Совок (СИ) - Агарев Вадим - Страница 49

Ежедневно ранним утром Дамир на своем фургоне бывал у рампы типографии областного Дома печати. Там в его грузовик попадал весь суточный брак идеологического фронта. Потом он последовательно объезжал несколько магазинов, где ему загружали туалетную бумагу. Только после этого мухинский друг устремлялся на территорию мясокомбината. Туда я своего любопытного носа за ним не совал, но доподлинно знал от Блондина, что вся бракованная макулатура и весь подтирочный материал выгружались в колбасном цеху. Там же, после разгрузки специфичного, но столь необходимого ингридиента для колбасных изделий, в фургон Дамира попадала готовая продукция в виде колбасы, сарделек и сосисок. Которую он добросовестно вез на улицу Свободы, прямиком в магазин Хасаныча.

Справедливости ради, следует отметить, что не один Дамир со своим грузовиком снабжал магазин на Свободы. Несколькими рейсами за сутки туда доставлялась и другая продукция мясокомбината. Но бумажная тема была только его эксклюзивом. Каждый раз, доставив колбасу к прилавку, Дамир до обеда просиживал в кабинете Хасаныча. На обед они ездили вместе, в ресторан под названием «Север». Вернувшись из которого, Хасаныч приступал к своим директорским обязанностям, а его кореш, завершив свой рабочий день, ехал домой. Приглядывая за магазином, я с некоторым удивлением отметил, что большая часть товара уходит из него самовывозом. С заднего выхода, начиная с предобеденного времени, то и дело отъезжали разномастные транспортные средства, увозя колбасу и мясо.

По моим прикидкам, ежедневно из этого заведения розничной торговли вывозилось более пяти тонн мясной продукции. А ведь это был всего лишь магазин, а не мясной цех и не склад готовой продукции. С учетом того объема, который оживленно реализовался с прилавков Хасаныча, в голове высвечивалась астрономическая сумма. Даже для постсоветского времени.

Схему эти ребята отстроили грамотную, тут не поспоришь. Но абсолютно безопасной она тоже не выглядела. В случае наезда правоохранителей, вся эта мясная авантюра должна была сразу посыпаться. Даже без проведения мудреных встречных проверок. И не понимать это прискорбное для себя обстоятельство, люди, придумавшее и воплотившие такую масштабную аферу, не могли. Значит, они в себе и в тех, кто их прикрывает, крепко уверены. Знать бы еще, кто их прикрывает. Н-да..

Уже второй день Спецкомендатура №2 трясется и потеет, как припадочный эпилептик. Опера, отрядники и сам ее начальник майор Аблаев бегают, будто наскипидаренные. Спецконтингент, то есть условно-освобожденные зеки, уже подвергнуты и продолжают подвергаться обструкции и репрессиям со стороны своей администрации. Они не стонут и не воют в полный голос только потому, что боятся навлечь на себя дополнительные кары от своих сатрапов.

Что-то случилось в этой печальной обители. Но ни в райотдел, ни мне, на чьей территории расположена «спецура» номер два, никаких тревожных сведений о каких-либо форс-мажорах не поступает. Не хотят СКовские выносить сор из своей избы. Оно и понятно, кому нужны сверхнормативные тяготы и лишения.. Забегали и ко мне несколько раз эти, еще позавчера расслабленные, а нынче так взбодренные СКовцы. И каждый раз, не открывая души и причин своей тревоги, пытались провести разведопрос. Не получая конкретных вопросов, на провокации комендачей я не велся. Коль не считают меня достойным своей откровенности, пусть тогда своим умом до всего и доходят.

Дело в том, что в понедельник, допоздна задержавшись на участке, я остался ночевать в опорном. Мало того, что не хотелось куда-то переться среди ночи, так еще и Локтионов опять решил покинуть на ночь свою больничку и устроить себе побывку дома. Присутствовать в квартире и слушать, как он злостно нарушая больничный режим, прелюбодействует во внебрачных отношениях, мне не хотелось. А в кабинете у меня был диван и в шкафу имелись простыни и одеяло с подушкой. Мыльно-рыльные принадлежности в нижнем ящике стола тоже были. Позвонив домохозяйке Соне, я предупредил, что ночевать не приду. В ее тоне ощутимо чувствовались сомнения относительно правдоподобности моей версии. Мне даже было предложено приехать за мной и довезти до нормальной постели и сытного ужина. Но я заупрямился и решительно отказался от навязчивой вдовьей заботы.

