Перворожденный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 28

Расплатившись с хозяином таверны, Нэйтан направился к выходу, чтобы переместиться не на глазах посетителей. В этом городе перемещения из помещений считались дурным тоном, а Нэйт предпочитал подстраиваться под место, в котором находился в данный момент.

— Господин! Господин! — догнала служанка уже у порога. Та самая девушка, которая тщетно стучала в дверь его комнаты.

Нэйтан повернулся. «Господин», нашла господина…

— Как я рада, что успела. — Девушка раскраснелась от быстрого бега. Видимо, она была где-то далеко, когда ей сказали, что постоялец уезжает. — Вот, — она протянула ему свернутый вчетверо лист бумаги, — один парень, Фин, просил вам это передать еще два дня назад, но я не смогла вас застать.

При упоминании имени Фина девушка покраснела еще больше. Понравился, и она втайне мечтала, что он вернется. В свой замок или поместье, или что там у людей его круга — непременно. Служанка же, не имея понятия о реальном социальном статусе понравившегося молодого человека, успела настроить кучу планов.

Нэйту стало ее даже жаль. Он поблагодарил девушку на словах и вручил немелкую монету, потратив которую, она сможет частично залечить разбитое сердце.

После чего прочитал послание.

— Я могу идти, господин? — робко спросила девушка, заметив, как изменился Нэйтан в лице.

— Можешь. Спасибо, — разрешил он, а сам на прощание всего на мгновение положил ей ладонь на плечо, чтобы ускорить и упростить глубокое считывание.

Оказалось, брат девушки — стражник в городской тюрьме. Два дня назад она понесла ему обед, а когда уже возвращалась, ее позвали из-за решетчатого окна одной из камер. Парень, назвавшийся Фином, льстил, улыбался и шутил, всеми силами пытаясь вызвать в ней симпатию. Пожаловался, что попал в тюрьму по ошибке, и совсем скоро его отпустят. Сказал, что сразу узнал ее, потому что видел прошлым вечером в таверне и не смог забыть. А когда девушка растаяла, попросил передать послание новому постояльцу.

Послание, в котором говорилось: «Окажи услугу. В долгу не останусь. Моя казнь послезавтра».

Нэйт смял записку в кулаке.

«Послезавтра» два дня назад — это же сегодня!

Город Гоху Нэйт знал плохо, поэтому переместиться к зданию тюрьмы не мог. Было необходимо хотя бы раз побывать в месте, в котором хочешь оказаться, иначе переход может быть не стабилен, а точка выхода не там, где хотелось. Поэтому пришлось идти пешком, ища дорогу по информации, выуженной из головы девушки-служанки.

Нэйтан торопился, нутром чувствуя, что времени осталось немного. Все же этот парень оказал ему услугу с девочкой, напавшей на него со спины, махнуть рукой и отправиться своей дорогой, когда того собираются казнить, Нэйт не мог.

Решил, что, если Фин действительно виновен в том, за что его приговорили к казни, он просто убедится и ни во что не станет вмешиваться. А виновен тот мог быть в чем угодно — человек с обостренным чувством справедливости всегда найдет неприятности на свою голову.

Палило яркое летнее солнце. Улицы были пусты.

Может быть, в Гохе не принято слоняться по городу в первой половине дня? Ерунда какая — то. Жарко, но не настолько, чтобы все попрятались.

Понимая, что все выглядит слишком подозрительно, Нэйт снял основные блоки, на ходу прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, в домах тоже почти никого не было, только не способные ходить старики и совсем маленькие дети. Таверны с персоналом без посетителей. Торговые лавки с одними лишь продавцами внутри. Но все больше заведений и вовсе с табличками, сообщающими о временном закрытии.

Куда все запропастились?

Нэйтан увеличил поток внутренней энергии, чтобы охватить большее пространство. На соседней улице почувствовал мальчика-подростка, несущегося со всех ног по каменной мостовой. «Не успею! Пропущу представление!» — билась в его голове единственная мысль.

Догадка о том, что пацан мог назвать представлением, была не из приятных.

