Мистер Уайлдер и я - Коу Джонатан - Страница 29

ПАРК. ДЕНЬ.

Нарезка кадров с БИЛЛИ и ГЕЛЛОЙ: идиллическое утро в Тиргартене — молодые люди гуляют по парку, катаются на лодке по озеру, а затем лежат рядом на траве.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

Так у нас с Геллой все начиналось. Совершенно невинно. Родители ее были людьми состоятельными, отчего нравилась она мне ничуть не меньше, но привлекла она меня прежде всего своей красотой и потрясающим жизнелюбием. А еще ей была свойственна некая простоватость, что мне тоже страшно нравилось, — вожделенный отдых от всех этих всезнаек в кафе. Конечно, они были моими друзьями, но такими трепачами и хвастунами. И часто я оказывался самым большим треплом и бахвалом. Единственный из моих знакомых парней в кинобизнесе, кто вел себя иначе, был Эмерик.

В ОФИСЕ. ДЕНЬ.

Киностудия УФА, Dramaturgie^[30]. Помещение маленькое, но отнюдь не тихое, работы в отделе невпроворот. Секретарши снуют туда-сюда с кипами рукописей, а за столом в углу сидит слегка подуставший молодой человек с редеющей шевелюрой. Это ЭМЕРИК ПРЕССБУРГЕР^[31], исполняющий обязанности посредника между сценаристами и продюсерами.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

Эмерика все любили и все уважали. Он был крайне немногословным — одним из тех редких людей, кто открывает рот, только когда действительно есть что сказать. Возможно, это чисто венгерская черта характера. На УФА он отвечал за сценарии, и, когда тебе хотелось выяснить, имеется ли у твоего сюжета шанс пробиться на киноэкран, обращаться следовало именно к Эмерику.

БИЛЛИ входит в офис, ЭМЕРИК поднимает голову и улыбается с искренним радушием.

ЭМЕРИК

Эй, Билли, как поживаешь?

БИЛЛИ

Не так чтобы очень. Послушай, что там с моим сценарием об алкоголике? Гутенберг^[32] уже высказал свое мнение?

ЭМЕРИК

Он пока не прочел рукопись.

БИЛЛИ

Нельзя ли как-нибудь поторопить его?

ЭМЕРИК

У него на столе гора сценариев. Я каждый раз кладу твой сверху. Это все, что я могу сделать. Он сейчас сильно занят, обхаживает Крауса^[33].

БИЛЛИ

Крауса? Этого нацистского засранца? И как только таких людей на работу берут?

ЭМЕРИК

Скоро на работу начнут брать только таких людей.

БИЛЛИ

Между прочим, я слежу за скотиной Краусом. Если то, что сейчас происходит, выйдет из-под контроля, я никогда не забуду имена людей, способствовавших такому повороту событий.

ЭМЕРИК

Что ж, ладно… Я слыхал, у тебя с Геллой все очень хорошо складывается.

БИЛЛИ

Вот как, и от кого же ты слыхал?

ЭМЕРИК

Да все ребята об этом говорят.

БИЛЛИ

Мы собираемся в Давос недельки через две. Наше первое путешествие вдвоем. Едем кататься на лыжах.

ЭМЕРИК

Ты, Гелла и больше никого? Прекрасно.

БИЛЛИ

Слушай, я проголодался. Не хочешь сделать перерыв на обед? Можно перекусить сэндвичем у Штайнгольда.

ЭМЕРИК

У Штайнгольда? Там закрыто. До них вчера добрались. Стекла побиты, а на стенах повсюду надпись Judengeschäft^[34]

БИЛЛИ (ужаснувшись)

Сволочи.

Он обдумывает услышанное и явно расстроен.

ЭМЕРИК

Согласен. Безобразие это, Билли. Не нравится мне то, что здесь творится. Но нельзя, чтобы эти пакости сказались на твоих отношениях с Геллой. Ты нашел славную девушку. Езжайте в Давос. И ни в чем себе не отказывайте.

БИЛЛИ кивает, улыбается и хлопает своего приятеля по плечу.

ГОРЫ. ДЕНЬ.

