медкапсула и несколько дней на стационаре. Выйдя из больницы, Энвер дал себе зарок не прикасаться к бонгусту или продуктам из него, хотя мама настояла на том, чтобы Изет прошел курс специальной терапии и мог бы не боятся аллергии на что-либо. Но именно этот фрукт стал для Изета знаковым, из-за него мальчик почувствовал себя беспомощным и слабым. После, каждый раз, как Энвер проходил мимо витрин со сладостями в кафе или магазинах, сердце его странно замирало, ибо зоркий и цепкий взгляд мальчишки безошибочно находил среди всего этого липко-сладкого богатства заветные леденцы. Так и сейчас Энвер смотрел на Инталу-Аю и ему казалось, что он вязнет, липнет, тонет в сладкой и терпкой жиже из созревшего бонгуста, но еще немного и наступит час расплаты. Интала-Аю не замечая, что Изет на некоторое время подвис рассматривая ее, стала облачаться в костюм. Это была целая наука, так как костюм был цельным вместе с обувью, перчатками и плотным капюшоном-маской закрывающем лицо. Однако девушка со знанием дела поочередно натянула штанины на одну и вторую ногу, потом дело дошло до тела и рук. Наконец застегнувшись до горла, Интала-Аю отрегулировала костюм и тот сжался на теле, обтянув каждый изгиб, словно вторая кожа. Резерв у костюма был достаточно большой, что-то около десяти дней, то есть в идеале, костюм должен был обеспечивать носителю комфортные температурные условия и не только. Изет отмерев наконец, стал по-быстрому натягивать костюм. Через пару минут был готов и он. Интала-Аю открыла второй пластиковый бокс, там находилось оружие. Мужчина и женщина слаженно и словно привычно закрепляли вооружение на костюмы.

— Повернись, — сказал Изет Интале-Аю.

Девушка послушно повернулась и Энвер прикрепил на заплечные ремни сумку с нз и запасные аккумуляторы для импульсных пистолетов. Протянув девушке свое снаряжение, мужчина обернулся и подождал пока она закрепит на его спине снаряжение. Последним Интала-Аю достала из боксов маячки, которые в случае чего могли спасти им жизнь. Не хотелось думать о том, что они могут проиграть и оказаться в плену, но возможность подать сигнал о помощи несколько успокаивал. Интала-Аю знала, что Мейтон и Аль не оставят ее на планете в беде.

Завершив экипировку Интала-Аю направилась в рубку чтобы задать данные автопилоту, а Энвер в шатловый отсек. Через несколько минут Интала-Аю присоединилась к Изету в шатле и они оба пристегнулись в креслах ремнями безопасности. Переглянувшись с Изетом, Интала-Аю провернула стартовый ключ и люк автоматически был задраен. Через секунду пол под ними провалился и тупоносый, видавший виды, но надежный шатл рухнул вниз.

Сразу начало неимоверно трясти, конечно шатл мало походил на гражданские, комфортные легкие суда, или хотя бы шатлы Маллумо, в которых тряска практически не ощущалась. На шатле старого корабля можно было в полной мере почувствовать себя первооткрывателями космоса. Условия и антураж были соответствующими. Через несколько секунд, через толстые маленькие иллюминаторы стало видно языки пламени, облизывающими обшивку шатла. Интала-Аю невольно напряглась, но потом заставила себя расслабиться. Для такого шатла горение в слоях атмосферы было характерным, облицовочный, термостойкий материал должен был выдержать нагрузку. Внезапно тряска прекратилась, и шатл резко дернуло вверх, открылись три посадочных парашюта, которые должны были помочь им не разбиться при посадке. Для посадки был выбран лес простирающийся от задних дворов окраинных домов городка до северных гор, а это порядка полутора тысяч километров. Совершить посадку в порту города они не могли. Шатл тяжело ударился о землю, его протащило некоторое время по инерции вперед и машина наконец замерла. Интала-Аю отстегнулась от кресла и встала. Ноги подгибались, перегрузки испытанные ею и Энвером были страшными. Но время не могло ждать. Повернув ключ питания в обратную сторону, Интала-Аю заглушила двигатели. Она положила ключ в один из нагрудных карманов своего костюма, затем открыла приборную панель и достала запасной ключ, который передала Эверу, мужчина молча принял маленький предмет, который сможет втащить их с планеты и оживит шатл.

Извет подошел к шлюзу и ударил ладонью по рычагу на открытие, шлюзовая дверь отъехала в сторону и в лицо мужчины и женщины хлестнул ледяной ветер с дождем.

Интала-Аю качнулась, болезненное узнавание родной планеты ударило по и так натянутым до предела нервам. Изет заметил реакцию Аю и спросил:

— В чем дело?

— Не очень хочется ступать на планету, на которой я была маленькой рабыней, — усмехнулась Интала-Аю.

Изет понимающе кивнул, но жестко сказал:

— Десять секунд на то, чтобы ты пришла в себя. — он отвернулся от двери и проверил панель управления шатлом, а когда повернулся обратно к Интале-Аю то увидел, что девушка полностью пришла в себя. Как ни странно, Изет не стал иронизировать на тему слабости проявленной Инталой-Аю, он и сам не знал как бы повел себя забрось его в рабский отстойник одного или с ненадежным напарником.

Они выбрались из шатла и задраили люк. Некоторое время потратили на то, чтобы собрать и сложить в предназначенный для них отсек в шатле, тяжелые, намокшие под дождем парашюты. В своих прогрессивных костюмах, мужчина и девушка совершенно не мерзли и не мокли, только по лицам стекали капли ледяной воды, которая падала с неба то-ли дождем то-ли маленькими крупинками льда. Солнце уже коснулось линии горизонта, через несколько минут на поверхности этого полушария планеты воцарится полная, по причине пасмурной погоды, темнота. Темнота конечно не затормозит их, костюмы оснащены встроенными шлемами с системой ночного видения, но даже видавшему многое Изету было неприятно осознавать, что еще немного и они останутся в полной темноте на такой недружелюбной планете.