Запомни, ты моя (СИ) - Попова Любовь - Страница 2

— Так, — говорит Вася, привлекая мое внимание, — у нас много дел. Здесь недалеко есть отличный магазинчик для беременных…

— Прр, стой. Стой! — торможу я эту неугомонную. — Пока пуза не видно, я не собираюсь привлекать внимание к этому.

— Тогда тебе нужно уволиться, — радуется она так бурно, что хлопает в ладоши.

— Нет, Вася. Я не собираюсь висеть на шее вашей семьи. Даже не думай. Мне хватило дома Самсоновых, теперь я буду сама себя обеспечивать.

Я провела у родителей Никиты две недели. Из всего пережитого за свою жизнь это было самое грешное и сладкое время. Время, которое я никогда не забуду. Тем более результат этого сейчас растет в моем животе…

— Вот ты упертая, — ругается Вася. — Иди, работай, мой унитазы. И не звони мне сегодня, я зла…

— Люблю тебя, Васька, — смеюсь я и выхожу из машины. Именно в тот момент, когда Вася уезжает с парковки, на нее залетает красный Порше. И я уже предчувствую, что этот день не будет обыкновенным.

Эту машину, наверное, знал каждый гаишник в городе. Знали и делали вид, что ее не существует.

Ну а что еще скажешь, если раньше при каждом выписывании штрафа за превышение скорости офицера внезапно лишали премии. А все потому что Виктория Даниленко могла уговорить своего отца подполковника буквально на все. Даже выбрать вместо юридического факультета — туристический.

И вот она в отеле главный менеджер и очень часто портит мне жизнь попыткой насолить или подставить. Хотя за время моей работы наверняка поняла, что это бессмысленно. Я такие ситуации за километр чую и еще ни разу не попалась в ловушку.

— Ну что ты пялишься? — орет она, открывая свою спортивную машину. Буквально вываливается на асфальт, но с королевской выдержкой протягивает мне тяжелый пакет. — Подержи сумочку.

Да уж, перепутать свои клатчи с этим может только алкаш.

Усмехаюсь с этой безумной. Подхожу, и меня практически сбивает с ног запахом перегара. Кто-то вчера хорошо развлекся.

Беру тяжелый пакет, в котором скорее всего новые меню для ресторана отеля, и отхожу подальше. Кто знает, что эта блондинка выкинет дальше?

— Даже не позлорадствуешь? — поднимает она голову, потому что тело поднять не может. А я еле сдерживаю смех. Ну она на самом деле выглядит забавно с раскоряченными в сторону ногами, обутая в «Лабутены».

— Как только будет повод, обязательно. Позвать Михея, чтобы помог дойти? Ну… — не могу удержаться от укола, — или донес тебя.

— Фигушки… Ты же у нас мать Тереза, всем помогаешь. Вот и мне помоги. Дай ты уже руку.

Протягиваю пальцы, она хватается и вскрикивает, когда я рывком дергаю ее на себя.

— Коза, — шатается она, смотря мне в глаза. — Я вижу, что ты смеешься надо мной. Я для этого тебя нанимала? Чтобы ржать?

— Ты меня не нанимала, — напоминаю и кладу ее тонкую руку себе на плечо. Мы вместе идем к подземной парковке. Она не сопротивляется, но удивление на ее лице комично.

— Куда мы?

— В твой кабинет, только через парковку.

— А почему не через центральный вход? Я должна проверить работу… — балаболит она без остановки, на что у меня начинает голова трещать, и я перебиваю эту проверяльщицу.

— Хочешь, чтобы сотрудники и гости увидели твой кордебалет?

— Да, точно. Но это не считается. Мы еще враги, потому что ты бывшая любовница мужа моей подруги… Во!

Выговорила…

— Да, пожалуйста, — усмехаюсь, кивая мальчишке парковщику, и сразу вспоминаю первую встречу с Викой после свадьбы Никиты и Нади.

Я тогда работала уже пару недель и, надо сказать, была довольна как ребенок в рождественское утро. Единственное затруднение вызывали постоянные мысли о Никите, которые возникали очень часто из-за монотонной, физической работы, музыки в подобранном по моим увлечениям плейлисте и довольно легкого графика.

Но все изменилось, когда из отпуска вернулась Виктория Владимировна.

