Цифровая утопия (СИ) - "Danivolt" - Страница 49

Между тем на площади перед собравшимся народом, сопровождаемый охраной, выступал Кханд Фернандес. Уверенный в себе, он рассуждал об объединительной миссии 20000 километров и CIMun в частности. Люди стояли с широко раскрытыми ртами, словно не могли поверить в то, что видят перед собой главу могущественной корпорации.

— Сотни разных народов и культур подвержены влиянию со стороны двух цивилизаций — эстлэндской и оскольдской. Наше шоу призвано показать разные уголки земного шара и распространить среди населения планеты веру в равенство культур. Уверяю вас, только CIMun под силу соединить разные миры. Белые и чёрные, мужчины и женщины, бедные и богатые не должны ненавидеть друг друга, ведь только вместе они создают многообразие Сайры. Если мы встретимся с Богом или инопланетянами, нас будут представлять люди, а не вымышленные группы Homo sapiens. В эпоху тяжёлых решений и всеобщего разочарования мы должны вернуть единство. Наследие нашего вида — то, что объединяет.

Один человек, скрытно проникший через ограждения, прятал за пазухой пушку. Он, пробираясь в толпе, наконец добрался до трибуны и запрыгнул на неё. Охрана всполошилась, но преступник уже прицелился и выстрелил. Дрогнувшая рука предала стрелка, пуля угодила Кханду в руку. Всесильный миллиардер посмотрел на ранение. К счастью, пуля не задела плечевую артерию, но крови было достаточно. Красная струя сочилась из раны, и Кханд терпеливо ждал помощи. Охрана немедленно задержала преступника, почти так же быстро среагировал и личный телохранитель, остановивший кровотечение перевязыванием раны.

— Остановитесь! — громко приказал Кханд. Люди повиновались его мощному голосу, толпа почти перестала двигаться. — Вы люди или кто? Да, среди нас есть чудовища, но разве это повод поддаваться панике? Преступник задержан, успокойтесь. Когда я говорил о единстве, я имел в виду вовсе не безумную дикую толпу. Известный древний писатель, а также ваш земляк, в своём труде "Телевизор" очень негативно отзывался о толпе, предпочитая ей равенство гордых и свободолюбивых человек: "Нет хуже зла, чем послушных овец". Он имел в виду полноправных граждан, но, будем честны, его идея относится и к нашему времени. Мы должны оставаться людьми, уважаемые коллеги.

Люди узнали в цитируемом авторе философа Орестарха. Они зааплодировали Кханду, с уважением отнëсшегося к культуре Олгении. Преступник был уведён, а Кханд покинул сцену в сопровождении телохранителя и медиков.

Одной из самых интересных особенностей Лабиринта было наличие тайных комнат, запрятанных вглуби стен. Скорее всего, в них жили первоначальные строители. Таких комнат на весь Лабиринт было не менее пятнадцати, и в одной из них, неподалёку от начала, прятались два террориста. Один из них, Хессиан — он же человек в маске, — стоял у узкого проёма между блоками, служившего входом в комнату, и проверял дуло заряженного пистолета, приставляя к глазу; другой прятался в тëмном углу.

— Ещё не начали, ха-ха, — рассмеялся Хессиан. — Ничего удивительного, Фернандес умеет завираться и одновременно с этим не умеет должным образом организовывать мероприятия. Разочаровывает немного, он же должен быть специалистом во всём!

— Нет, ты неправ. Он ошибается, но быстро учится, в отличие от некоторых. Мы должны ударить как следует — раз и устранить. Я знаю о твоей любви к шуткам, поэтому прошу не медлить и убивать всех и каждого на месте. Возможно, у кого-то из них даже есть оружие… Эта Салабланка, ух, как я её ненавижу. Надеюсь, что попадётся Грейхарт. Я лично его убью. Понял, Хессиан!?

Это была Рианетт Марсело. Она была прикована к инвалидной коляске, но это не означало, что она утратила энтузиазм. Эта фанатичная особа была готова до последнего мстить за господина Аритона, в чем превосходила даже Хессиана. Тот хотя бы думал о других и позволял себе шутить, а вот Рианетт полностью поглощена верностью Аритону. Вирто сломал ей жизнь, а она была ему только благодарна. Узнав от последних выживших террористов Бейналлис, что её господина убил Джеральд, она поклялась разделаться с ним самым жестоким и изуверским способом, какой только смогла бы придумать её больная голова.

