Возрождение Феникса. Том 1 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 38

Обе девушки застывают с разными выражениями лица.

— Я-я?! — обомлевает Алеся.

— Она?! — выдает обиженным тоном Ира.

Неуместные реплики игнорирую. Ну что за поведение, ни в какие ворота. Вы дворянки или свинопаски? Учитесь выражать только необходимые эмоции.

— Я, кажется, вопрос задал.

— Конечно, согласна! — Алеся кивает несколько раз подряд. — Только потом скажи в чем пойдешь, чтобы подобрать образ. И, Арсений, откуда у тебя приглашение? На том приеме же далеко не все рода будут. Точнее все рода, но не все их члены. Узкий круг как бы, в основном старшие — главы и наследники.

— Мать князя, Галина Константиновна, выразила мне благодарность за то, что я поймал вора ее картин, и пригласила на прием.

— Поймал?! Вора?! — Новый всплеск удивления. На нас даже оглядываются из-за соседних столов. Замечаю любопытную мордашку Маши Свиридовой.

— Чудеса-а! — Ну это Степка, ему простительно, парня с детства не таскали на курсы этикета.

Алеся улыбается, довольная. Ира мрачно зыркает по очереди на нас с подругой. Резко дергает себя за рыжую прядь.

— Ну и ладно. Арсений, ты на спарринг-то придешь в гости?

— Обещал — приду. На следующей неделе на буднях.

— Жду, — встает она первой из-за стола.

На тренировке меня ставят в команду основного состава, как и синеволосую Агафью. Оказывается, барышня на играх часто выходит на поле. Мягко говоря. Она вообще зам атамана. А так впрягалась за сидящих на скамейке запасных! Видимо, чувство справедливости взыграло.

Вообще, запасных же действительно много. Целых одиннадцать человек! Столько же и в стартовом составе. Из этой "недодюжины" на поле пускают регулярно лишь четверых. Остальные нужно чисто для имитации команды соперника для репетиции тактических комбинаций. Как по мне, это справедливо. Если ты очень хорош, то выбьешься на поле, как сделал я. Если нет, то нечего подводить команду плохой игрой. Помогай в репетициях.

— Беркутов, вы с Русланой на пару наши главные штурмовики, — взяв меня за плечо, втолковывает Богдан. — Вы оба — убойный таран. Не подведи, понял?

— Пф, — отчетливо звучит фырк «терминаторши».

— Комбинацию на завтрашнюю игру запомнил? — не обращая на малявку внимания, донимает меня атаман. Беспокоится, понятно. Ведь неясно, как новичок себя впервые на поле поведет. Вдруг убежит с испуга. — Никаких пташек, понял? Ты и без них хорош. Прибереги козырь для «буйволов». Так запомнил?

— Назубок, атаман, — усмехаюсь. — Сейчас покажу.

Мы начинаем тренировку игры, и я, правда, показываю. Первые линии сшибаются, а атаман, приняв мяч от центрового, пасует его «терминаторше». Руслана газует. Несется к зачетной зоне, как бронепоезд, сшибая бедных запасных. Я держусь чуть в стороне, за оберегающими Руслану флангистами. Их почти сразу сносят перехватчики защиты.

Руслана мощно бежит, но недолго. Малышку на всем скаку тормозят «брошенные кулаки» Богдана, он сегодня за атамана противников. Затем барышню сшибают. Я не даю выроненному мячу упасть. Ловлю у самой земли. Считается за пас. Ну а дальше стремительный бег с мешаниной бросков, подсечек, уклонов. Словно сквозь болотопсовские дебри пробиваюсь. И вот я беру город, а позади остается ковер из стонущих на траве противников.

— Чего разлеглись?! — кричит тренер. — Играйте, мать!

— Дайте отдышаться…Федор Виталич, — кряхтят парни, ползая как ужи. — Беркутов так тряханул, что всё внутри дребезжит. Даром, что в доспехе.

А вы что думали? Рукопашка легионеров как раз и рассчитана, чтобы наподдать мягкой тушке под пластинами силовой брони. Сила противника направляется против него самого.

Сам я вытираю рукой ливни пота на лице. Устал, не привыкло тело к мощным нагрузкам, на одной воле вытягиваю. Ко мне подходит Руслана, бежевая форма зеленая от травы. Смотрит хмуро.

— Вовремя поймал, — кивает на мяч. — Да и этих нормально дернул, — новый кивок на стонущих. — Может, что у нас с тобой и получится, новичок.

