В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег - Страница 33

Рюджин-сама испарился без каких-либо побочных эффектов, вроде вспышек света или облака дыма. Его мастерство в Технике телесного мерцания позволяло исчезать из виду без привычных отвлекающих маневров. Котоширо только благодаря своей сенсорной технике мог отследить стремительное перемещение Орочимару, который сейчас уже спокойно выходил из города.

Без лишних слов Узумаки и Малис последовали за своим командиром. Сам Котоширо, хоть и считался одним из самых быстрых шиноби Отогакуре, так же одним рывком преодолеть расстояние до выхода из города не мог. Архитекторы Санро постарались, чтобы шиноби было очень неудобно быстро преодолеть жилые кварталы. Извилистые улицы и разные по высоте здания не позволяли делать длинные рывки с помощью Шуншина, если ниндзя не способен полноценно управлять своим перемещением во время Техники телесного мерцания, как Рюджин-сама.

Поэтому Котоширо решил подстроиться под темп Малис и достиг неприметной скалы, на которой их ожидал Орочимару-сама одновременно с ней.

— Ты готов, Котоширо? — спросил он, глядя горящими багрянцем глазами вдаль.

Узумаки благодаря Кагура Шинган догадался, за кем наблюдает Орочимару с помощью кецурьюгана. Райкаге по-прежнему двигался на юго-восток, примерно в направлении Страны Звука. И именно туда направлен взгляд багряных глаз.

— Скоро, Рюджин-сама, — сдержанно ответил Котоширо, сосредоточившись на своей сенсорной технике.

Прикрыв глаза, Узумаки ощутил множество огоньков вокруг себя. Чужая чакра искрами плавала в сером мире. За спиной, в городе, жались друг к другу мириады мерцающих звездочек. Редким потоком они текли по торговому тракту. Иногда огоньки чакры встречались в горах и лесах. Три из них далеко впереди — это Райкаге и его сопровождающие. В непосредственной близости от себя Котоширо тоже ощущал чужую чакру.

Малис ощущалась холодной и сосредоточенной, в ее энергии чувствовалась характерная для ирьенинов чакра, и мелькали искры Райтона и Дотона. Кажется, женщина была чем-то встревожена, хотя крепко держала себя в руках. В отличие от нее, чакра Орочимару казалась теплой и легкой, она парила в пустоте и текла рекой разноцветного огня. В ней не ощущалось настороженности, скорее легкая усталость и ленивое любопытство.

— Рюджин-сама, они приближаются к метке, — предупредил Котоширо.

— Хорошо, — качнув головой, ответил ему Орочимару.

Его чакра оставалась столь же спокойной. Ками ты или нет, но перед боем с Третьим Райкаге ты же должен хоть немного встревожиться, нет?

К этому времени огоньки чакры Эя и его спутников достигли условного места. Предварительно развеяв своего теневого клона в Отогакуре, подавая знак готовности штурмовой группе и узнавая, готова ли она к телепортации, Котоширо сосредоточился на полученной от Орочимару технике.

— Они на месте. Перемещаемся, Рюджин-сама, — напряженно сообщил Узумаки, и мир вокруг него озарило алое сияние.

Через мгновение город самураев оказался в десятках километров позади, а окружающий ландшафт претерпел кардинальные изменения. Вместо одинокой скалы Котоширо с Орочимару и Малис оказались на голой отмели недалеко от широкого ручья, текущего меж серых скал. На противоположном берегу высился поросший кривыми соснами каменистый склон, а на этом в полусотне метров от воды начинался густой бурелом. Галечная отмель, на которую переместился Котоширо, была единственной удобной тропой на несколько километров вокруг, именно поэтому сутками ранее Узумаки поставил здесь несколько дзюцушики для перемещения с помощью Хирайшин.

Несмотря на пророческие способности Орочимару, Котоширо пришлось порядком побегать по лесам, чтобы перекрыть все возможные пути возвращения Райкаге. И труды оказались не напрасны. Эй, Торой и Джей — вся тройка из Кумогакуре сейчас была в паре десятков метров перед ними.

— Что это значит, Орочимару? — грубо спросил Третий Райкаге, выступая вперед.

Котоширо же, наоборот, отступил назад, за спину Рюджина-самы, и, уже складывая ручные печати для следующей техники, почувствовал, как недобро сверкает чакра Третьего Райкаге. Энергия кипела внутри Эя, разрастаясь и подавляя своим могуществом. Сила этого монстра заставляла трепетать. И монстр этот был недоволен.

