В преддверии бури (СИ) - Рудкевич Ирэн - Страница 69

— А чего ты ожидал? — вдруг взорвалась я. — Раньше надо было рассказать, хоть привыкнуть бы успела. А то сплошь тайны да отговорки, а потом взял и вывалил на меня всё разом.

— Надо было, — с досадой согласился он, коснувшись моего лба своим, и меня вдруг окатило волной жара от слишком близкого оказавшегося тела. — Не решился. Думал, сбежишь, как те…

— А с того уступа, значит, не сбежала бы? — обиженно буркнула я, чувствуя, как меня неостановимо несёт желанием высказать ему сразу всё, что накипело. — Как в полную имперцев таверну лезть — так решимости через край. А как на вопросы прямо, без увёрток, ответить — так нет, вот придём, вот там и расскажу, тьфу, каргово проклятье, свалился на мою голову. Спросила бы, откуда такой взялся, так сама уже знаю… Не все упрёки были справедливы, но Влад, к моему удивлению, только тихо смеялся, неожиданно искренне и открыто, и терпеливо слушал мой монолог.

— T'aane, — изменившимся голосом произнёс он.

— И хватит уже называть меня этим словом, я даже не знаю, что оно значит, — по инерции продолжила возмущаться я и вдруг поняла, что запас обвинений иссяк. — Что?

Сердце заколотилось, пытаясь вырваться из враз ставшей тесной грудной клетки.

Горячая ладонь коснулась щеки, пальцы — человеческие, покрытые кожей, а не чешуёй, скользнули сквозь волосы.

— Хватит разговоров, — тихо и очень настойчиво сказал он, приблизившись вплотную. — Они у нас с тобой постоянно какие-то не такие выходят.

И Небесные Сестры, до этого мига с любопытством подглядывавшие за нами, вдруг стыдливо отвернулись, спрятавшись за облаками, чтоб ни единым лучом не помешать тому, что происходило дальше на берегу скрытого от чужих глаз озера под шумным водопадом.

Водоворот белого огня, ревущий и гудящий, плюющийся обжигающими сгустками.

— Te ksai! Ksai dono!

Искажённое лицо маа’пины, ужас в выцветших старческих глазах.

— Тут отвечать.

Корявый палец тычется мне в грудь.

— Тысяча лет опыта… Глупая юность… Уходи…

Огненные волны накатывают, будто морской прилив, и бессильно откатываются обратно, в воронку пламени.

Неслышный вопрос, скорее даже ощущение, имеющее смысл, который можно выразить словами.

«Ещё?»

И такой же странный ответ, сдобренный для надёжности образом высокой каменной стены.

«Это всё».

Водоворот замедляется, пламя оседает, превращаясь в жирную, вязкую сажу. Хлопья пепла ещё вьются над ней, удерживаемые горячим воздухом, но и этот полёт не вечен. Вообще ничто в мире не вечно, кроме, разве что, самого мира — да и то спорно.

Константин оказался прав, повторное слияние далось гораздо легче предыдущего. Ни рези в глазах, ни раскалывающей виски боли. Резное кресло, достаточно большое, чтоб можно было развалиться в нём с комфортом, приятное тепло от потрескивающего в очаге огня. Наслаждение, да и только, разве что ушибленная коленка противно ноет.

Но всему есть предел. Как бы не хотелось лежать так бесконечно долго, но меня ждал владыка — сидел напротив, снова в облике человека, и терпеливо молчал.

— Это многое объясняет, — наконец, задумчиво изрёк дракон. — И в то же время запутывает окончательно.

— Маа’пина не ослабла умом, верно, владыка?

Константин покачал головой:

— Многие короткоживущие могут позавидовать его остроте.

— Кем может оказаться этот «тысяча лет опыта»? Маа’пина сказала, что он человек. Но люди столько не живут, даже маги.

— Полагаю, именно он нанёс удар по Гартен-онарэ. И ещё полагаю, что он извне. Потому как ты права — люди столько прожить не в силах. Но больше мне, к сожалению, нечего сказать, — развёл руками Константин.

— Понимаю, владыка.

Я почувствовала детскую, совершенно глупую обиду — будто меня обманули. Отчего-то я была абсолютно уверена, что дракон, проживший длинную жизнь в несколько тысячелетий и, быть может, такой же древний, как сам Шагрон, должен, прямо-таки обязан знать, кто такой этот загадочный противник, с лёгкой руки старой предсказательницы так и обозванный мной «тысячей лет опыта».

