Соль этого лета (СИ) - Пылаева Эля - Страница 5

Между мной и Алëной коротит, хотя она и бровью не ведёт. Только кивнув, слишком поспешно ретируется.

Срываюсь за ней. Догоняю, иду рядом.

— Засмотрелся. Толкнул нечаянно. Уронил. Поймал. Всë.

Коротко цежу сквозь зубы, оправдываясь.

— Это нормально, Марат.

— Что — нормально?

— Засматриваться на девочек, толкать, ловить, — так сухо, что сейчас воздух потрескается. — Не надо оправдываться передо мной. Хорошего дня!

Обгоняю, поворачиваясь к ней лицом, иду спиной вперёд.

— Я на тебя засмотрелся.

— Ну да, — словно о чем-то совсем незначимом.

— Травмоопасно для окружающих в таком виде по территории гонять, Алёна Максимовна. Да и правилами запрещено вне зоны бассейна.

Застывает. Кладет растерянно ладонь на вздымающуюся грудь.

Сожми её, ну… Ррр… Прëт меня от возбуждения.

— Моя рубашка! — распахиваются широко её глаза.

Оглядывается, смущённо обнимая себя руками.

Ухмыляюсь.

Бросает взгляд на окна административного корпуса. Он теперь ближе бассейна. Растерянно дёргается сначала к дверям, но оттуда выходит толпа парней, которые завтракают в первую смену. Потом делает шаг в сторону бассейна. Но оттуда уже идёт толпа наших.

— Принести? — предлагаю помощь.

— Будь любезен.

Уходит с главной дорожки за деревья.

Бегу к бассейну.

— Марат, на завтрак, — оглядывается мне вслед тренер.

— Сейчас буду!

На шезлонге у бассейна льняная рубашка. Алëнина или чужая?

Прижимая её к лицу, вдыхаю запах.

Ааа… Да! Черт… Она…

Сглатываю ком в горле.

Обратно иду не торопясь. Как грëбанный фетишист не желая отдавать эту вещь хозяйке.

Поворачиваю на тропинку, по которой ушла Алёна. Она стоит спиной ко мне, водя пальцем по стволу берёзы. Там что-то нацарапано. Но уже давно заросло. Я даже помню что…

Подхожу вплотную, касаясь голой грудью её обнажённой спины.

Вздрагивает. Пальчик замирает.

— Сердечко здесь раньше было… — говорю хрипло ей в ушко, утекая от этой близости наших тел.

Ставлю руку на ствол, зажимая её между ним и своим телом.

— Марат! — трётся об меня плечом с трудом разворачиваясь.

Ложится спиной на ствол, пытаясь отстраниться. Встречаемся горящими взглядами. Алёна миниатюрная, я выше еë на полголовы.

— Просто отдай мне мою одежду!

— Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. — Номер телефона давай.

— Ты совсем страх потерял, Тарханов?

— Я и не находил, Алёна Максимовна.

— Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно.

— Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам.

Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.

— Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает еë голос.

— Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу.

Зло выдергивает у меня из рук. И, быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.

— Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь.

— А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.

Пожилая строгая тетка, которая бдительно следит за нашим облико морале и всё время портит малину.

Как не вовремя!

Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.

— Алëна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?!

— Гадёныш… — в чувствах лупит мне по плечу Ростовская.

Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахивая рубашку.

Черт… Подстава вышла!

У бассейна — несколько гамаков.

В одном — Бес, в другом — Алëна, в третьем — тренер по легкой атлетике, Лисицин, Лис. Терпеть его не могу. Вечно вьётся возле Ростовской.

Сижу чуть поодаль с Шмелем, на ступеньках бассейна. Купаться не разрешают. Результаты анализа воды ещё не пришли. Формальность, но до этого — нельзя. И старших запрягли дежурить возле бассейна, чтобы шпана не лезла. Сейчас наша с Ромкой очередь.

Алёна молчит, мне скучно, поднимаюсь, начинаю лупить по висящей груше. Цепь звякает.

— Тарханов, прекрати, — лениво бубнит Бес не открывая глаз.

— Почему?

