«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 60

• Предыдущая
• 60/74
• Следующая

– У каждого свои секреты, – улыбнулся старик.

– Они явно ждут какого-то сигнала из «Шератона», – постучал по картам Дронго, – мне нужны списки всех гостей, живущих в отеле за период с третьего по сегодняшнее число. Их, наверное, будет не так много.

– Тебе не кажется, что ты злоупотребляешь нашим гостеприимством? – спросил старик. – Я уже несколько раз делал то, о чем ты меня просил. И ты все время хочешь новых сведений. Может, пора закончить твое расследование?

– Остается последний штрих, – попросил Дронго, – и тогда наконец я буду знать, что они делают в вашем городе так долго.

– Нет, – возразил старик, – уже поздно. Вечером состоится акция возмездия. Ты должен уходить из города.

– Мне нужны эти данные, – настаивал Дронго, – о них можно узнать, позвонив портье. Просто здесь нет телефона, а я не говорю по-арабски.

– Ты должен понять, что у нас нет времени, – настаивал старик, – мы сделали все, что могли. Тебе нужно уходить.

– Я не уйду, пока не узнаю, кто проживает в «Шератоне» все эти дни. Сообщите эти сведения, и я наконец выйду из этого отеля.

– В последний раз, – с неохотой согласился старик. – Постараюсь узнать все как можно быстрее. Но только будь готов покинуть город через полчаса.

Забрав все карты, старик вышел из комнаты, а Дронго снова сел на кровать, ожидая последнего известия. «Тринадцатое апреля, – подумал он. – Для кого тринадцать будет несчастливым числом?» Хабиб сидел на соседней кровати, испуганно глядя на своего напарника.

Старик не соврал. На этот раз он пришел ровно через полчаса, войдя в комнату, протянул ему записку. На ней были три фамилии.

– Только эти три человека проживают здесь с третьего апреля, – пояснил старик, – рядом написано, откуда они прилетели и чем занимаются.

Дронго быстро прочел три фамилии. Рамон Фернандо с Филиппин, импресарио, Малик-аль-Азизи, инженер из Пакистана, и бизнесмен Дуайт Паттерсон из Барбадоса.

– Все, – сказал старик, – теперь мы должны уходить, через два часа здесь будут совсем другие люди.

– Чем занимаются эти трое? – спросил Дронго.

– Там написано.

– Нет, где они на самом деле работают и чем занимаются? Это очень важно знать.

– Мы уходим, – нетерпеливо сказал старик, – мы должны уйти.

– Уходите без меня, – сказал Дронго, – я остаюсь.

– Ты меня обманул? – старик спросил это без гнева.

– Ты сказал, что в тот день, когда дьявол призовет своих слуг к последней битве, истинный Бог призовет своих сторонников, – напомнил Дронго, – считай, что сегодня будет генеральная репетиция перед основной схваткой. Я обязан остаться. Если вы дадите мне еще один пистолет, я буду вам благодарен.

– Ты упрям, – задумчиво сказал старик, – и я думаю, что ты знаешь, что делаешь. Хабиб останется с тобой. У него есть запасной пистолет, который может тебе понадобиться. Но ровно через два часа здесь будет очень опасно. Постарайтесь уйти до этого времени. – Он повернулся и пошел к выходу. Уже открыв дверь, произнес: – Я рад, что познакомился с таким человеком, как ты. Прощай.

Он вышел, мягко закрыв дверь. Хабиб поднял рубашку, доставая пистолеты. Один он протянул Дронго. Тот молча взял, проверил обойму. Кивнул.

– Нам нужно найти комнату Салеха Фахри, – сказал Дронго, – ты знаешь, в какой комнате он живет?

– На третьем этаже, – кивнул Хабиб, – в пятом номере, который выходит на крышу соседнего здания.

– Тогда пойдем через полтора часа, – кивнул Дронго, – но будь осторожен, они могут быть вооружены.

– Хорошо, – равнодушно сказал Хабиб.

Время тянулось медленно. Эти полтора часа были самыми долгими в его жизни. Наконец Дронго поднялся и махнул рукой Хабибу.

– Пошли.

И в этот момент внизу прогремел страшный взрыв.

– Опоздали! – крикнул Дронго. Он бросился к дверям, за ним Хабиб. В коридоре было дымно. Кто-то кричал, слышались частые одиночные выстрелы, бежали люди. Хабиб втащил Дронго в комнату.