— Но, думаю, я знаю, кто может ответить на этот вопрос, — задумчиво продолжил он.

— Владыка? — вскинулась я.

— Беловолосый маг. Что-то мне подсказывает, что они связаны между собой. Но если «Тысяча лет опыта» явственно желает твоей смерти, то беловолосый, полагаю, искал тебя с противоположной целью — предупредить об опасности.

— О маге маа’пина ничего не сказала, — заметила я.

Константин усмехнулся и на миг стал до того похож на собственного сына, что я испугалась.

— Возможно, его и не было в её видениях. А может, она посчитала мага одним из тех ответов, что кроются внутри тебя, в том куске памяти, что был утрачен. Я уверен, когда вы вновь встретитесь, многое в твоей жизни, что ныне скрыто пеленой мрачных туч, станет ясным, как небо в погожий день.

— Владыка, — нахмурилась я. — Допустим, я найду мага, и он поведает, кто такой этот «Тысяча лет опыта». Но что дальше? Если он так желает моей смерти, то рано или поздно найдёт меня, куда бы я не отправилась. Как защититься?

— Веера, Аэр, — коротко ответил Константин. — Я показывал, как с их помощью оборачивать посланные против тебя могущественнейшие заклятья в ничто. И как потом вернуть удар тем, кто его нанёс изначально. Просто будь начеку и не упусти момент. К тому же ты страж и, если будешь неподалёку от Портала, то и его сила придёт тебе на помощь. Тот, кто жаждет твоей смерти, рано или поздно вынужден будет проявить себя. Тогда мы и поймём, с кем имеем дело и как ему противостоять.

Константин замолчал, в сомнении пожёвывая губами.

— Портал, владыка, — напомнила я. — Кхарр?

— Нет, — покачал головой он. — Ночесь мне приснился сон… Я видел твой путь пролегающим на полночь, через Озёрный край, через болота, полные чудовищ, через Мёрзлые Пустоши, на самую северную оконечность Заката. Я чувствовал холод прозрачного голубого льда и отблески играющих в нем солнечных лучей. Я слышал твои шаги по лабиринту тоннелей и переходов, сквозь которые видно небо, и их эхо, разносясь вдоль ледяных стен, заглушало и без того едва слышимый шум грозных северных вод Льдистого моря. Ты должна отправиться к Хрустальным горам, Аэр. Там, среди нетающих снегов и вздымающихся в небо хрустальных пиков, ты обретёшь свою судьбу. Вот то, что мне удалось понять.

Голос дракона затих, и я вдруг поняла, что всё время, пока он говорил, сидела, задержав дыхание. В его словах было волшебство, такое же, каким обладала и моя наставница Кайра — волшебство говорить, полностью захватывая внимание слушателя. А когда оно закончилось, отзвучав одновременно со словами, я вдруг поняла, что Константин прав. Мой путь ведёт на север. И неважно, что у расположенного там Портала уже есть страж. Важно, что там — и только там, — я получу свои ответы.

Я вздохнула.

— Что ж, горы так горы. Сказывают, они очень красивы, хоть и холодны. Путь, правда, не близкий.

— В Озёрном крае есть ещё один Портал. Я передам весточку Айнору, тамошнему стражу, он проводит вас сквозь Мёрзлые Пустоши.

— Нас? — удивилась я.

Константин насмешливо поднял брови.

— Неужели ты думала, что Владиус согласится отпустить тебя одну? — укорил он, и по выражению его лица я поняла — он знает. Понял в тот самый момент, когда я впервые вступила в его сенот, понял намного раньше меня самой. — Я ведь рассказывал, что драконы выбирают свою женщину лишь один раз. Он выбрал. И пойдёт за своей t'aane, куда бы ни вёл этот путь.

— И ты отпустишь его? — удивилась я.

— А разве он станет испрашивать дозволения? — не без сарказма хмыкнул он и продолжил уже серьёзным тоном:

— Удел отца — отпускать сыновей. Даже если путь их лежит навстречу опасностям. Я не исключение. И, как любой отец, полон страха за него. Но суть мужчины — защищать то, что ему дорого, пусть даже рискуя собой. Особенно это касается нас, драконов. И мы же, драконы, говорим — из союза малых сил рождается одна, но вдвойне могущественная.