Пожиратель времени 2 (СИ) - Киров Никита - Страница 32

– О, ты с нами! – человек повернулся.

Василий Романов собственной персоной, одетый в военную форму. Без оружия, кроме маленького кинжала на поясе. На бинте, которым была перевязана левая ладонь, видны свежие следы крови.

Романов не один. В углу стоял человек в кожаном плаще и белой маске с красными молниями. Из‑под маски торчала неряшливая борода. От него несло перегаром так сильно, что я чувствовал это даже на расстоянии.

Трофимыч.

– Ты так минут на пять завис, – сказал Василий. – Даже не хотелось тебя будить. Я же сказал, что сегодня собрание. Оболенский его прогулял, как ты видишь, – он показал на труп. – Ты тоже. Но тебя я грохну позже. Сначала прикончим всю твою команду. Ты же ради них готов на всё, верно?

– Попробуй, и я вырву тебе позвоночник, – ответил я и полез в карман.

Сейчас я остановлю время и грохну обоих. Тем лучше, не придётся возиться потом.

Но в карманах было пусто.

– Это ищешь? – спросил Трофимыч и показал крест мартиров.

Я выхватил пистолет и прицелился, но не успел выстрелить. Трофимыч швырнул в меня свой любимый луч. Живот обожгло, я выронил пушку и упал на колени.

– Достану и убью, – прохрипел я. – Ты предательская сука. Я же тебе верил.

– У него нет выбора, – Василий Романов усмехнулся. – А у тебя он был.

Он пинком сбил меня с ног. Я увидел дыру у себя в животе и всё, что там внутри. Осталось недолго.

– Тогда ко мне пришли двое, – Василий склонился надо мной. – Морозов просил остров Строгановых, а Шувалов хотел взять твой. Шувалову я отказал, Морозову дал добро, но ты зачем‑то начал вмешиваться. А я предупреждал.

Он повернулся к Трофимычу.

– Поднимись и убей там всех! – приказал Василий и опять посмотрел на меня: – Но ты был мне нужен живым, так что я отправил на помощь одного бомжа, который когда‑то был в отцовской гвардии. Я как‑то влил ему пару капель крови на всякий случай, а потом увидел на пристани, представляешь? Ты ещё с ним говорил, так что пришлось напяливать на него маску, чтобы не узнал.

– Зачем всё это? – спросил я из последних сил.

Всё расплывалось перед глазами. В этот раз я точно умру. Я не мог пошевелиться, даже не чувствовал боли. Так иногда бывало перед смертью.

– Шувалов много на себя брал, поэтому я хотел держать тебя при себе. Столько раз помогал. Ты был моим козырем на случай, если бы Шувалов вышел из‑под контроля. Да и не только. Этот Пятиглавый Орёл ослабляет империю. Вместо единого сильного дома у нас их пять. Нужно учитывать интересы каждого. Но теперь Орла больше нет.

Он достал кружевной платок и осторожно высморкался.

– Но не с твоей помощью. Ты стал слишком непредсказуемым. Зря я с тобой нянчился. Жаль, что получилось достать тебя только сейчас, после стольких попыток, когда ты уже столько раз мне навредил.

Я издал хрип, последний. В глазах темнело.

– А теперь сдохни, – сказал Василий. – Хотя бы я бы хотел, чтобы ты увидел, как умирают твои друзья. Ты заслужил.

И я умер, уже окончательно.

– Забирай, – сказал Оболенский и всучил мне Камень в руки. – Забирай и скажи Дрейвану, что я закрыл сделку. И уходи, пока не принёс беду.

Не, Романов, кое‑чего ты обо мне не знаешь. Сейчас я…

– Что с тобой? – спросил Оболенский. – Ты что, умираешь? Невовремя!

Я медленно отошёл назад, держась за голову. Ноги подогнулись, и я упал.

Нет, только не сейчас…

Я умирал возле Храма, от укусов змей, от питона‑мутанта, в пасти Твари. Я умирал в Академии, в столице, на пыточном столе. От пуль, мечей, ножей и магии. Я попадал в аварии, тонул, сгорал и падал с высоты.

Каждое моё движение в начале цикла был отточенным, потому что если я ошибался, я умирал. Каждый раз умирал.

И не я один. Я видел сотни смертей друзей, как на моих руках умирали Света, Алекс, Кирилл и Паха. Быстро или в муках, всегда по‑разному. Цена моих ошибок.

