Я стану Императором. Книга IV (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 32

Пока что же, мой новый корабль был практически небоеспособным. Я не говорю об отсутствии капитана — пока его заменял Уильям, но он был, хоть и хорошим, но Навигатором. Капитан боевого корабля — это тот, кто ведет корабль в бой! Мы даже, в случае чего не смогли бы торпеды пустить — из пяти ветеранов, был один артиллерист, который с горем пополам мог стрельнуть из пушки… куда-то, да двое других худо-бедно могли ПКО запустить — но, ровно настолько, чтобы сбить шальной астероид, но никак не аэрокосмический истребитель.

И еще. За всё теперь нужно платить. И зарплату команде, в том числе. Арифметика тут совсем не радовала. Зарплата рядового члена экипажа — 10 имперских реалов в месяц. Офицера — 50 реалов. Капитан, Навигатор и старшие офицеры, вообще, оплачивались по индивидуальному тарифу.

И вот к этому меня жизнь не готовила. Честно говоря, я думал первое время просто служить в Имперской Армии, где проблем с денежным содержанием не было, кроме того, что всё содержание и снаряжение также было за счёт Империи. Что зарабатывают (и зарабатывают ли вообще) Инквизиторы — я также не имел ни малейшего представления. Да и служба в Инквизиции в свете последних событий, во-первых, не прельщала, а во-вторых, вообще, была под вопросом.

Складывалась парадоксальная ситуация — Одарённый в принципе не мог бедствовать, но он должен кому-то служить, что после нашей официальной «смерти» сделать было очень затруднительно. Это не говоря о том, что служить кому-то мне совершенно не хотелось.

На первое время у меня была универсальная валюта — Эссенс, которую в случае необходимости можно было всегда поменять на реалы. Но, использовать Эссенс, как платежное средство для Одарённых было, по меньшей мере — тупо.

Да, мы всё-таки «раскрутили» губернатора на дополнительную оплату Эссенсом. Учитывая моё требование — передать эсминец, доплата была гораздо скромнее, чем ожидалась. Но, корабль был мне необходим и точка!

Так что в полный рост возникли сразу несколько проблем.

— Подбор экипажа;

— Комплектация, текущее техобслуживание и оснащение корабля;

— Поиск средств на всё вышеперечисленное;

— Поиск «казначея».

Да, в моей команде были великолепные воины, но не было никого, кто умел считать и приумножать деньги. Одарённые хорошо умели тратить «пособие» от своих Линий, которое сейчас резко прекратилось, а счета их были заморожены по причине… смерти! Рядовые бойцы же были просто бойцами. Проблем не было только с «беретами», которые по милости адмирала Ланге продолжали исправно получать жалование.

Однако, первоочередное — это аудиенция с Орденом Войны. Опоздал-не опоздал, хочу/не хочу, но я обязан явиться на Дарнабар и выслушать дальнейшие инструкции. Пока это было единственной «ниточкой», связывающей меня с моим происхождением, людьми, участвующими в моей судьбе и, возможными, ответами на вопросы.

Мы пристыковались к кораблю и перешли в шлюз. Нас встречали несколько членов экипажа, что поднялись сюда заранее, дабы провести инвентаризацию и обозначить существующие проблемы и потребности.

И я, принимая доклад от пожилого мужчины, временно исполняющего обязанности старпома в то время, как Миура вынужденно исполнял обязанности капитана, был неприятно шокирован количеством недочётов и неисправностей.

Мой эсминец был… в прямом смысле засран. Я не знаю, это отличительная черта наёмников, или просто мне везет на «засранцев», но выглядел он внутри как огромная мусорка. Сойдя со стапелей пятьсот четыре года назад и носивший тогда гордое имя «Безжалостный», эсминец имел вполне героическую историю. В составе Имперского флота, он участвовал в более чем ста битвах.

Двести семьдесят шесть лет назад, и отправлен на консервацию, с которой его продали на аукционе около семидесяти лет назад по программе «Пополнения бюджета Империи за счёт морально устаревшего вооружения и техники». За это время, согласно бортовому журналу, он переходил несколько раз из рук в руки, пока не оказался в Линии Энрикес, а затем — в аренде у наёмников.