– Мы должны уходить, – прошептал он. – Вас могут убить.

Дронго толкнул его в грудь.

– Мне нужно на третий этаж, – прошептал он и снова бросился в коридор, оставив замешкавшегося Хабиба одного. Он метнулся к лестнице, не обращая внимания на выстрелы и крики. Вбежал наверх, ринулся по коридору. И наконец нашел пятый номер. Он толкнул дверь, ворвался в номер. Окно было открыто, очевидно, обитатель номера успел сбежать по крыше.

«Чертов старик, – зло подумал Дронго, – наверное, он специально назвал мне срок в два часа, чтобы я не успел ничего сделать. Хотя с другой стороны, может, он элементарно ошибся. Ведь ему назвали срок в два часа до его второго посещения. Он мог прийти через полчаса и по привычке назвать срок в два часа».

Дронго повернулся, чтобы выйти из комнаты и увидел бежавших к нему двоих мужчин в маскировочных костюмах. Он с ужасом вспомнил, что на нем по-прежнему арабская одежда.

– Подождите! – крикнул Дронго. И в этот момент в него выстрелил первый из подбегавших боевиков. Дронго почувствовал, как пол покачнулся, и, уже ничего не помня, упал.

На розыски загадочного «БМВ» были брошены все силы московской милиции. В картотеке автомобиль нашли довольно быстро, но выяснилось, что он числится в розыске. По всему городу были даны указания постам ГАИ задерживать и проверять автомобили «БМВ» синего цвета, которые могли поменять номер. Но пока самые тщательные розыски ничего не давали.

Зато в лаборатории дела шли гораздо лучше. Удалось найти не просто микрочастицы, а целую щепку от одного из ящиков. Эксперты были в восторге и обещали через несколько дней дать окончательное заключение по составу древесины и ее происхождению. И теперь перед Мовсаевым лежало авторитетное заключение экспертов, которые однозначно утверждали, что состав данной древесины мог относиться к ящикам, которые прибыли из Сибири. Эксперты сделали даже то, о чем не мечтали сотрудники разведки. Они дали конкретное заключение, где именно могла использоваться эта древесина. По микроструктурному анализу, спектральным анализам ученые пришли к выводу, что ящики готовились из древесины, характерной для пород, произрастающих на берегах Енисея на юге Средней Сибири. Мовсаеву не составляло большого труда выяснить, что восемнадцатого марта днем из Красноярска в Москву прилетел самолет, в котором, по всей вероятности, и был привезен груз.

Вечером Мовсаев и Никитин вылетели в далекий сибирский город.

Их встречали представители ФСБ, которых попросили оказать содействие сотрудникам СВР. Мовсаев с неожиданным раздражением подумал, что встречающие их офицеры формально представители другого ведомства. Он работал в разведке уже больше пятнадцати лет и еще помнил времена всесильного ПГУ КГБ СССР. Тогда в каждом районе, в каждом городе и в каждой области были отделы госбезопасности, готовые оказать любую помощь сотрудникам ПГУ. Сейчас некогда всемогущий КГБ был разделен на несколько ведомств, число которых росло с каждым годом. Разведка и контрразведка выделились в самостоятельные организации, потом появилась отдельная служба правительственной связи, самостоятельное пограничное ведомство и еще более самостоятельная служба охраны президента, выполнявшая функции Девятого управления КГБ СССР, а заодно и еще много других функций, не свойственных бывшему Девятому управлению.

Сотрудники ФСБ уже получили информацию о трудностях своих бывших коллег-разведчиков и готовы были оказать любую помощь прибывшим гостям. К приехавшим офицерам был прикреплен заместитель начальника областного управления ФСБ полковник Колыванов. Это был высокий плечистый сибиряк с красноватым лицом, большими добродушными глазами и крепкими руками с широкими ладонями, как у лесоруба или сплавщика. Впрочем, довольно скоро выяснилось, что в семье Колыванова несколько поколений его предков были охотниками и лесниками.

На следующее утро они уже отправились на перерабатывающий комбинат, чтобы получить первые результаты высланных сюда анализов. Уже через два часа в кабинете директора предприятия были развеяны все сомнения. Ящики вышли именно с этого комбината, и теперь предстояло выяснить, кому и когда отгружалась именно та партия ящиков, в один из которых был упакован груз террористов.

• Предыдущая
• 60/74
• Следующая