Зловещий лабиринт - Тамоников Александр - Страница 11

– Но я не понимаю, почему вы остановили именно меня, – пролепетал толстяк. – Черт возьми, я наживу с вами крупные неприятности!

– Успокойтесь, господин Бергс, не заставляйте уличать вас в нарушении вашего священного долга. – Майор откинул голову, его сердце учащенно билось. – Водитель, почему мы еще не едем? Выезжайте из леса, потом свернете направо – на проселочную дорогу. Она идет вдоль лесного массива. Оберштурмфюрер, подскажите этому бестолковому парню!

Немцы чувствовали подвох, но «гауптштурмфюрер» не давал возможности пошевелить мозгами. И ведь действительно он мог применить оружие! Капрал волновался, руки срывались с баранки. Он довел машину до пересечения с проселком, по приказу Садовского свернул направо. Проселочные дороги в этой местности тоже были ровные и гладкие, как и асфальтированные. «Опель» катил вдоль опушки, Дымов поторапливал, украдкой смотрел по сторонам. Живых существ в квадрате не было – как и полчаса назад. Трасса, оставаясь за спиной, стремительно удалялась. Слева по ходу движения просматривались крыши поселка – до него было не меньше километра.

– Но послушайте, здесь никого нет… – Толстяк подался вперед, вытянул шею. У водителя побелели костяшки пальцев, сжимающие баранку.

– А кто вам нужен, господин Бергс? – огрызнулся майор. – Все наши в лесу. Оберштурмфюрер, вы спите? Капрал, сворачивайте к лесу!

Водитель рывком вывернул баранку, съехал с дороги. Это место оперативники облюбовали сорок минут назад – удобное, укрытое от посторонних глаз. «Опель» въехал за кустарник, зацепив ветки. Стена растительности пришла в движение, заколыхалась. Открылась поляна, примыкающая к осиновому лесу. Садовский скомандовал: стоять! Капрал надавил на тормоз, ударился грудью о баранку. Икнул толстяк, ударившись носом о спинку стоящего впереди кресла. Влад схватил его за шиворот, избавляя от дополнительных увечий. Капрал закричал от боли, собрался возмутиться. Удар в висок потряс его, голова откинулась. Второй удар с перспективой перелома шейных позвонков был нанесен в шею. Так бьют, когда не хотят оставлять свою жертву в живых. Капрал издал протяжный вздох и замер с округлившимися глазами. Взвизгнул толстый, его барсучья физиономия позеленела от страха. К машине подбежал преобразившийся в оберштурмфюрера Глазнев, распахнул дверь.

– Борис, вытаскивай этого жиробаса, – прокряхтел Влад. – Ох хлебнем мы с этой тушей…

Садовский вытолкал мертвого водителя из машины, потом вылез сам, обогнул капот, схватил труп за шиворот и поволок в кустарник. Когда он вернулся, дыша, как загнанный конь, Глазнев за шкирку вытаскивал из машины толстяка. Тот сопротивлялся, вцепившись в водительское кресло. Садовский залез в машину с обратной стороны, предварительно вынув из кобуры офицерский «вальтер», приставил ствол к трясущейся голове вице-мэра. Но вопреки ожиданиям тот шелковым не стал, окончательно взбеленился. Он брызгал соплями, вертел головой – в общем, дрался, как лев, за свою бесценную жизнь. В итоге начал царапаться, и это уже утомило! Садовский ударил его по голове рукояткой пистолета. Чиновник вздрогнул, потерял сознание. Его извлекли из машины совместными усилиями, бросили на землю.

– То есть убивать мы его не будем, я правильно понимаю момент? – спросил Глазнев.

– Правильно, – кивнул Влад. – если сам не попросит. Безоружный, да еще гражданский. Мы, конечно, не ангелы милосердия, но…

– Что за должность такая – заместитель мэра? – задумался Садовский. – Слово глупое – «мэр». Большая шишка, что ли?

– По-нашему, председатель горисполкома, – хохотнул Глазнев. – Городской глава или что-то в этом роде. А это его заместитель по линии взаимодействия с фашистами. Ничего, это временно. Скоро у них, как у всех нормальных людей, будут председатели горкомов, горисполкомов, Советов народных депутатов…

Проникновенную речь оборвал господин Бергс, которому никак не лежалось. Он распахнул глаза и покатился колобком, проворно вскочил и бросился грудью на кустарник. Ветки отбросили его, заплелись ноги, чиновник упал на спину, завыл. Повторил попытку, но Дымов подбежал, схватил за шиворот. Человек обессилел, лег и больше не дергался.

– Кто вы? – промямлил он. – Что вам нужно?