Сосредоточившись на своей задаче и стараясь не думать, что они сейчас собираются сделать, Котоширо завершил технику.

Хирайшин: Дорай!

Секундная слабость от извергнутой наружу чакры заставила Узумаки пошатнуться, но он быстро взял себя в руки и стремительно отпрыгнул назад, при приземлении ударив ладонями о гальку отмели. С приглушенным треском, напоминающим слабые раскаты грома, вокруг Орочимару и Райкаге начали мелькать алые вспышки, оставляя после себя шиноби Отогакуре. В тот же миг в воздухе раздался тяжелый звон металлических звеньев — десятки сияющих расплавленным золотом цепей взвились в воздух, образуя наиболее крепкий, из возможных для шиноби Отогакуре, барьеров. Конго Фуса клана Узумаки не могли создать кеккай ниндзюцу, сравнимое с Шисеки Йоджин, но он был мощнее Шиши Энджин.

Помимо красноволосых Узумаки с цепями чакры, Котоширо перенес также и иных шиноби. Десяток из них не сводил с Райкаге горящих багрянцем глаз, точно таких же, как и у Орочимару. Еще пятеро, ощерившись белоснежными костями, хищно ухмылялись, наблюдая за шиноби Кумо.

Котоширо выпрямился, переводя дух. Дело сделано. Отступить уже, наверное, не получится.

— Узумаки, Чиноике, Кагуя… Что за парад недобитков? — презрительно процедил Эй, медленно обведя взглядом окруживших его шиноби.

— Недобитки? — с иронией переспросил Орочимару, сделав шаг навстречу Райкаге. — Третье из незыблемых правил Рюджинкьё — вежливость. Даже тот, кого ты считаешь врагом, достоин вежливого слова, Райкаге-доно.

— Оставь эту ересь своим выкормышам, Орочимару, — сжимая и разжимая кулаки, произнес Эй. — Или Белый Змей и в самом деле возомнил себя драконом?

— Как часто ты встречал драконов, чтобы утверждать, что Белый Змей не является одним из них? — посмеиваясь, вопросом на вопрос ответил Рюсей. — Но ты спрашивал меня, что все это значит. Я тебе отвечу. Второе из незыблемых правил Рюджинкьё — справедливость. Из всех пяти незыблемых правил ты следовал пятому — верности. Ты был верен своей деревне и стране. Ты неправильно понял четвертое правило — мудрость или разумность. Ты счел мудростью возвысить свою деревню за счет уничтожения других. Теперь пришло время для справедливости.

— Я же сказал оставить ересь для своих выкормышей, — оскалился Райкаге в ответ на слова Орочимару. — О какой справедливости ты лопочешь, сосунок?! Не о той ли, которая позволяет нападать на Каге на территории Страны Железа после переговоров с ним? Так ты ценишь общие договоренности Пяти великих стран?

— Во-первых, мы не вели переговоров. Вы, Райкаге-доно, лишь пришли получить от меня то, что считали своим по праву. Информацию об убийцах своих родственников. Во-вторых, я ни на кого не нападаю. В-третьих, весь мир принадлежит Рюджину. И мы сейчас не в Стране Железа, а на моей земле. И здесь мои правила.

Секунду молча поразглядывав Орочимару, Райкаге раскатисто рассмеялся.

— Эх, парень… — сказал он, все еще скалясь. — Я сделаю большую милость, убив тебя сегодня. Сумасшедшие не должны править какурезато.

— Наверное, так же ты говорил, когда решил уничтожить Узушиогакуре? Что-то в духе: «Эти красноволосые дьяволы — угроза для всех Пяти стран, я сделаю милость, уничтожив их», — насмешливо произнес Орочимару. — Или, может, ты говорил, что Кагуя слишком дикие, нам нельзя позволить этим зверям построить свою деревню, я сделаю милость всем, если стравлю их с бесполезными кланами Страны Рисовых Полей? Возможно, и твои предки считали милостью для всего мира уничтожение Чиноике, когда дайме Страны Молнии выбрал женщину из их клана, а не твоего.

— И за это вы, малышня, решили напасть на меня? — сложив руки на груди, спросил Эй. — Так чего вы ждете? Нападайте!