Перворожденный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 80

— И приказ лорда Ригли, — отчеканил молодой, — будущего короля Аренора!

Что-что-что?

Ригли, Аренор, король, знакомые голоса… Нэйт, как мог, старался собрать осколки происходящего воедино, но ничего не выходило.

— Снимите его, — тем временем распорядился рядом голос того мужчины, который был старше молодого и младше каркающего старика.

— Браслеты! — снова молодой. — Первым делом браслеты, надо запустить самоисцеление.

— Самоисцеление? — присвистнул тот, что старше.

— Эй, а куда делся Корвин?!

На этом Нэйтан потерял сознание. Кто-то дотронулся до оков на его истерзанных запястьях, и сознание предпочло спрятаться в спасительную темноту.

Катрина смотрела на него огромными от удивления глазами.

Нэйтан выпустил ее руки, и они безвольно упали ей на колени.

Катрина все еще не могла прийти в себя. Все было так безнадежно, и вдруг!

— А как же подробности? — разочарованно протянула она.

Нэйт хмыкнул.

— Какие подробности? Я не могу показать тебе воспоминания о тех событиях, в которых не участвовал лично.

— Но можешь рассказать, — возразила Катрина, на ходу придумывая аргументы, которыми бы можно было вынудить его рассказать больше.

Однако мучилась она зря, Нэйтан криво улыбнулся и пожал плечами.

— Отчего же не рассказать? Расскажу. Сама же мне напоминала, что я обещал ничего не скрывать.

Катрина даже подпрыгнула на матрасе от радости. Довольно потерла ладони одну о другую.

— Ну давай тогда, я слушаю! — подтолкнула восторженно.

В последний раз подобное нетерпение она испытывала в восемь лет, когда разворачивала новогодний подарок от родителей. В девять Катрина уже знала, что в коробке окажется украшение или модная на тот момент игрушка, и они с подружками непременно будут ходить с одинаковыми.

Нэйт решил в этот раз быть добрым. Он поднялся с пола, прошелся по камере, разминая ноги, после чего уточнил:

— Что конкретно тебя интересует?

— Что ты наложил на слуг Верноэля? — тут же спросила Катрина, ни мгновения не раздумывая, что спросить первым.

— «Пьяный глаз».

Так она и подозревала. Вернее, догадывалась, что он использовал что-то в этом роде, но что речь идет о простеньком, даже детском заклятии, ей бы и в голову не пришло. Впрочем, для самолюбия было приятно, что интригану Корвину — тоже.

«Пьяный глаз» почти не требовал энергии, а потому был практически незаметен и не оставлял после себя следов. Теперь понятно, почему Корвин почувствовал использование магии только в конюшне — слишком много зачарованных в одном месте.

В основном этим заклятием пользовались именно дети, чтобы подшутить над кем-нибудь. Например, накладывали на одного из своих друзей, и когда тот появлялся, все разбегались в разные стороны, потому что видели перед собой не человека, а, скажем, медведя. Зачарованный мог звать, кричать, делать, что угодно, но зрители видели лишь то, что вложил в заклятие создатель.

Кроме как среди молодежи «Пьяный глаз» нигде не прижился, потому что был полностью бесполезен — иллюзия была слишком кратковременной, к тому же, только визуальной (дотронувшиеся до такого «медведя» обнаруживали не ожидаемую мохнатую шкуру зверя, а человека).

— Постой, — Катрина покачала головой. — «Пьяный глаз» работает минут пять. Ну пятнадцать, если хорошо постараться.

В ответ Нэйт поднял вверх один палец.

— Одну.

— Что? — не поняла, нахмурилась.

— Одну минуту. Я просто его переделал, — охотно пояснил Нэйтан. — Мне не нужно было, чтобы оно было долгим, мне надо было, чтобы оно срабатывало на конкретного человека. Я завязал его на принце Верноэле, так, чтобы действовало недолго, но зато только для него.

Она глубоко вздохнула.

— Знаешь, — честно призналась, — даже не стану спрашивать, как ты это сделал.

В основном маги пользовались готовыми заклятиями, вдолбленными в голову с детства учителями и заученными назубок, постепенно пополняя свой запас умений в течение жизни. И Катрина впервые слышала, чтобы кто-то мог так походя играть магическими энергопотоками.

