Не отступать и не сдаваться. Том 3 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 36

Теперь удар правой. Сначала я планировал нанести тоже прямой, придав ему больше силы новым поворотом плеч и бедер, но Хасслер от моего удара вдруг отклонился в сторону. В этой ситуации боковой мог бы достать его с еще большей энергией для удара.

Я быстро скорректировал атаку и нанес нечто среднее между джебом и хуком. Одновременно я выставил вперед правую ногу, подобрался к сопернику ближе и ударил его правой. Ничего страшного, ведь для меня главное не соблюсти чистоту удара, а нанести его максимально эффективно.

И вот этот второй удар уже получился очень сильным. Мой кулак снова угодил Хасслеру в подбородок. Его голова, а затем и все туловище развернулись от моего удара. Я увидел, что противник поплыл и начал падать.

Ну что же, вот тебе короткий свинг левой. Вдогонку, на прощание, чтобы сон там, на настиле, был легким и приятным.

Бабах! Хасслер развалился на настиле и остался лежать, раскинув руки. Рефери начал отсчет, но и так уже было видно, что противник не встанет.

Зрители завопили от восторга, а рефери вскинул руки и замахал ими, подтверждая, что я выиграл нокаутом.

Для нашей команды мой нокаут оказался первым и единственным за весь день соревнований. Этим он и был особо ценен. Все остальные наши выиграли по очкам.

Впрочем, победил далеко не все. Помимо девяти побед в разных весовых категориях у нас было два поражения. Борис Кириенков, ответсекретарь федерации бокса СССР, ходил мрачнее тучи. Его не радовали наши победы, больше огорчали поражения.

Испанцы шумно закричали, когда мой противник упал на настил. Болельщики его приуныли и опустили флаги. Я пожал руки Худякову и тренеру нашей сборной Алексею Деменчук.

Вскоре рефери поднял мою руку, после того, как ведущий во всеуслышание объявил меня победителем. Я посмотрел в объективы кинокамер и помахал зрителям.

Когда я спустился с ринга, то рядом с трибунами зрителей обнаружил обезьяноподобного боксера с перчатками на руках. Громадная голова, весь состоит из мышц и мускулов. Руки длинные, как у орангутанга. Где-то я его уже видел.

— Ты что ж, думаешь, что победил? — спросил он на испанском и добавил еще несколько слов.

Наша делегация всем скопом находилась здесь, рядом с рингом. Переводчик Павел начал было переводить, но запнулся. Потом виновато посмотрел на меня.

— Так он ругается. Непечатными словами.

Рядом со мной стояла куча народа из нашей делегации. Тренера, переводчики, кураторы и помощники. Они оттеснили меня и кто-то начал отвечать за испанцу. Он оттолкнул говорившего и попытался прорваться ко мне.

Ого, день перестает быть скучным и утомительным. Я остановился и с интересом наблюдал, как испанец пытается прорваться ко мне. Неужели он моей весовой категории и мы с ним сразимся в бою?

По сравнению со мной этот испанец выглядел настоящим монстром. Он вроде был гораздо массивнее меня и я сомневался, что буду с ним сражаться. Хотя, если учесть, что он низкорослый, может быть, с натяжкой он и будет моим противником.

Бешеный спортсмен чуть не добрался до меня, расталкивая других членов нашей делегации и я уже приготовился схватиться с ним, когда вдруг кто-то толкнул меня в сторону.

Я возмущенно обернулся и увидел Худякова. Тренер схватил меня за футболку и потащил прочь, за барьеры, ограждающие пространство вокруг ринга.

— Ты с ума сошел, драться с Гарсиа вне ринга? — закричал он, цепко держа меня. — Смотри, все видят, что происходит. Видеокамеры снимают происходящее. Стоит тебе только хоть раз схлестнуться с ним и тебя вышвырнут с чемпионата за поведение, дискредитирующее звание советского боксера! Не смей с ним связываться!

Он быстро увел меня из зала и пройдя по коридору, мы очутились в раздевалке. Здесь Худяков дал волю своему гневу.

— Ты что, забыл, как едва смог прорваться сюда? — закричал он. — Не забывай, что органы и спорткомитет наблюдают за тобой! Сегодня ты выиграл нокаутом, молодец, но если ты допустишь малейшую ошибку, как тебя сразу же вышвырнут отсюда, как нашкодившего котенка.

