Мир проклятий и демонов (СИ) - "Mikki Host" - Страница 71

Её молчание затянулось. Третий не шевелился, как и Магнус. Они и будут так стоять, пока она не даст какой-нибудь ответ, даже самый неправдоподобный и лживый, и им, по всей видимости, всё равно, что на них снова смотрели.

Слишком много взглядов, незнакомых лиц, голосов, слов, которые она не хотела слышать.

Пайпер выпалила чересчур быстро:

— Сомнус.

Она боялась этого странного сна-смерти даже больше, чем собственной магии. Сионий говорил, что эта потерянная магия и никто не знает, как правильно её использовать. Марселин — не исключение, ведь Стефан никогда не обучал её этой магии. Она могла лишь поддерживать его в стабильном состоянии и надеяться, что когда-нибудь они смогут договориться с Арне, чтобы он использовал Время и помог Стефану.

Изначально они с Марселин планировали разговорить господина Илира и Твайлу. Кто знает, может быть, они бы смогли понять, что у Пайпер есть часть Арне так же, как у Третьего есть часть Лерайе, и придумали бы, как использовать это для пробуждения Стефана. Их план не должен был закончится нападением целого легиона и настоящим Переходом. Всё, на что Пайпер надеялась, осталось в другом мире, и теперь перед ней был сальватор, владеющий Временем — одновременно удача и проклятие. Она не знала, как объяснить ему, что должна вернуться в свой мир не из-за страха, живущего в ней, а из-за Стефана.

Не может же она быть настолько бесполезной. Пайпер обязана помочь хоть кому-то.

— Я знал только одного мага, сумевшего использовать сомнус, — тихо произнёс Третий, проводя пальцем по обтянутой перчаткой грани перстня. Пайпер сжала кулаки, силясь подавить волнение. — Стефан Безродный.

— А вы действительно придаёте большое значение своей родословной.

Слова вырвались сами собой: Третий если и понял это, то не простил. Он сжал губы и нахмурился, демонстрируя недовольство и нетерпение. Редкое сочетание, ведь даже в самые неудачные дни он ждал, когда Пайпер сумеет повторить тот или иной сигил или когда её магия вновь засияет золотом.

Она знала, что он скажет, и всё равно вздрогнула, услышав вопрос:

— Стефан выжил и использовал сомнус? Кого он погрузил в сон?

Стефан был близким другом великанов. Ребнезарский двор признавал его, а сам Третий ради его просьбы совершил Переход. Это что-то, да значило, и Пайпер следовало хорошенько обдумать свой ответ. Если бы Стефан узнал, что она рассказала о нём Третьему, как бы он отреагировал?.. Если бы он вообще хоть что-то узнал — он будет спать, пока Время его не разбудит. Чёртов замкнутый круг.

— Пожалуйста, — продолжил Третий. Магнус скрипнул зубами, кашлянул и демонстративно оглядел улицу, словно выискивал кого-то в толпе. Он плохо притворялся, что не слышит их, но мольба в голосе Третьего не оставила ему выбора. — Скажи мне, выжил ли Стефан.

Пайпер заставила себя посмотреть в его голубые глаза, лишь на тон посветлевшие, и сказала:

— Он пытался убить себя, но мы успели. Ма… маг погрузила его в сомнус.

Третий резко выдохнул.

— Стефан бы никогда не попытался убить себя, — торопливо произнёс он. — Ты не понимаешь…

— Он стал вратами, — перебила Пайпер. — Его связало слишком много демонов, и он решил убить себя, чтобы спасти всех остальных.

Наверное, ей не следовало этого говорить. Третий мог ухватиться за её слова и без остановки спрашивать, кто эти «остальные», кого пытался защитить Стефан, кто из магов оказался достаточно силён, чтобы использовать сомнус и попытаться спасти полукровку. Но он немигающе смотрел на неё, не сумев даже удержать на лице маску привычного спокойствия: его губы дрожали, словно он никак не мог сформулировать мысль, и без того белое лицо стало ещё белее.

Пайпер почувствовала бурю за мгновения до того, как она обрушилась на них.

Магия взорвалась, коснувшись всего и всех. Это была короткая, но яростная вспышка, заставившая дрогнуть воздух, ленты и украшения на деревьях. В ближайшем здании был большой витраж, изображавший рыцаря в сияющих доспехах — и этот витраж треснул, сотнями осколков посыпавшись вниз. Оказавшиеся рядом люди закричали, но осколки не задели их. Каждый кусочек, даже самый маленький, замер в воздухе, а после аккуратно вернулся на место. Спустя секунды витраж вновь был целым. Всё стало как прежде, только взгляд Третьего пылал магией.