— Смотрите-ка! Руслана благодарит Арсения, — подначивает услышавшая Алеся. — Что, уже мил стал? Это потому, что сегодня он не тебя валяет по земле?

Со всех сторон раздается дружный смех, даже Богдан ухмыляется.

— Не благодарю, а хвалю, — раздраженно топает ножкой малыха. Наверняка, она только на первом курсе. — Как старший товарищ.

Алеся разглядывает меня с улыбкой.

— Арсений, — строит глазки. — А, когда мы снова будем друг против друга играть, можешь кидать не сильно?

Многие удивленно на нас смотрят. Руслана фыркает и уходит в сторону. Похоже, меня с Алесей посчитали парочкой. Да и она сама тоже вполне возможно. Вон как флиртует. Борова — барышня впечатлительная, а повод сегодня какой-никакой, но был, кхм. Может, все-таки стоило пригласить на прием Иру? Или, вообще, Катю. Брюнетка хоть себя вести умеет. В следующий раз, скорее всего, так и поступлю, а теперь уже нечего жевать сжеванного болотопса.

— Сильно? Я еще никого не кидал сильно, — равнодушно отвечаю, остужая пыл кокетки.

Тренировки проходят до самого вечера. Потом Тимофей везет на завод. Там ждут обнадеживающие новости. «Стража» раскупают на «ура». Репортаж о выставке сработал, как заводной ключ. Уже сорок клиентов заказали сигнализацию. Только за день. Такими темпами мы вытянем завод из убытков за три месяца, ведь издержки на систему почти никакие. Но Свиридов не обрадуется новостям. Будет готовить новую подлянку. Анатолию точно нужен завод. Иначе бы не посылал столько крыс именно сюда. Еще бы знать причину.

Я работаю допоздна. Мама улетела в Москву еще днем, теперь ее кабинет мой. Черчу радиосхемы новой фичи. Надо расширять ассортимент товаров для конечного потребителя. Если Свиридов найдет способ прикрыть «Стража», заработаем новым стартапом.

Домой приезжаем к двум часам ночи. Катя пробовала снова заманить к себе в однушку: бедрами виляла, по щеке меня гладила. Да еще юрист Милана, как бы между прочим, заходила — расстегнутая до самой груди блузка, тугая юбка, которая едва не лопается на выпуклых ягодицах. Что ж, не осуждаю. Каждый по-своему видит свой путь к повышению, хех. Но сегодня львы не настолько голодны, чтобы не выспаться перед игрой.

— Барин, так нельзя, — учит меня жизни Дося, помогая снять туфли в прихожей. — Простите за дерзость, но вы еще слишком молоды, чтобы шастать по ночам. Отрок!

— Так я же, Досенька, не гуляю по барам и девушкам, а сижу на заводе, — потираю усталые глаза. — Работаю.

Девушка присаживается на пуфик у двери. Лицо серьезное-серьезное. Русые волосы стянуты в две косы, которые обрамляют хмурую мордашку.

— Ножку дайте. Нет, правую, — поднимаю правую ступню, и служанка надевает мягкую домашнюю туфлю. — Теперь левую. Лучше уж тогда по барам и девушкам, барин. Говоря это, я будто сама себе откусываю палец. Безымянный. На правой руке, — уточняет она зачем-то, вздохнув. — Но ваше здоровье важнее. Угробите же себя. Нельзя одновременно учиться и столько работать, поймите же.

Ласковые руки поправляют задравшуюся штанину моих брюк. Ее ли это вообще дело? Не совсем, мягко говоря. Но мне не хочется упрекать девушку, посвящающую всю себя моему благополучию. Ведь ворчит, а сама тоже не спала, караулила полуночника-барина.

— Я понял, Дося. Больше не повторится. Впредь буду возвращаться максимум в одиннадцать.

— Ура, — тут же улыбается девушка. Как мало же ей надо. — Спокойной ночи, барин.

— Сладких снов, Дось.

У двери своей спальни встречается вторая сова, на этот раз рыжего окраса.

— Феня, ну а ты чего не спишь?

— Вас вылавливаю, — отвечает насупившись. — Барин, вам сестренка звонила сегодня, а вы не берете. Елена Всеволодовна уже и меня спрашивает, всё ли хорошо с братиком. Так как, барин? Хорошо всё с вами?

— Мм, вполне. — Видел пропущенные, но как-то весь день не до переговоров с незнакомой сестрой. То выставка, то мама, то тренировка, то завод. — Завтра обязательно позвоню Лене. Спасибо, Феня. Что бы я без тебя делал? — улыбаюсь.