Проект "Триада" (СИ) - "Eo-one" - Страница 19

— Билл, я нашёл нам каюту на эту ночь, — Радек вывел его из задумчивости, незаметно оказавшись в зале. — В девять отбывают почти все, на «Цунами» от силы два десятка человек останется.

— Хорошо, — кивнул Билл.

— Достал батончики и воду, синтезаторы уже упаковали, — продолжал тараторить он, как когда-то на «Вортекс».

— Радек, в чём дело? — нервное состояние напарника было уже знакомо.

— Знаешь, Билл, живёшь так, живёшь, — Радек прислонился боком к перилам и смотрел на него — глаза казались почти чёрными, в них отражалась тусклая подсветка по периметру зала, — а потом понимаешь, что скоро погибнешь. И столько всего не успел…

— Понимаю, — Билл потрепал его по плечу, — тебе всего двадцать один…

— Двадцать два через три недели… будет, — осёкся Радек и улыбка перекосила его лицо. — Поэтому я решил, что можно хотя бы одно дело успеть.

— Какое?

— Пойдём, — рука у него была тёплая и сухая, Билл безропотно последовал по скудно освещённым коридорам станции за Радеком.

Пока Билл прокручивал варианты того, чего мог захотеть Радек в последние часы перед операцией, тот привёл его в каюту: нагромождения мусора и грязный матрас на ящиках — вот и вся обстановка.

— Тут нас никто не побеспокоит, — сказал он, расстилая одноразовую медицинскую простынь.

— Ты серьёзно? — нахмурился Билл, не веря своим глазам.

— Думаешь, мне не интересно, как это, снизу? — Радек казался нарочито весёлым — не очень хороший признак.

— Но не так… — Билл хотел возразить, но нужные слова не находились.

— А как, Билл? Завтра уже никак нельзя будет, — пожал плечами Радек. — Я смазку у Гила взял и даже в душ сходил в медблоке.

— Радек… — договорить ему не дали, закрыв рот поцелуем.

Последние сомнения улетучились, когда Билл прижал к себе желанное тело. То тело, о котором мечтал без надежды на взаимность, сейчас изогнулось в объятиях, демонстрируя податливость и желание. Совершенно неясно, нужно ли это Радеку на самом деле. Может, просто для того, чтобы поддержать боевой дух Билла? Но не ему ли, двадцатилетнему парню, вмиг лишившемуся прежней жизни, сейчас хуже всего? Желание нарастало в геометрической прогрессии, и на мысли времени уже не оставалось.

Раздевались лихорадочно быстро, сдирая друг с друга комбезы из плотной ткани, а потом и бельё под ними. Билл уронил Радека на матрас, нависая над ним на вытянутых руках. Его худое тело с бледной кожей, точёными ключицами, острым кадыком и выступающими рёбрами сводило с ума. Розовые соски будто умоляли, чтобы их слегка прикусили, а потом щедро зализали. Сейчас от былого сопротивления не осталось и следа: Радек подставлялся под руки и губы, ласкавшие его, пытался целовать и гладить в ответ, но Билл не позволял перехватить инициативу — это их последняя ночь. Последний шанс насладиться, тем, что у него было. А было ли? Радек — ветер, неуловимый, не принадлежал Биллу никогда, но сейчас смелый порыв оказался в его руках по своей воле. Так зачем отказывать себе в удовольствии?

За временем они не следили — Билл растягивал не спеша, пытаясь компенсировать возможный дискомфорт ласками. Он не был эмпатом, но старался прислушиваться к любовнику — его движениям, его дыханию, — чтобы не превратить для него первый опыт в пытку. Пусть Радеку тоже будет хорошо, как было хорошо когда-то с ним Биллу.

Как только в анус стали свободно проходить три пальца, а Радек тихонько постанывал на каждое их движение, Билл выдавил смазку и начал щедро смазывать член. Яйца ломило от возбуждения, а в голове был полный вакуум — не время для раздумий, не время для сомнений.