И мои смерти. Сотни, тысячи, и даже больше, намного больше. Я наконец‑то осознал, как долго это продолжалось. Дольше, чем можно представить. Дольше, чем способен прожить человек.

Нет, не в этот раз. Ещё одна попытка. Дверь рядом, четыре Камня у меня. Я должен выполнить своё обещание.

Последний Камень, что я держал в руке, показал мне ещё одну вещь.

Эта попытка действительно последняя. Пока я не открою Дверь, мне нельзя умирать. Иначе всё закончится.

И слабость, такая слабость, как после моего первого пробуждения в Храме. Понятно почему, ведь я лежу в собственной крови. Пока у меня был припадок, она текла и текла. Я потерял очень много.

– Какой‑то ты хлипкий, – Василий Романов засмеялся, склоняясь надо мной. – Эй ты! – он повернулся к Трофимычу. – Уведи его наверх. Пусть увидит, как умирают его друзья. Только подготовь, чтобы не дёргался.

Крест у них, они сразу его забрали. Время не отмотать. Если нападу сейчас, то опять умру.

Это сложно. Я столько лет прожил, не боясь умирать. Но когда попытка последняя, я даже не знал, что делать.

Оболенский тоже лежал в луже крови. Я всмотрелся в неё, но… нет, не получалось. Романов, глядя на мои попытки, усмехнулся. Он забрал оттуда все жизненные силы.

Трофимыч подошёл ближе и положил мне на лоб ладонь.

Руки и ноги затряслись от судороги. Он бил меня молнией. Мышцы сокращались, каждая из них зверски болела. Я мог только стонать. Сейчас сдохну ещё раз. И тогда…

Пытка прекратилась. Он потащил меня за ногу, не заботясь, что голова бьётся о пороги и ступеньки. Я‑то терял сознание, то опять очухивался.

Таким беспомощным я чувствовал себя только в тюрьме инквизиции.

Суки, я же им ещё не отомстил. И Романову не отомстил. Столько всего надо сделать.

– А зачем тебе эта штука? – Василий держал в руке крест мартиров. – Моя разведка говорит, что ты прикончил Шувалова и Морозова именно из‑за этих камней. Что они делают? Или ты так отвлекаешь внимание?

Он пожал плечами и поднёс четвёртый Камень к Кресту.

– Ого! – удивился он, когда Камень сам занял своё место. – Там магнит или что?

Камни светились. Всего‑то надо протянуть к ним руку.

Но я не мог.

– Бесполезная ерунда, – Романов отбросил Крест в сторону.

Древний артефакт зазвенел, ударившись в стену.

Трофимыч протянул руку, будто хотел что‑то сказать, но промолчал. Но ведь он мог заметить ещё на острове Строгановых, на что способен всего один Камень. Но я не успел это обдумать, когда в очередной раз стукнулся головой.

Путь закончился. За дверью Лера и Серёга. У них нет шанса против Трофимыча. Ещё здесь Василий, очень сильный облитератор.

И я, кусок мяса, который лежал на холодной плитке и даже не мог встать.

– Макс! – крикнула Лера. – Что с тобой?

Бегите, хотел сказать я, но смог выдавить из себя только невразумительный хрип.

– Время умирать, – сказал Василий, вытягивая перед собой левую руку.

Из неё потоком текла кровь, собираясь в лужу у его ног. Стоящая поблизости охрана Оболенского приготовила оружие. Трофимыч выставил щит лёгким жестом, смотря на них.

Ладно бы на них, он смотрел на Леру. Она это заметила и приготовилась. Будет жарко.

Серёга встал в стойку, держа меч обеими руками. А Кирилла нет. Надеюсь, он что‑то придумал. Потому что я не был способен ни на что.

– АНАЛИЗ БОЕВОЙ ОБСТАНОВКИ! – машины корпоратов тоже прибыли на веселье.

И это веселье началось сразу, без прелюдий.

От лужи крови, которая натекла возле Василия, к охране потянулись первые ниточки. Кто‑то начал стрелять, но пули врезались и застревали в щите Трофимыча, который он держал перед собой и Романовым.

И постепенно стрельба стихла. Охрана Оболенского нацелила оружие на Леру и Сергея. Вот и готовы марионетки.

– ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ! – объявила одна машина и нацелила пушки на Трофимыча.