Лыжня в Давосе, Швейцария. БИЛЛИ и ГЕЛЛА спускаются на лыжах с горы. Съемка комбинированная, как тогда было принято, изображения актеров накладываются на проекцию фона. Мы видим, как молодые люди влюбленно улыбаются друг другу, а за их спинами стелется лыжня.

Подъехав к лыжной базе, они ловко тормозят у двери, отстегивают лыжи и входят внутрь.

ПОМЕЩЕНИЕ ЛЫЖНОЙ БАЗЫ. ДЕНЬ.

В шале полно лыжников, подкрепляющихся закусками и горячими напитками. БИЛЛИ и ГЕЛЛА сидят за деревянным столом и едят сосиски с теплым картофельным салатом, запивая глинтвейном. Из окна позади них открывается великолепный вид на горы.

На столе рядом с ними радиоприемник, диктор зачитывает свежие новости из Германии. БИЛЛИ слушает внимательно, тогда как ГЕЛЛА любуется видам.

ГОЛОС ИЗ РАДИОПРИЕМНИКА

Сегодня было объявлено о том, что рейхспрезидент фон Гинденбург назначил герра Адольфа Гитлера новым рейхсканцлером.

БИЛЛИ качает головой, он взволнован и опечален.

БИЛЛИ

Гелла, дорогая, думаю, нам нужно сматываться, и как можно скорее.

ГЕЛЛА

Разве? Но тут такой прелестный вид из окна.

БИЛЛИ

Я не о шале говорю. Сматываться нужно из Германии.

Плавная смена кадра:

УЛИЦА. ДЕНЬ.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

Спустя несколько дней по возвращении в Берлин…

БИЛЛИ под руку с ГЕЛЛОЙ шагают по улице, сворачивают за угол и становятся свидетелями жестокого избиения.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

…мы увидели, как средь бела дня на Тауэнтциенштрассе избивают старого еврея. Около тридцати эсэсовцев. Здоровяки. Мясники. Они опознали в старике еврея по шляпе, пейсам и пальто. Молотили они его безжалостно. А я стоял, не в силах ему помочь, со слезами на глазах и сжатыми кулаками в карманах.

БИЛЛИ оборачивается к ГЕЛЛЕ. Она белая как мел, на глаза у девушки тоже наворачиваются слезы. Опустив головы, они торопливо удаляются.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

На следующий день загорелся Рейхстаг. И сомнения отпали: я должен вывезти нас обоих отсюда. Мы сложили вещи в два чемодана и купили два билета до Парижа. На Hauptbahnhof^[35] мы сели в ночной поезд, и я представления не имел, когда вновь увижу Берлин. Через десять лет с лишним, как оказалось.

В ПОЕЗДЕ. НОЧЬ.

Поезд переполнен. БИЛЛИ и ГЕЛЛА едут в купе второго класса, они пытаются заснуть, привалившись друг к другу. На БИЛЛИ его «фирменная» шляпа с узкими полями, спать в ней неудобно. Билли снимает шляпу, но из рук не выпускает.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

Мы не могли позволить себе спальный вагон, поэтому просидели всю ночь в купе с четырьмя соседями. Я страшно боялся потерять шляпу. В ее подкладке было зашито 1000 марок.

Он переворачивает шляпу и судорожно проводит пальцем по краю подкладки.

ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ. ДЕНЬ.

Париж, вокзал Сен-Лазар. Поезд только что прибыл на платформу. В облаках пара с вагонных ступенек спускаются пассажиры — среди них БИЛЛИ и ГЕЛЛА. Погода ветреная, и в какой-то момент с БИЛЛИ сдувает шляпу. В панике он бросается вслед за шляпой и едва успевает отловить ее.

Предъявив билеты на контроле, они выходят на площадь, ошалевшие и усталые от долгой поездки. БИЛЛИ роется в кармане, вынимает клочок бумаги и читает, что на нем написано.

УЛИЦА. ДЕНЬ.

БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)

Мне дали адрес отеля на рю де Сайгон, почти рядом с Триумфальной аркой. Немецкие беженцы обычно останавливались в этом заведении.