Крестоносец (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 5

Однако терпеть сих насекомых на своей голове я не намеревался. Но что делать? Побриться наголо, как и в прежней жизни? Хм, жаль было бы расставаться с такой красивой шевелюрой. Помнил, что из народных рецептов против вшей действенны керосин и чемеричная вода. Керосин — продукт перегонки нефти. Нефть уже известна, а вот насчёт керосина не уверен. Да и где тут эту нефть искать? В святой земле её навалом, но до неё ещё добраться надо.

Другое дело — чемерица. Уверен, она и в средневековой Франции не редкость, обязательно рано или поздно встретится. А пока придётся потерпеть, обходясь гребнем. Если он у нас с Роландом, конечно, имеется.

Стянул с себя рубаху. В воде отразилось вполне поджарое тело, но мышечной массы, на мой взгляд, недоставало. Нательный крестик отсутствовал. У Роланда, кажется, его тоже не было. По нательным крестам я был не большой специалист, значит, носить их в Европе пока не принято.

Ладно, Бог с ними, с крестиками, посмотрим, что у меня внизу творится. Развязав тесёмку на штанах, оценил своё мужское достоинство. Как раз возбудившееся, потому как после сна очень хотелось отлить. Не сказать, что это самое достоинство внушало священный трепет своими размерами, но и скромным его назвать язык бы не повернулся. Примерно как у меня… в моём прежнем теле.

Покончив с гигиеническими процедурами и посетовав на отсутствие зубной щётки с пастой, я вернулся на полянку, где мой товарищ уже раскладывал на относительно чистой тряпице нехитрую снедь. Вяленое мясо, твёрдый, как камень, и попахивающий не слишком аппетитно сыр, оказавшийся на вкус вполне ничего, краюха зачерствевшего хлеба и разбавленная вином вода из фляги — вот и весь завтрак. Вино у нас у каждого было в виде сухого экстракта, выпаренное, как пояснил Роланд, по римской технологии. Чтобы употребить его в дело, экстракт нужно было развести в тёплой воде и процедить. Вино служило своего рода дезинфицирующим средством, так как от простой, набранной в речушке или озерце воды, куда могло нагадить стадо коров или где могли плавать разлагавшиеся трупы животных, мог случиться понос, а то и что похуже. Ладно, прокатит, тем более что на вкус немного напоминало виноградный сок.

Эх, картошечки бы, огурчиков с помидорками… Но о картошке и томатах можно забыть, их только в конце XV века попробуют европейцы, отправившиеся с Колумбом в Индию, а приплывшие на новый, неизведанный континент. Может, пораньше смотаться? За картошечкой-то? Я представил, как она шкворчит на сковороде с салом и грибами и, несмотря на то, что уже вроде как подкрепился, сглотнул набежавшую слюну.

Роланд пояснил, что обедать или, скорее даже, ужинать мы уже будем в Клермоне. По его словам выходило, что во Франции и вообще в Европе было принято вкушать пищу дважды в сутки: обед ближе к полудню и лёгкий ужин вечером, так как церковь выступала против обжорства и прочих плотских слабостей. Кроме длительных постов, согласно постановлению римской католической церкви, по пятницам, субботам и средам запрещалось употреблять молочные продукты, яйца, мясо. Мужчинам считалось завтракать неприличным. Но так как мы находились в походе, нам не считалось зазорным с утра слегка подкрепиться и вообще игнорировать посты.

— Кто ест мало — живёт долго, ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе, — прокомментировал я, и Роланд заявил, что сей тезис он обязательно постарается запомнить.

Также я узнал, что мы с ним происходим из относительно молодых дворянских родов. За проявленную храбрость нашим отцам, бок о бок сражавшимся в Первом крестовом походе, их сюзереном графом Оверни Гильомом VI были пожалованы титулы рыцарей и скромные земельные наделы — феоды, граничащие друг с другом. К феодам прилагались по деревеньке с людишками. А заодно они получили приставки «де» и «дю» к своим фамилиям, став шевалье Франциск де Лонэ и шевалье Винсент дю Шатле соответственно. Для выходцев из низов подобную карьеру можно было считать успехом.