Это было настолько судьбоносное совпадение, что я немедленно позвонила Васе. Правда потом тут же выключила телефон, не успев нажать на вызов. Даже по голове себя ударить хотелось за столь опрометчивый поступок.

Потому что стоило Васе хотя бы намекнуть, что мне угрожает малейшая опасность. Опасность снова нарваться на Надю или кого бы то ни было из окружения Никиты, она бы как Черный плащ примчалась меня спасать. И скорее всего забрала бы с работы, что она так жаждет сделать.

Так что я решила смотреть по ситуации и решать проблемы по мере их поступления. Тем более, что угрозы от Вики я не ощущала. Она, скорее, как уж. Укусить может, но не смертельно.

Первые пару дней были мысли уволиться, поискать другое место, но ее подставы напоминали игру ребенка, и я поняла, что на это стоит посмотреть. Тем более это отвлекало от воспоминаний о теле Никиты, что уже при первой встрече казалось мне симпатичным, а потом при более детальном тактильном контакте просто совершенным.

Но дело даже не в широких плечах или тому, что он смог пробудить во мне желание, так долго спавшее. Дело в сочетании благородства и полном отсутствии понимании истинного значения этого слова.

Он хочет помочь всем, но избирает не верные методы.

«Это ты так не думаешь о Никите?», — ругает внутренний голос, и я вздыхаю, пока добираемся до лифта и едем на второй этаж. Вот опять, стоит только немного задуматься… Тут же все мысли, как подводные течения стекают только в один бушующий океан моей жизни. Океан, в котором я плавала всю жизнь. Ведь именно думы о мальчике, с которым я дружила в детском доме, помогли мне не сдаваться, даже когда приходилось захлебываться в дерьме или спасаться от насильников.

И, получается, только Вика и ее игры на выживание в отеле помогают мне отвлечься.

Мы добираемся до ее фешенебельного кабинета, где Вика буквально сваливается в свое черное в цвет стола кресло.

Я хочу снять с себя ее руку, но она внезапно надавливает на шею, притягивая меня к себе.

Тело пронзает страх, конечности покалывает, как от холода.

Вдруг Вика начнет угрожать или снова цепляться к работе? Но она просто дует в лицо смесью алкогольных и никотиновых запахов вместе с фразой, повергнувшей меня в шок.

— Ты золото. Никита идиот, что выбрал не тебя.

Смотрю пару секунд в ее мутные, зеленые глаза, а затем она просто валится в сторону как кукла. А я кладу ее на стол щекой, подложив ее же черный шарфик, что дополнял бежевый деловой костюм. Она может быть вдрызг пьяной, но всегда будет стильной.

Прокручиваю в голове ее фразу и чувствую, как защипало в носу, а глазах пелена. Но плакать я не буду. Эту же фразу я говорила недавно Васе.

Ну не выбрал. Ну и правильно. Пусть и дальше спасает сироток. Особенно рьяно он должен взяться за это дело после разоблачения его отца. И причастности к перевозкам сирот в фурах, в которой я много лет назад и попала в Европу.

Стряхиваю мысли о трудном детстве или еще более тяжелой деятельности в юности. Настраиваю себя на работу. Пора переодеваться и приниматься за чистку номеров.

И уже хочу открыть дверь и выйти, как в кабинет Вики врывается весь замыленный и растрепанный старший администратор Дима. Он главный по размещению гостей. Довольно часто пытается меня склеить, но сейчас ему не до меня.

— Вика, спасай! Там бизнесмены из Германии. А я ни бэ, ни мэ не шпрехаю, — смотрит он на меня, потом на Вику, снова на меня. Потом резко разворачивается к шкафу, что стоит в углу кабинета. Снимает с вешалки рабочий деловой костюм Вики.

И все это настолько быстро, что у меня перед глазами круги. Но еще сильнее меня повергла фраза.

— Алена. Раздевайся!

— Я тебе уже говорила, что эта плохая идея? — дергаю юбку, что оказывается мне немного тесна, хорошо хоть блузка и пиджак налезли.

— Пять раз. Не дрейфь. Вика потом тебе ноги целовать будет, — обещает Дима, буквально таща меня по коридорам отеля.

— Как бы не посмертно, — говорю я и как болванчик киваю сотрудникам, что оглядываются нам вслед. Ну еще бы! Меня привыкли видеть в штанах. Даже форму горничной я выбрала с ними. А тут юбка. И каблуки. Они меня особенно бесили.