Нэйт развел руками в воздухе.

— Карлос считал, что у меня талант.

— Вспомнила! — Катрина в запале хлопнула ладонью по колену. — Я читала в одной из легенд о Перворожденных. Там было сказано, что Перворожденные могли управлять энергопотоками, как им вздумается. — Она постаралась вспомнить, что читала еще в детстве. — Там еще было, что магия слушается их гораздо охотнее.

Нэйтан посмотрел на нее с укоризной.

— Мне больше нравится версия о моем таланте.

— Кажется, я уже говорила тебе, что ты хвастун?

— Было дело.

Она улыбнулась ему и снова стала серьезной.

— Если я правильно поняла разговоры Верноэля о муках совести и твою коррекцию «Пьяного глаза», принц видел убитых им людей?

Нэйт вздохнул.

— Ничего лучше мне в голову не пришло.

— То есть, Верн несколько дней ходил по замку и вместо людей видел призраков? — продолжала рассуждать Катрина.

— Именно, — подтвердил Нэйтан. — А еще они стонали всякий раз, когда зачарованный человек что-то говорил принцу.

— Но ты накладывал заклятия на слуг, неужели он так часто с ними контактировал? — Все по-прежнему не укладывалось в голове.

Нэйт скривился.

— О да. Он обожал лично отчитывать обслуживающий персонал. Мог даже не полениться заглянуть на кухню, чтобы заявить, что ужин был отвратительный, и приказать страже выпороть виновного.

Глаза Катрины округлились. Это было так… мелочно.

— Я прочел все это как раз у слуг в сознании, вот и пришла в голову идея, — продолжал Нэйтан. — На то и был расчет: если принц так мелко самоутверждается, то он не побежит к Придворному магу с рассказом, что его преследуют призраки. Испугается, что его поднимут на смех.

— Он мог к нему побежать, — серьезно сказала Катрина.

— Но не побежал, — напомнил Нэйт.

Немыслимо, весь план был таким шатким, сколько всего стояло на кону, жизни висели на волоске… Но он сработал!

— Мне уже потом рассказали, больше всех его проняло от вида призрака даже не отца, а Анжелики Найлеро. Он вдруг закричал на стражника, провожающего его после завтрака в покои, чтобы одеться к коронации, что не хотел убивать, любил с детства, что, если бы она не сопротивлялась, ничего бы не было.

— А стражник? — спросила Катрина, затаив дыхание.

— А стражник побежал за ним, когда он понесся прочь.

— И Верн видел не обеспокоенного охранника, а стонущее приведение, несущееся за ним?

— Угу.

— Но ведь ты сказал, что заклятие действовало всего минуту, — спохватилась Катрина, пытаясь разобраться во всем до мельчайших подробностей.

— Оно запускалось на минуту, стоило принцу перевести взгляд на объект.

— Ладно, — Катрина приняла такое объяснение. — Так куда же побежали принц и стражник?

Нэйт поморщился.

— На балкон.

В Хрониках о самоубийстве наследника не было сказано ни слова. Погиб — и точка.

— Я думал довести его до истерики, — признался Нэйтан, — заставить наговорить лишнего при свидетелях, пойти признаваться — не знаю, что-нибудь в этом роде, а он пошел и прыгнул с балкона.

Катрина издала нервный смешок.

— Не смейся, — тут же укорил Нэйт. — Я хотел его судить, а не размазать по камням внизу.

Благородное желание, но Катрина не могла бы сказать, что ей было жаль принца после всего того, что он натворил.

— И что было дальше? — попросила она продолжать.

— А дальше… — Нэйт принялся расхаживать по камере туда-сюда, хотя та была всего два шага шириной. — Дальше у лорда Ригли, следующего наследника, как ты помнишь, — бросил на нее взгляд и дождался кивка, — были в замке шпионы, как и полагал Корвин. Ему немедленно доложили, что принц мертв, и теперь трон его по праву. Он захватил с собой Эрика и его дядю, с которыми за день до этого благоразумно залег на дно, и рванул в замок.

— А Корвин?