Я не знаю, когда с боевым кораблем начали обращаться столь непочтительно, но перечень неполадок и неисправностей внушал.

— Сколько мы будем лететь до Дарнабара? — уточнил я у капитана-навигатора.

— Глупый вопрос, — абсолютно непочтительно ответил Миура. — Как «договорюсь».

— Не умничай! Плюс/минус? — скривился я.

— Одна-две недели, — тут же ответил невольно вытянувшийся Навигатор.

— Кажется, этому кораблю нужна генеральная уборка, — задумчиво почесал я голову.

— Субботник? — хмыкнул Пашка.

— Непременно! — кивнул я. — Вот только сейчас тебе не удастся от него отвертеться!

— Блин, — сокрушенно покачал головой друг. — Не царское это дело…

— Поговори мне тут, — я шутливо ткнул ему кулаком в бок. — Ты еще недостаточно похудел!

— Вы всё врете! — запротестовал Пашка и мы рассмеялись.

«Субботник» был пережитком жёсткого воинского воспитания, практикуемый в Академии — когда провинившимся курсантам устаивали «сеансы трудотерапии». Нет, руководство понимало, что курсанты — Одарённые и поэтому закрывала на некоторые вещи глаза. Например, Пашка постоянно нанимал бойцов из караульного гарнизона, которые выполняли за него всю работу. Я и Тадаси — мужественно терпели «наказания» собственноручно, вызывая непонимание и колкие шутки от друга. Причем, делали мы это по разным причинам — Накамуро — исходя из своего странного Кодекса Самурая, я же — из-за отсутствия лишних средств. Инесса, кстати, также платила наёмным рабочим, за Райли я был не в курсе, но для двоих из нас перелет будет сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом.

Конечно же, после полного комплектования команды уборкой займутся матросы, да и сейчас можно было ограничиться услугами экипажа, но я чувствовал необходимость поработать руками. И сделать что-то простое и полезное. В конце концов — теперь это мой корабль. Даже, если неизвестная мне Линия Энрикес будет протестовать.

Что я умел лучше всего? Никогда не отдавать «своё». И под «своим» я понимал, как своих людей, так и своё имущество, которого у меня никогда практически не было. Что ж… Самое время им обзавестись!

— Давно не брал я в руки тряпки! — хмыкнул Пашка, полоская «машку» в большом ведре. Выглядел он смешно. Старый комбез, сверху фартук и резиновые перчатки по локоть.

— Можно подумать — ты её когда-то в принципе в руки брал! — улыбнулся Тадаси, елозя шваброй палубу рядом.

— Труд облагораживает человека! — поддержал дядя Миша, нагружая на гравитележку собранный мусор.

— Уволю! — угрожающе произнёс Смирнов.

— Да-да, конечно, — хмыкнул русский медведь, но на всякий случай потащил тележку прочь, чтобы выкинуть его в шлюз и еще больше засорить окружающий космос.

Миура хорошо «договорился» с Сущностью и полёт подходил к концу. Восемь дней мой новый корабль продирался через Подпространство на рандеву с Орденом Войны. А мы всё это время наводили порядок.

Корабль, как выразился тот же дядя Миша: «Блестел, как у кота яйца»! Никто из нас не видел живого кота — эти капризные животные были питомцами у высшей знати, и почему они (яйца) должны были блестеть, мы тоже не догадывались. Но, корабль стал поразительно чистым, что несколько успокоило моё чувство прекрасного.

Однако, это не отменяло его отвратительное техническое состояние и необходимость большой закупки. Эти грёбанные наёмники даже запаса торпед нормальных не имели. Выпущенные по Фокстроту четыре торпеды были последними. Ну, как последними — две торпеды находились в кормовых аппаратах и мы, с матюками и прибаутками перезарядили ими два носовых аппарата.

При хорошем раскладе, одна торпеда могла сильно повредить, или даже уничтожить крейсер, но были нюансы! ПКО крейсера вполне могло сбить несущиеся к нему смертельные «гостинцы», поэтому их (торпед) должен был быть запас. Время перезарядки торпедных аппаратов — пять минут. «Нормальный» запас — двадцать четыре единицы в автоматической подаче, сейчас полностью отсутствовал.