Я с интересом наблюдал за его вспышкой. Что ни говори, а Егор Дмитриевич многому научил меня. Например, как раз тому, как оставаться безмятежным, когда вокруг бушует буря. А может, я просто не осознавал до конца, до чего трагическим на самом деле могло оказаться мое противостояние с испанцем на глазах у всех.

— Кто такой этот Гарсиа? — спросил я, когда Худяков немного успокоился и ударив по дверце шкафчика, нервно заходил туда-сюда передо мной. — Что он себе позволяет, откровенно говоря? Это какой-то идиот, он ведь чуть ли не на всю нашу сборную напал. Только не говори, что это и есть тот самый испанец.

Худяков немного успокоился. Остановился, подышал шумно, тоже присел на скамейку рядом со мной.

— Асьер Гарсиа — это чемпион Испании, ты что, забыл? — спросил он. — Мы с тобой разбирали его в числе одних из основных претендентов на титул. Да, это он и есть, тот самый бешеный испанец, по прозвищу Дикий Бык. Он тебя мигом на свои острые рога наденет и кишки размажет по рингу. Ты с какой Луны свалился, а?

Ах да, точно. Теперь я вспомнил, почему эта фамилия показалась мне такой знакомой. Но я даже не думал, что чемпион Испании окажется таким неотесанным чурбаном. В моих мыслях, когда мы говорили о нем, создался образ эдакого мачо-латиноса, сильного, кудрявого и с белозубой улыбкой, одной левой раскидывающего соперников на ринге.

А на деле Гарсиа оказался лютым и неуправляемым, с налитыми кровью глазами. Кроме того, он был и отличным трэштокером, умеющим раскачать публику до нереально высокого градуса. Я ведь помню, что когда Худяков уводил меня из зала, зрители вопили и орали, как резаные. Я так понимаю, что наш с ним бой, если нам все-таки суждено будет схлестнуться на ринге, вызовет огромную волну эмоций у зрителей.

— Ну ладно, Игорь Николаевич, что ты так раскипятился? — добродушно спросил я, стараясь успокоить тренера. — Я и не думал, что это и есть Гарсиа. Видал, как он налетел на наших?

Худяков кивнул. Между прочим, в последнее время он немного похудел, скулы заострились, под глазами залегли темные круги.

— Да, это он, всегда так старается выступать. Причем, если ты подумал, что он делает это специально и играет на публику, то ты глубоко ошибаешься. Признайся, была такая мысля?

Теперь настала моя пора кивать головой. Точно, именно так и я подумал, прямо сейчас. Худяков невесело усмехнулся.

— А зря ты так думаешь. Гарсиа и в самом деле такой, он обладает бешеным характером. И если бы ты с ним подрался там, у ринга, он в самом деле мог побить тебя, невзирая на то, что за вами наблюдают тысячи человек. Если бы побил его, то он мог бы начать кусаться, царапаться, рвать у тебя волосы, короче, все закончилось бы международным скандалом. Тебе надо быть с ним очень и очень осторожным.

Как ни крути, но по большому счету Худяков прав. Я и в самом деле мог получить массу проблем, если бы остался у ринга и схватился с Гарсиа. Тренер избавил меня от многих неприятностей.

— Хорошо, так и быть, — сказал я, соглашаясь. — Я даже сейчас уйду с выступлений, хотя намеревался остаться и посмотреть, как будут выступать остальные боксеры.

В раздевалку заглянул Георгий Иванович. Посмотрел на нас, вопросительно поднял брови.

— Мы уже все поняли и Витя уходит в гостиницу, — тут же сказал ему Худяков. — Все в порядке.

Наш куратор кивнул и скрылся за дверью. Тренер похлопал меня по плечу.

— Давай, иди в гостиницу и сегодня отдыхай. Вечером поговорим. Я здесь обнюхаю обстановку и расскажу тебе, кто твой следующий противник.

Я огляделся и задержал взгляд на своих перчатках. Я ведь до сих пор не успел еще снять их.

— Я схожу на тренировку ненадолго, — сказал я. — Постучу по груше. Успокоюсь.

Худяков кивнул.

— Я предупрежу Георгия Ивановича и Деменчука. Только долго не задерживайся, к обеду будь на месте.