Пайпер не забывала, о чём он ей рассказал в том разрушенном зале. Она помнила об убийствах, лишениях, жертвах, на которые пришлось пойти Третьему, о его желании покончить с собой, которое он переборол ради помощи другим. Она не знала, пугало ли её это, и порой даже проигрывала в воображении ситуацию: как она отреагирует, если при ней Третий совершит нечто, выходящее за рамки? Как, например, было с Катоном. Вождя Дикой Охоты он всё же не убил, лишь как-то странно наказал, но это не отменяло того факта, что он пронзил его грудь мечом. Пайпер не хотела бы вновь оказаться рядом, когда гнев сподвигнет Третьего на ещё один отчаянный поступок.

Сейчас он пугал её. Его взгляд постепенно становился более осмысленным, но магия дрожала, передавая его ярость. Пайпер была уверена, что в тишине, когда даже ветер будто исчез, она услышала, как сильно Третий сжал челюсти.

— Магнус составить тебе компанию, если ты желаешь, — сквозь зубы произнёс он. — Мне нужно вернуться во дворец. Прости, если испортил впечатление от твоей первой прогулки по городу.

Ничего больше не говоря, он развернулся, игнорируя настороженные взгляды постепенно собирающихся в любопытную толпу, и пошёл прочь. Никто не пытался его остановить, никто не задавал вопросов. Люди просто смотрели. Некоторые — с осуждением.

Пайпер мысленно прокляла весь свет и догнала Третьего. Расправила плечи, пытаясь подражать его осанке, и на быстрый вопросительный взгляд с его стороны пробормотала:

— Я замёрзла.

Позади послышались торопливые шаги. Магнус молча шёл следом за ними, как и подобало личному рыцарю самого сальватора.

Пайпер не хотела заканчивать прогулку так скоро, но потрясений хватало на дни вперёд. Третий начнёт задавать вопросы, как только они избавятся от лишних свидетелей, и ей нужно подготовиться к этому. Решить, что сказать и о чём умолчать, придумать, как обмануть его так, чтобы он этого не понял.

Но сейчас она шла, стараясь держать спину прямо, и чувствовала странное шевеление магии. Поначалу Пайпер решила, что это всё тот же гнев, но после поняла, что ей стало намного теплее.

Третий не мог не знать, что она соврала, но поделился своим теплом вновь.

***

Третий бежал по пустым коридорам дворца. Стояла давящая тишина, в которой эхом раздавался каждый его шаг. Многие считали, что великаны были неповоротливыми, грузными, шумными, хотя они научились изяществу лёгкой поступи фей и эльфов и умело её использовали. Спустя годы Третий не разучился ступать тихо и незаметно, даже когда торопился. Но он слышал эхо своих шагов слишком хорошо, и потому знал — ничего не закончилось.

Всё только начинается.

Он часто дышал, стремясь справиться с самой настоящей истерикой и прогнать стойкий металлический запах. Его руки уже были по локоть в чёрной крови, он против воли проглотил так много, что его вывернуло наизнанку не меньше трёх раз. Тело ещё было целым благодаря природной силе, развитым рефлексам и магии, бурлившей в нём. Тело — это единственное, что ещё не пострадало. Всё остальное было разбито на тысячи крохотных кусочков, собрать которые он не мог.

Чёрная кровь успела пропитать одежду, скрыв красные пятна крови сестры Аннабель, когда он добрался до места, пышущего магией и хаосом. Кровь также пропитала роскошное платье Жозефины из рода Дасмальто, принятую в род Лайне. Она даже не успела облачиться в свои доспехи и взять в руки оружие. Её грудная клетка была разорвана десятками острых когтей.

Горло Третьего сдавили рыдания. Он заставил себя замолчать и обратился к другому источнику силы, оставшемуся в разгромленном тронном зале ребнезарского дворца.

Король Роланд умирал медленнее и мучительнее. Твари не оставили на нём живого места и временно отступили, словно хотели, чтобы Третий вдоволь насмотрелся на мучения своего короля. Синяя кровь залила его лицо, смешалась с чёрной, сочилась из множества рваных ран. За последний час Третий видел слишком много ранений и не понимал, как ещё может смотреть на них. Но приходилось: возможно, он сумеет спасти короля.