— Как низко мы пали, Рианетт, — продолжал улыбаться Хессиан. — Прячемся от белого света, скрываемся. А ведь Аритон умер с честью, в бою. Обычно к нам относятся, как к собакам, и справедливо. Мы этого заслуживаем, как моральные уроды.

— Как ты смеешь так говорить!? Мы защищаем наследие самого Аритона Вирто, мы не можем быть "моральными уродами"! Может, ты за свои сомнения и заслуживаешь этого титула, но я все ещё верна Кипериону. Лучше и ты помолись ему.

Хессиан едва скрыл насмешку. Он был вынужден подчиниться Рианетт, одержимой найти Аркану ради воскрешения Аритона, без которого она не могла представить себе счастья. Им предстояло ожидать ещё очень долго, и со скуки Хессиан начал напевать молитву. Марсело присоединилась к нему на второй строфе.

"Киперион стоит на небе, на земле и в аду.

Киперион видит мои грехи и запоминает.

Его глаза бесконечны и презирают слабость.

Подчиняться господину — вот мой удел.

Я соглашаюсь быть наказан за грех.

Если так сделают, это хорошо.

Киперион ненавидит меня, это хорошо.

За грех Киперион убьёт меня, это хорошо"

Бронетранспортёр остановился, его двери открылись. Пилоты вышли прямо возле у входа в Лабиринт — впереди возвышались достигающие двух десятков метров в высоту стены из блоков. Героев окружила съемочная группа, повторившая основные правила: нельзя было касаться острых стен Лабиринта из-за возможности порезаться, но можно было трогать и осматривать оставленные предметы, не представлявшие особой ценности.

Венди и Алхимик на этот раз решили пойти вместе, и за ними быстро застолбилась одна группа операторов. Джерри и Остин, однако, были порознь, так что каждому выделили по несколько операторов. Узкая полоска-голограмма, преграждавшая героям путь в Лабиринт, загорелась красным цветом, и они нетерпеливо ринулись вперёд. С самого начала было три варианта пути (налево, вперёд и направо), которые пилоты разделили между собой. Так, Остин пошёл вперёд, направо — Джеральд, последний вариант выбрали Венди и Алхимик.

Замысловатые переходы Лабиринта быстро развели группы. Когда казалось, что дальше делиться больше невозможно, новые коридоры численностью превосходили всякие ожидания. По земле бегали крысы, прятавшиеся в костях животных. Остин на своём пути так вообще обнаружил самый настоящий человеческий череп, который его очень напугал — операторам пришлось подбодрить старичка, чтобы он продолжил идти дальше. Пилоты осматривали разбросанные вазы и ящики, которые оказывались полностью пустыми. Только в одной разбитой амфоре Венди и Алхимик нашли невзрачный камушек, после проверки оказавшийся бриллиантом. Венди спрятала его в карман, её спутник это только одобрил.

Джерри долго не мог найти ничего интересного, пока в середине одного перехода не натолкнулся на разломанный ящик. Увлечённый этим, он полез проверять. А когда отвлёкся, все операторы уже были мертвы. В паре метров от Джеральда стоял Хессиан, который целился пилоту в сердце. Пришлось поднять руки.

— Хо-хо, удачно ты, мальчишка. Заходи, не кусаюсь, — Хессиан кивнул и предложил Джеральду пролезть внутрь. Тот не мог не повиноваться совету, походившему на приказ с издёвкой.

— Патрулируй Лабиринт, — приказала Хессиану Рианетт, тем самым сразу выдав себя. Джерри всё ещё не мог поверить, во что вляпался, поэтому вёл себя относительно спокойно. — А ты иди сюда, урод. Из-за тебя я потеряла своë тело и своего повелителя. Как я тебя ненавижу, мерзкое животное… Я с превеликим удовольствием отрежу тебе руки и ноги. А потом яйца, а затем буду пилить и отрывать голыми руками голову. Я отрежу тебе всё, что только можно! — засмеялась дьявольским смехом, от которого даже Хессиану стало не по себе, террористка.