Увести за 60 дней (СИ) - Волкова Дарья - Страница 52

- Ты у меня просто красавица, - Даня вытащил между нашими телами руку и обнял меня, прижимая крепче. – Спи, Лиля.

И я заснула. Ну, почти. Его пальцы гладили мое плечо. Его дыхание шевелило волосы у меня на виске. Я чувствовала всем телом его тело рядом. Я провалилась в какое-то странное состояние между сном и бодрствованием. Я как будто спала. Но чувствовала его пальцы на своем плече, и это как будто не давало мне окончательно провалиться в сон. Слишком приятные были эти прикосновения. Очень нежные. И все-таки очень усыпляющие.

И я заснула. Почти. Как вдруг Даня заговорил. Говорил он очень тихо, но в тишине спальни его было отлично слышно. И сон с меня тут же слетел.

- Знала бы ты, Лиль, какой я ужас сегодня пережил. Мне никто не говорил, что с тобой. Я чуть с ума не сошел – ведь ты была не пристёгнута, в отличие от меня. И почему я не заставил тебя пристегнуться?! – пальцы на моем плече сжались, потом разжались, снова погладили. – А мне никто ничего не говорит, с фиксатором этим пристали, два раза кости складывали, я уже матом орал, а они как глухие, будто не слышат меня. А я как представил, что с тобой что-то… - его губы снова уткнулись мне в висок, что-то беззвучно прошептали. А потом Даня снова заговорил вслух. – Это хорошо, что ты спишь. Так я решусь сказать. Я сегодня понял одну вещь, Лиль. Я люблю тебя, - он вздохнул. У меня же дыхание, наоборот, остановилось. Я только мысленно умоляла Даню продолжать. Повторить. Вдруг мне послышалось?! – Я тебя люблю как… Как не знаю кто. Ты сегодня про кошку говорила. Мужики могут любить как кошки? Я сегодня испугался до усрачки, до соплей, до… Хорошо, в общем, что ты спишь, и не слышишь, как я тут не очень романтично говорю. Но я тебя правда… Теперь даже странно, как я этого раньше не понимал. Что ты самое прекрасное, что случилось в моей жизни. Я только одного боюсь. Что понял это я слишком поздно. Что я так сильно опоздал с ответным признанием. Я так хочу еще раз услышать от тебя «Я тебя люблю». Хотя бы раз. Ты любишь меня, моя спящая красавица? Если честно, я не очень представляю, как жить, если за это время, из-за всего, что я сделал, ты меня… Ты же сказала, что простила меня. Это значит, что не разлюбила? Господи, хоть бы это было так. – Он еще раз вздохнул. – Все-таки жаль, что ты спишь. Я не знаю, решусь ли я…

- Я не сплю.

Даня, конечно, вздрогнул. А я… А что я? Я уткнулась носом ему в шею и разревелась. Даня, естественно, переполошился, но я долго не могла связать ни слова. Это последствия сотрясения. Это нервы. Это я просто дура. Но услышав эти заветные слова, которые я даже не мечтала уже услышать, во мне что-то лопнуло. И я могла только цепляться в Данины плечи и рыдать. И только полностью излив из себя все слезы, я удостоила Даню ответа. Он состоял из одного слова, но и его хватило, чтобы Данил прижался щекой к моей макушке и тихо шепнул:

- Спасибо.

Мы молча лежали какое-то время, тесно прижавшись. Никакие слова не приходили в голову. Вообще. Кажется, все слова уже сказаны, и после этих слов сказать ничего невозможно.

- А пойдем-таки есть! – услышала я свой жизнерадостный голос. Все. Сотрясение пусть и средней степени тяжести все-таки сделало из меня полную идиотку. Почувствовала, как щека на моей макушке двинулась от улыбки. А Данин голос тихо произнес.

- Скажи мне это еще раз.

- А пойдем-таки есть, - неуверенно повторила я. А через пару мгновений мы уже смотрели друг другу в глаза. Данил приблизил лицо совсем близко, наши носы соприкоснулись.

- Я тебя люблю, Лиля.

- Я тебя люблю, Даня.

Он шумно выдохнул.

- Ну вот, теперь можно пойти есть!

И мы пошли есть тарталетки с икрой и пить детское вишневое шампанское.

Утром я проснулась в постели одна. И в тишине. Я лежала и ждала, когда вспомню и осознаю все. На определённом моменте подскочила. И подсознательно зажмурилась – оказывается, я уже успела привыкнуть к этим вспышкам острой головной боли. Но в этот раз обошлось без нее.