– Господин Бергс, мы предельно доходчиво объяснили, кто мы такие, – строго сказал Дымов. – Да, история с раненым оказалась уловкой, но остальное чистая правда. Мы представляем специальный отдел СС. В недрах вашего ведомства раскрыт заговор против фюрера… – Дымов помялся, звучало смешно – заговор против мертвеца. – И в чиновничьем аппарате проводятся чистки. Вы один из главных подозреваемых, о чем с прискорбием сообщаем…

Откуда столько сил у человека? Он завыл, как волк на луну, снова подскочил, пустился в бега. Садовский настиг его в несколько прыжков, повалил на землю, стал пинать. Чиновник завертелся, закрываясь руками.

– Товарищ капитан, кончайте валять дурака! – прикрикнул Влад. – Ну, в смысле, этого дурака… – ему попала в рот смешинка. А ведь не было ничего смешного!

Садовский нагнулся, точным ударом послал толстяка в нокаут, поднял голову.

– Может, в расход его, командир? Ну, в рамках санитарного отстрела…

– Отставить, – поморщился Влад. – А вот штаны с него сними – и выброси подальше, чтобы не нашел.

Штаны с чиновника с удовольствием стащили, забросили на дерево. Самого хорошенько связали найденной в машине бечевкой, заткнули рот промасленной ветошью и снова приложили между глаз. Тушу оттащили в лес, облегченно выдохнули.

– Нелегкая это работа, – засмеялся Садовский. – А что, форменный бегемот…

– Ладно, закончили производственную гимнастику, – выдохнул Дымов. – Три минуты на отдых и перекур, заправиться, что там еще… Все помнят, как вести себя при неожиданных встречах? Садовский, сядешь за руль, у тебя водить автомобиль хорошо получается.

На въезде в Ульве стояла очередь из автотранспортных средств. На КПП проверяли документы и груз. Садовский сплюнул, прижал машину к потрепанному грузовичку «MAN». В кузове развалились люди в военных френчах и с карабинами. На рукавах у вояк красовались бурые шевроны с диагональной светлой полосой: отличительный знак Латышского добровольческого легиона.

– Разворачивай, – спохватился Дымов. – Машина приписана к гаражу городской управы Лиепаи. На посту эти номера знают. Плохо, мужики, не продумали…

Сзади подпереть не успели. Садовский сдал назад, начал разворачивать машину – нарочито неторопливо. «Опель» смял грунт на обочине, покатил назад. Метров через семьсот оперативники свернули на знакомую грунтовку, а потом опять, сделав вираж, оказались на примыкающей сельской дороге. К юго-восточной окраине Ульве примыкало живописное озеро с камышами. Проселок тянулся вдоль берега. Глиняное покрытие просело, проезжая часть находилась в неудовлетворительном состоянии. Местные и немцы здесь не ездили, видимо, дорога считалась непригодной для движения транспортных средств. Для советского же человека – в самый раз, к тому же «Опель» обладал внушительным дорожным просветом. За гущей ивняка качество проезжей части улучшилось, показались дома. Постов здесь не было ввиду отсутствия автомобильного движения. Невзрачные двухэтажные строения опоясывали дощатые заборы. Пожилой мужчина с тростью предусмотрительно уступил дорогу и угрюмо смотрел вслед. Жизнь в поселке замерла, люди предпочитали сидеть по домам. Садовский посмеивался, крутя баранку: легкая возможность проникнуть в поселок, минуя посты, парня развеселила. В стороне гудела трасса – звуки долетали в раскрытое окно.

– Бензина мало, – сообщил Садовский. – Не знаю, дотянем ли до леса. Изрядный крюк дали, вот и истратили топливо.

– Дотянем, – уверил Дымов. – Не такая уж коломенская верста.

Карта поселка стояла перед глазами. Эти изгибы улочек он выучил еще в расположении советских воинских частей. Пара поворотов, шаткий мостик через пересохшую речушку. С военными пересеклись лишь однажды. У металлической ограды, за которой находились склады, стояли потрепанный «Кюбельваген» и полугусеничный тягач – странная смесь мотоцикла и фургона. В двигателе «Кюбельвагена» ковырялся механик. Двое курили – молодые лейтенанты сухопутных войск. Вдоль забора прохаживались часовые со штурмовыми винтовками. «Опель» с офицерами СС обнаружили еще на подъезде. Останавливать не стали – себе дороже. Механик сделал вид, что ничего не заметил. Лейтенанты дружно вскинули руки в «устаревшем» нацистском приветствии. Дымов изобразил ладошкой нечто аналогичное и уставился в лобовое стекло. Боковое зрение работало. В «Кюбельвагене» попискивала рация, никто не бросился сообщать о незнакомцах в городе. На восточной окраине стояли нарядные дома под остроконечными крышами, в палисадниках произрастали первые майские цветы. Оживали вьюны, оплетающие стены и наличники окон. К забору прижался старенький «Мерседес» со спущенными колесами. Военного присутствия не наблюдалось. Пригород Лиепаи немцы не укрепляли – ввиду нехватки сил здесь продолжалась невидимая глазу мирная жизнь.