Грозовые Птицы (СИ) - Котов Сергей - Страница 43

В машине мы продолжали молчать. В какой-то момент Даниил покрутил аудиосистему, включил радио с местной музыкой, потом вырубил его. Достал откуда-то из бардачка контейнер с магнитной плёнкой — местный аналог компакт-кассет — и вставил его в гнездо.

Салон наполнился музыкой, которую играют на другой стороне.

— Новые хиты, из соседнего вражеского сектора, — пояснил он, — пытаюсь понять, почему они в русском популярны, ведь у них и своих песен хватает.

— Если будешь слишком хорошо знать врага — полюбишь его, — заметил я.

Даниил рассмеялся.

— А неплохо! — сказал он сквозь смех.

В этот момент вступление закончилось. Женский голос запел на английском:

Алина сидела на заднем сиденье. Я не мог видеть её лица, даже в зеркале — оно было неудачно повёрнуто. Но каким-то образом я чувствовал, что в её глазах стоят слёзы.

Мы ехали долго. Почти весь день. По пути останавливались в небольшом промышленном городке, где жили вахтовики, обслуживающие бронетанковый завод. Там заправились на складе, и перекусили в местной столовой. На нас поглядывали с любопытством, но подойти никто не решался. «По крайней мере, мои волосы останутся при мне», — думал я, вспоминая случай в общаге, когда я первый раз вернулся из-за кордона.

За обедом мы перебросились парой ничего не значащих фраз, и поехали дальше в молчании. Плёнка с вражескими песнями закончилась, и Даниил снова включил радио с местными мелодиями. Эта музыка удивительно гармонировала с живописным лесом, среди которого мы ехали. Как будто её сочиняли нормальные люди, а не бессмертные души, застрявшие в мире вечной войны…

Поначалу я думал, что мы поедем в Пятиуголье. Это было логично — штаб там; разбор полётов и назначение новых заданий всегда происходило только в управлении. Но после остановки на заправку я окончательно уверился, что мы едем в другую сторону.

Возле Пятиуголья начинались внутренние степи, леса заметно редели, и в хорошую погоду на западе были видны горы. Тут же растительность становилась только гуще. Деревья, напоминающие гигантские калифорнийские секвойи, взмывали вверх, закрывая небо над дорогой. Даниил даже включил фары, чтобы ориентироваться в зелёном полумраке.

Вспомнив про секвойи, я вдруг подумал — не попадают ли в этот посмертный мир растения тоже? На Земле эти гиганты истреблены; последняя роща сгорела в грандиозном пожаре во время знаменитого калифорнийского бунта каннибалов в двадцать пятом… говорят, семена этих растений до сих пор можно найти в норвежском хранилище Судного Дня, но о том, чтобы использовать их для восстановления популяции даже речи не идёт. Вне исходного ареала это делать никто не рискнёт, а в Калифорнии… итак понятно.

Постепенно начал появляться рельеф. Слева от дороги лесной полог вздыбился; мы проносились мимо гигантских сплетённых корней и зарослей каких-то то ли грибов, то ли лишайников. Права наоборот — образовался склон, и в окне мелькали только гигантские стволы. Через несколько километров склон превратился в настоящий обрыв, и я, напрягая в полумраке зрение, всё же смог разглядеть, как там, далеко внизу, поблескивает тёмная вода.

Даниил выключил радио. Дальше мы ехали в тишине.

За очередным поворотом было длинное спрямление. Первое, что я увидел — тёмный зев то ли естественной пещеры, то ли тоннеля, куда уходила дорога. Над пещерой нависал корень — такой гигантский, что в первый момент я даже не понял, что это часть живого растения. Его ствол вставал стеной, покрытой разломами коры, в которой едва ощущалась округлость. Её края справа и слева уходили в зелёный полумрак, теряясь в нём.

Я задрал голову, чтобы попытаться увидеть верхушку этого супер-дерева, но не успел: мы нырнули в пещеру.

— Ты ведь ещё не понял, где мы, так? — спросил Даниил.

— Нет, — искренне ответил я, — но впечатляет.

— Я поняла, — вмешалась Алина.

— И не сомневался, — хмыкнул Даниил.

— Скакун Вотана, — продолжала Алина, — основа нашего мира… считалось, что она утрачена, а последний корень лежит в Горах Недоступности.

— Верно, всё верно, — кивнул разведчик. И снова замолчал.

Ехали мы довольно долго. И это была странная дорога, похожая на аттракцион в парке развлечений: серпантин со стенами из живого дерева, где видно каждое волокно.

Наконец, мы оказались в огромной… нет, пещерой это назвать было сложно. В огромном дупле? Древесный свод тут сходился высоким куполом, а свет падал из большого овального отверстия, которое находилось на одном уровне с полом, покрытым то ли мхом, то ли древесной трухой, давно перегнившей.

— Жаль, ты так и не прочитал ни одной религиозной книги, — вздохнул Даниил и заглушил двигатель.

— Мне тоже, — искренне ответил я, — что мы тут делаем?

— Начинаем выполнять резервный план, — ответил разведчик, — ты ведь всё ещё хочешь выбраться из этого мира?

Я посмотрел на Алину.

— Я всё знаю, — ответила она, — он рассказал.

— И ты поверила? — удивился я.

— Сразу и безоговорочно. А что мне оставалось делать, после всего, что случилось?

— Ты возродилась тут? Или сбежала после возвращения там? — я, наконец, задал давно мучивший меня вопрос.

— Это так важно? — усмехнулась Алина.

Ещё секунду назад мне казалось, что да. Это исключительно важно.

А потом я вдруг вспомнил с какой лёгкостью сорвал маску с Тревора. Если бы я знал, что ему не суждено вернуться, что смерть вдруг снова стала окончательным приговором — остановило бы меня это? Совсем не уверен. К тому же страдание ведь есть страдание. А перед смертью ему пришлось помучиться… чем я ответил на доверие? И ещё дорога по мёртвым и умирающим животным… скольких я переехал? Из тех, которые ещё дышали? И потом, это странное видение со львом…

— Не уверен, — ответил я.

— Вот и я тоже, — Алина несмело улыбнулась, — но, если вдруг тебе просто любопытно, я пришла в себя здесь. На этой стороне. Была уверена, что ты тоже тут.

— Спасибо, — сказал я, обращаясь к Даниилу.

— За что? — тот недоумённо взглянул на меня, оторвавшись от поиска каких-то вещей в багажнике, — а, ты про Алину… не спеши благодарить. Это ведь необходимое условие. Тебе нужен стимул, чтобы всё получилось.

До меня не сразу дошёл смысл сказанных слов. А потом я захотел сбросить разведчика наружу. Глядя на его крепкую фигуру, я ещё подумал, что это был бы эпичный поединок. Но потом опять в моей голове что-то щёлкнуло, и я увидел ситуацию с другой стороны. Разве я не стал бы искать Алину? Смог бы ли отправиться в горы, чтобы сбежать из этого мира? И даже если смог бы — стал бы я полностью выкладываться на этом задании?..

Ответ был очевиден. Я обдумал это. Принял. И не стал нападать на Даниила.

— Понял? — спросил Даниил, доставая пару фонариков и огромный моток верёвки с карабинами и костылями.

— Понял, — ответил я, — но, может, кто-то расскажет мне, что за скакун Вотана?

Алина вздохнула и беспомощно посмотрела на Даниила.

— Как сложно с вами, с новорожденными, — улыбнулся он, — я не смогу пересказать при всём желании содержание всех религиозных текстов и догматов. Надеюсь, ты понимаешь.