На тумбочке стоял полный стакан воды и блистер с лекарством. И лежала свежая футболка.

Так. Мне же все это не приснилось?! Неожиданная встреча, авария, больница. Нет, это было – иначе как бы я оказалась у Дани дома? А вот то, что было потом…

Я люблю тебя, Лиля.

И полная тишина в квартире.

Я торопливо надела футболку, лекарство проигнорировала и пошлепала к двери спальни.

Даня был в гостиной. Снова сидел на диване с телефоном в руках. Я споткнулась о порог. Потому что мой любимый был одет только в серые спортивные штаны. А торс у него такой красивый, что… что даже длинный поперечный кровоподтек – это след удара о руль, вдруг я поняла – его не портил. И руку не сильно портил черный фиксатор с металлическими деталями. Только это все следы страшной аварии, которая вчера произошла по моей вине. Ужас, который я испытала вчера, когда не знала, что с ним, вдруг снова вернулся. И я судорожно выдохнула.

Данил поднял взгляд от телефона. И тут же встал. И замер.

А у меня в голове снова все перемешалось. Какой он красивый. Мы с ним точно вчера занимались сексом? И синяк на ребрах, и рука сломана – это из-за меня. Неужели ты правда любишь меня, Даня?!

- Скажи, что это мне не приснилось, - мой голос был чужим, хриплым.

И Даня сказал. Только сначала он подошел и обнял. Одной рукой. Но крепко. Зарылся пальцами в волосы на затылке и шептал.

- Любимая моя… Моя любимая Лилия…

Знаете, что? Это было самое прекрасное утро Нового года. Это вообще было самое прекрасное утро в моей жизни. Я стояла, прижималась к нему и молчала. Я, к сожалению, не могла говорить. И Даня старался за двоих. Долго шептал всякие нежности, от которых я едва стояла на ногах. А потом вдруг извиняться вздумал.

- Извини, что я не совсем одет. Одной рукой удалось штаны кое-как нацепить.

Я улыбалась ему в плечо. На нем только низ, на мне – только верх. Полнейшая гармония. Провела рукой по рельефной спине.

- А где твой камердинер? Который помогал тебе раздеться вчера? - спросила я, все так же улыбаясь Дане в плечо.

- Представляешь - проспал! – в Данином голосе тоже слышалась улыбка. – Проспал – и я остался без одежды и без душа.

Я поняла голову с его плеча и заглянула в бесстыжие голубые глаза. Которые в данный момент очень пытались казаться невинными.

- Да-да! – он даже закивал. – Очень трудно мыться одной рукой.

Чистое вранье! Вполне можно мыться одной рукой! Было бы желание. Именно в нем и было дело, похоже. В желании.

- Хорошо, - я взяла Даню за руку. – Пойдём мыться, а потом одеваться и завтракать.

В общем, когда сексом занимаются два не совсем здоровых человека, это, наверное, смешно. Если смотреть со стороны. Но мы - мы никому не расскажем. А нам двоим в просторной душевой было очень-очень хорошо. И я шептала и стонала «Я тебя люблю!», пока Данька жарко и ритмично дышал мне в ухо. И мы, конечно, намочили фиксатор. И я причитала по поводу его ребер. А он ворчал на меня, что я с утра не выпила таблетки. А потом я выполнила свое обещание и одела нас обоих – Даню в штаны и футболку, а себя только в футболку – и мы пошли завтракать.

Я усадила Даню за стол, а сама принялась хлопотать. Оказывается, я это умею! По крайней мере, нарезать бутербродов, вытащить из холодильника остатки тарталеток и сделать две кружки растворимого кофе у меня получилось.

Мы ели бутерброды, пили кофе и болтали. Про Новой год - как мы его встречали год назад. И два. И три. Даня озвучил планы на ближайшие дни, которые включали валяние на диване, просмотр фильмов и поедание всяческих вкусностей, которыми нас щедро снабдили Доценко-старшие. Мне этот план ужасно понравился.

И в это время зазвонил Данин телефон.

- Привет, пап. С Новым годом.

Я поспешно встала, хотя Даня замахал мне рукой. Но я отчего-то решила, что Данилу непременно нужна приватность в разговоре с отцом. Да и мне самой нужно было сделать один важный телефонный звонок.