На своих феодах прославившееся в походе родители могли построить родовые имения, хоть высоченные замки, обнесённые крепкими каменными стенами. Однако и у того, и у другого денег едва хватило на более-менее приличный с виду двухэтажный каменный дом с невысокой каменной же оградой. Крестьяне, конечно, платили дань, но мизерную, так как сами едва сводили концы с концами. Так что наши отцы, подумав, спустя какое-то время заделались виноградарями, тем более что почва в общем-то позволяла выращивать виноград, хотя местные больше внимания уделяли зерновым и скотоводству. Благосостояние домов дю Шатле и де Лонэ несколько выросло, но не настолько, чтобы с гордостью поглядывать на более зажиточных соседей.

Бенефиций[5] наши отцы получили на условиях несения военной службы. То есть по первому зову графа провинции Овернь они должны были либо сами выступить в поход, либо отправить на военную службу кого-то из своих родственников. Поэтому, когда Людовик VII объявил о подготовке очередного крестового похода, нас с Роландом, не дожидаясь вестового от графа, и сбагрили с глаз долой.

Поскольку оба мы были младшими сыновьями в своих семьях, то лелеять надежду на хоть какую-то часть наследства можно было даже не надеяться. Вот и благословили нас отцы на войну, якобы в надежде, что сыновья завоюют не только славу своим родам, но и вернутся не с пустыми руками.

— А что насчёт жалованья от короля или кто там будет нашим военачальником? — спросил я товарища.

— Мы же не наёмники, а исполняем условия бенефиция, за который наш род и должен выставлять рыцаря, когда намечается очередная заварушка. Ничего, сами всё в походе добудем копьём и мечом, — уверенно заявил Роланд.

Его бы слова да Богу в уши… Может, ну их на фиг, эти крестовые походы? Свалить под шумок, да и заняться более безопасным ремеслом. С моими-то знаниями будущего могу открыть оружейную мастерскую, пусть не АК, но какую-нибудь фузею смастерю, даже примерно представляю, как порох делать, ежели его тут ещё не знают. Ну или на худой конец электричество изобрету, а заодно и телеграф с телефоном, как Хэнк Морган[6]. Но в то же время понимал, что не смогу бросить Роланда, и малодушно сбежать.

Позавтракав, я решил покопаться в содержимом своего мешка. Там у меня нашлась кольчуга длиной до середины бедра с разрезами спереди и сзади, рукава были длиной до локтей. По разнородности колец было ясно, что кольчугу не раз латали, и местами не очень качественно. Весила навскидку порядка 5–6 кило. Там же — маслёнка, чтобы натирать маслом кольчугу и меч. Дальше — сероватого оттенка длинная накидка, которую Роланд назвал сюрко. На ней спереди немного коряво был нашит крест из чёрной материи.

Роланд пояснил, что кресты мы вышивали на своих накидках сами, после того как приняли «заморский обет». Этот обет предоставляет «воинам Христовым» целый ряд преимуществ, называемых привилегией Креста. Благодаря своему статусу крестоносец и его семья, а также их имущество находятся под защитой церковного суда. Участнику похода прощаются все грехи, к тому же он получает отсрочку в выплате долгов и процентов и прочие льготы, которыми наши родители с радостью воспользуются. А когда будем возвращаться из похода, то обязаны перешить крест на спину.

В мешке также обнаружилась не очень толстая стёганка под названием гамбезон, которую должно носить под кольчугой. Вот только и в этом климате в нём жарковато будет, что уж говорить про североафриканский… Ну да ладно, поживём — увидим.

Следом за мотком бечёвки (довольно крепкой, между прочим, и вроде бы конопляной), мешочком соли, кремнем, огнивом и трутом я вытащил на свет божий кольчужные рукавицы с отдельным чехлом для большого пальца, кольчужные чулки, и конический каркасный шлем с приклёпанным наносником, ремешком, чтобы крепить его под подбородком, и бармицей. М-да, имелась небольшая вмятина на лобной части, неужто выправить было нельзя? Я примерил его, тот оказался слегка великоват, наползая на глаза. Роланд подсказал, что вон та шапочка, также обнаруженная в мешке, надевается под шлем. С ней и впрямь тот сидел как влитой. Но опять же, пот то и дело будет стекать в глаза. Или ткань шапочки будет его впитывать? Ладно, и тут по ходу дела разберёмся.