Приведя в порядок к завтрашнему дню бумажки и почистив на ночь зубы, я лег спать. Но уже через час сон мой был прерван самым бессовестным и варварским образом. Поначалу я даже не понял, что за жестяной грохот раздается за окном кабинета. И раз, и два, и три. Не включая света, я быстро надел штаны и обулся. Выйдя на каменное крыльцо торца здания, я огляделся. От звезд и Луны было светло, а летняя ночь была тиха и спокойна. Вокруг не было ни души. Думать, что шум мне почудился, одновременно хотелось и не так, чтобы очень. Хотелось, потому что манил уютный диван с подушкой и одеялом. А не очень, потому что признавать себя контуженным придурком мне было некомфортно. Только поэтому я и начал так старательно осматривать все вокруг.

Нет, я пока еще не придурок и мои контузии здесь ни при чем. Все еще крепкая, но ржавая жестяная водосточная труба, спускавшаяся от самой крыши, соприкасалась с железным козырьком крыльца. Отсутствующие решетки на окнах четвертого и пятого этажей комендатуры, завершили логическую цепочку. Понятно откуда грохот. Налицо имела место самовольная отлучка трех «химарей». Удошники, благополучно отметившись на вечерней проверке и дождавшись, когда дежурная смена ментов, заперев все запоры, отправится на отдых, ушли на волю. Может быть, они отправились совершать преступления, а, может быть, просто свалили на блядки. От их самоволки мне ни тепло, ни холодно. Воровать и грабить рядом со спецкомендатурой, то есть на моем участке, тертые жульманы ни при каких обстоятельствах не станут, в этом я был уверен. С другой стороны, такие неподконтрольные процессы на моей земле, это практически, проявление неуважения лично ко мне. А это неправильно и достойно не только порицания, но и наказания.

По существующему порядку, мне бы надо сейчас надеть к штанам рубашку и фуражку. А потом спуститься с крыльца и обойдя здание, настырно ломиться в железную дверь центрального входа СК №2. Заспанная дежурная смена будет поднимать на проверку свой контингент, а потом долго и нудно проводить эту самую проверку. После чего мне придется писать рапорт и дальше участвовать во всех их игрищах. А именно, в проверке территории и объектов, на ней расположенных. Участок мой и потому отказаться от этих пошлостей у меня никак не получится. То есть, это означает, что весь остаток этой ночи полетит коту под хвост. А завтра после отбоя дотошная Софья Львовна легко определит, что сегодняшняя ночь была у меня бессонной. Ну и на фига мне иметь недружественно настроенную еврейскую женщину в своем активе? Нет, нам такой хоккей не нужен! Посетив туалетную комнату, я пошел спать.

И вот, начиная со вчерашнего раннего утра, и теперь уже вторые сутки Спецкомендатура №2 Советского РОВД стоит на ушах. Ее менты сходят с ума в своем тихом отчаянии, а зеки воют от нещадных репрессий и непрерывного применения к ним методов дедукции. В отличие от тупых английских сыщиков, дедукция в СК №2 осуществляется в виде вульгарного, но чрезвычайно дейчственного мордобоя и связывания «ласточкой» спецконтингета. «Химари» и рады бы в чем-то признаться, но, кажется, они и сами не знают в чем. Кто-то из них уже раскололся в каких-то прежних своих грехах, но, видимо, не того ждала администрация. Репрессии нарастали, а ясность все никак не наступала.

Причина переполоха мне была известна. Во всем была виновата труба. Ржавая водосточная труба. По которой условно-досрочно освобожденные зеки по ночам сваливали в город. Остается только догадываться, как долго функционировала эта железная дорога и сколько преступлений в ночном городе насовершали «химари» спецкомендатуры номер два Советского РОВД. Преступлений, шансы на раскрытие которых, были равны нулю. Потому что алиби этим поганцам обеспечивала вся система МВД СССР. По всем журналам проверок, данные жулики числились сидящими под замком и под надежной охраной милиции. Даже при наличии у уголовного розыска оперативной информации о том, что конкретные «химари» совершили ночью кражу, разбой или изнасилование, ничего не произойдет. Администрация СК №2 будет до последнего доказывать, что их жулики всю ночь были на месте. Иначе дело возбудят уже на них самих.