Радек, очнувшись, попытался перевернуться и встать на четвереньки, но Билл остановил, укладывая его вновь на спину, лишь подтянул за бёдра к себе, наклонился и слизал капельку предэякулята с головки, а потом, распрямившись, начал медленно входить, направляя себя рукой. Радек смотрел на него — глаза сейчас казались серыми и прозрачными — и тяжело дышал, пытаясь перетерпеть неприятные ощущения, рукой водя по немного опавшему члену. Доверие. В его взгляде Билл увидел не любовь, не страсть, а доверие. Но оттого не стало больно: доверие — даже больше, чем он мог когда-либо мечтать.

Переждав немного, Билл начал плавно двигаться, но, почувствовав, что Радек выгибается под ним и сдавленно стонет, понял, что можно ускориться. Внутри было тесно до умопомрачения, хотелось сжать сильнее, подмять под себя и затрахать до отключки, он бы и сделал так, если бы за этой ночью следовала хотя бы ещё одна. Но сейчас Билл хотел оставить в памяти совершенно иные мгновения.

Радек, окончательно освоившись, обвил его шею руками, притягивая к себе, покрывая шею поцелуями-укусами, впиваясь ногтями в загривок, а потом лизнул прямо в ухо, как в момент их первой близости. И Билл пропал. Потерял контроль и тут же кончил, заполняя анус любовника спермой.

— Прости, — он погладил Радека по щеке, пытаясь успокоить дыхание.

— Ничего, — улыбка в ответ была усталой и искренней.

Билл не знал, как загладить свою вину перед любовником, потому переместился ниже и взял в рот его член — как можно глубже. Не нежничал, попытавшись задать быстрый темп, который тут же поддержал Радек, вцепившись в его коротко стриженные волосы и насаживая на себя. В какой-то момент Билл думал, что закашляется, но сдержался, хотя из глаз сами по себе выступили слёзы. Радек задрожал, немного поднимая таз, и выстрелил ему в глотку — пряный вкус был знакомым, но Билл, даже лишившись направляющей его руки, не стал отстраняться, а досуха вылизал постепенно становящийся мягким член и расслабившиеся яички.

«Спасибо», — подумал про себя Билл, зная, что его услышат.

— Это тебе спасибо, — ответил Радек.

Подтянувшись к нему, Билл улёгся на спину, а Радек привстал, дотянувшись до коробки поодаль, и достал оттуда вторую медицинскую простынку, которой накрыл их обоих. А потом уложил Биллу голову на грудь, как тогда, на «Лисе».

Мысли бесцельно блуждали — Билл даже не пытался задать им направление, только слушал мерное дыхание Радека, который, похоже, заснул, закинув свои ноги на него. В душе поселилось умиротворение — они готовы к тому, что будет завтра. Готовы сделать всё, что от них зависит, на этой войне.

Утром на станции было безлюдно. Скудно позавтракав питательными батончиками и запив их водой, Билл с Радеком отправились в медблок, на освидетельствование, а потом сразу в доки. Там уже находились экипажи «Тигра-2» и «Скунса-2».

— О, похоже, кто-то не терял времени даром, — фыркнула Арахна, уставившись Биллу куда-то в район шеи.

Тот, нахмурившись, коснулся кожи рукой, а потом увидел своё отражение в глянцевой диспетчерской панели. Увидев там два бурых следа от засосов, он вопросительно глянул на Радека, который, лукаво ухмыляясь, пожал плечами. Мол, прости, не сдержался. Билл улыбнулся в ответ — отметины, сделанные любимым человеком, для него многое значили. Да, именно любимым — важно, чтобы это сейчас услышал Радек. Билл его любит. Вновь встретившись с ним взглядом, Радек просиял улыбкой — мягко и тепло: знаю, понимаю.

Генерал Раш подходил к ним вместе с экипажами оставшихся триад, которые казались нервными и не выспавшимися. Билл поймал себя на мысли, что практически счастлив. И готов ко всему, что их ждёт за рубежами.