— Я тебе уже говорил: на адреналине будешь не ломать, а бить. А ты с удара быка убить можешь. Опасно… Сядешь.

— Не буду я бить.

Продолжаю методично вколачивать кулаки в грушу. Просто мне нравится бить по груше.

— Я себя контролирую.

— Прекрати, сказал. Ты самбист, а не боксер.

Прекращаю. Но не из-за доводов Беса. А потому что Лис начинает что-то втирать Алёне, а я не слышу из-за шлепков по груше.

— Алëнушка, можно тебя сегодня после отбоя похитить? — стреляет в неë взглядом Лис.

— После отбоя, Дмитрий Иваныч, я сплю или пишу диссертацию.

— Ну прекрати! У меня два билета на нон-стоп. Не одному же ехать?

— Беса возьми, — в голосе Алены, улыбка.

— Беса — не романтично. К тому же его отморозки тут устроят апокалипсис без папки.

— Нормальные у меня пацаны. Не гони, — сонно и не открывая глаз отшивает его тренер.

— Ага, а кто в прошлом году массовую драку с местными устроил?

— Тестостерон, — ухмыляется Бес. — И гипертрофированное чувство команды.

— Вот и я говорю — отморозки. А ты их оправдываешь.

— Я не оправдываю. И за нарушение режима наказываю.

— Мало наказываешь.

Переглядываемся с Ромкой.

— Козёл… — закатывает он глаза на Лиса, беззвучно ругаясь.

— Так что — Алëна Максимовна? — опять начинает Лис. — Романтическая комедия и триллер, м?

— Терпеть не могу романтические комедии.

Вздох разочарования…

— Бес, чего она у вас такая неприступная? Как монашка. По взгляду же видно, что кипяток!

Это правда, взгляд у Ростовской иногда…

Недовольно прокашлявшись, Алëна встает с гамака.

— Вы бы Дмитрий Иванович за девочками подопечными следили, а не за моей скромной персоной.

Тоже мне скромница! Слежу, как заманчиво двигаются обтянутые тонкими шортами бёдра.

Уходит в сторону административного корпуса.

— Ну вот… обиделась. А что я такого сказал? Я, можно сказать, похвалил.

— Отколись от Ростовской. Ты в пролёте.

— Чего это?.. Ты ж не претендуешь.

— Я — нет.

— А поподробнее?

— Не твоего ума дело, Лис.

Тренер тоже уходит. Хочется догнать и расспросить, что он имел в виду. Но Бес не скажет. Потому что и «не моего ума дело».

Когда нас меняют, на автомате иду в ту же сторону, куда ушла Алëна. А куда мне ещё идти? Когда меня как нарка тянет к ней…

На волейбольной площадке, сидит новенький из нашей спорт-группы. Молодняк. Первый раз на сборах. Имя не знаю. Склонив голову, прячет в ладонях лицо. Уже проходя мимо, краем глаза ловлю, что между кроссовками на песке темные капли. Кровь?

Торможу. Он тяжело и рвано вздыхает.

— Чего сопли на кулак мотаешь?

— Отвали, — бурчит пацан.

— Отхватил, значит, херовый из тебя боец. Утерся и пошёл в спортзал технику отрабатывать, тело качать. Давай… Давай… Вставай.

— Нормальный из меня боец. Просто по беспределу прессанули.

Убирает от лица руки.

— Ууу…

Конкретно так его.

— В смысле — по беспределу?

— Двое на одного.

— Ясно… А кто?

— Какая разница.

— Это правильно.

Стучать у нас не принято. Это только со своими можно перетереть. А мы ему пока не свои.

Замечаю, как тайком бросает взгляд на двух ржущих кентов у бассейна.

Эти что ли?

— Как зовут-то тебя?

— Артем…

Протягиваю руку.

— Марат.

Даёт пожать запястье, так как ладони все в крови.

— Пойдём в медпункт, Тëма. Пусть нос посмотрят.

— Медсестра в городе, нет там никого.

— Алëна пусть посмотрит.

Подхватываю его за локоть, поднимаю.

Его шатает. Привожу в медпункт, усаживаю на кушетку.

— Скажешь: с гамака упал.

Алену посвящать не надо. Это не женские дела.