Нэйт выхватил взглядом летящую в небе птицу и посмотрел на город с высоты ее глазами. Вот же они, все горожане, несколько тысяч людей, стекающихся плотным потоком на огромную площадь, превратившуюся в настоящее людское море.

Нэйтан выругался. Похоже, добираться до тюрьмы не было никакого смысла.

Он снова перехватил зрение одной из птиц, чтобы лучше рассмотреть городскую площадь. Перемещаться по чужому ориентиру было рискованно, но путь пешком занял бы слишком много времени.

Как Нэйт и предполагал, переход выстроился нестабильным. Он планировал переместиться на одну из прилегающих к площади узких улочек, а вместо этого его зашвырнуло прямо в толпу.

Со всех сторон тут же понеслись ругательства, кто — то наступил на ногу, кто — то ткнул локтем в бок.

В основном здесь были неодаренные, магические сполохи энергии виднелись ближе к помосту, а Нэйта как раз угораздило оказаться среди обычных людей и напугать их своим неожиданным появлением.

— Совсем уже обнаглели, — возмутилась женщина справа и поспешила затеряться в толпе.

Нэйт не оглянулся в ее сторону. Если бы ему захотелось найти беглянку, он легко бы вычислил ее с помощью дара, хоть на противоположном конце площади.

Нэйтан стал пробираться к помосту. Люди шумели, толкали друг друга, тянули шеи, чтобы получше рассмотреть, что творится в центре площади. И их не смущало ни палящее сверху солнце, ни духота. Мокрые, потные, они толкались, шумели, спорили и ругались между собой.

Чувств, мыслей и запахов было слишком много. Пришлось спешно блокироваться, чтобы не захлебнуться в этом человеческом водовороте.

Нэйтан пробирался вперед, перепрыгивая из сознания в сознание, пытаясь видеть и слышать чужими глазами. Выяснил, что приговоренного еще не вывели.

Увидел палача, огромного мужчину в рубахе с закатанными рукавами, открывающими вид на мощные загорелые предплечья. Он стоял на помосте с не менее огромным, чем его хозяин, топором и ждал жертву, любовно поглаживал свой инструмент и подмигивал кому — то в толпе.

Увидел глашатая, топчущегося у ступенек в ожидании, когда же объявлять начало.

А еще увидел море жаждущих глаз, в которых плескались веселье и нетерпение.

Если Φин выживет, он точно будет ему должен. По собственному желанию Нэйт ни за что бы не оказался в таком месте.

Поняв, что ближе все равно не пробраться, Нэйтан остановился и продолжил пытаться выхватить из толпы то одного, то другого, чтобы понять, за что собираются казнить его недавнего знакомого.

Информацию пришлось собирать по частицам: кто — то слышал одно, кто — то другое. В итоге выяснилось, что обвиняли приговоренного в изнасиловании с последующим убийством.

Нэйт фыркнул. Нелепица: парень, вступившийся за честь девчонки во время путешествия, приезжает в город и сам кого-то насилует. Любой менталист, обладающий хотя бы зачатками дара, сказал бы, что осужденный невиновен. А вот то, что менталиста даже не позвали — другой вопрос. Кому-то Фин чертовски насолил.

Интересно, как сильно расстроится влюбленная девушка-служанка, узнав, в чем обвинили ее избранника?

Наконец, началось действо. Объявили приговор, вывели осужденного.

Что ж, Фин добился своего: с разбитым лицом и в грязной одежде теперь он точно был похож на простолюдина. Один глаз совершенно заплыл, волосы свалялись. Нэйт решил, что нужно будет его непременно поздравить: хотел, чтобы никто не узнал в нем аристократа — получил. Мог бы и не стричь свои рыжие кудри, чтобы сойти за простого смертного.

Нэйтан закусил губу, фокусируясь на Фине. Глубоко прочесть человека без непосредственного физического контакта — дело непростое и требующее полной концентрации.

Эрик Финистер…. Он едва не присвистнул. Финистеры — боковая ветвь королевской семьи, вот уж действительно — высшая аристократия. Нэйт никогда особо не интересовался политикой, но о Финистерах не слышал разве что глухой. И чего отпрыску благородного семейства не сиделось в родовом замке в тепле и уюте?