Лиорская мельница (СИ) - Андросов Андрей - Страница 20

Логи неприлично заржал. Ему-то плащ был впору, обтягивал объемистое пузо, как килейский барабан. Он уже достал жахатель, повесил его на грудь и теперь пристраивал через плечо длинный сверток с Там-Тамом. Кувалда взирала на суету благосклонно.

Наконец собравшись, парни поблагодарили водителя и, с непривычки поскальзываясь на камнях и путаясь в полах плащей, пошли вслед за Гряземесами.

Рейд внушал уважение. Пять траков, два больших прицепа, одиннадцать тарг. Скиммеров, правда, всего лишь три, но зачем они в охоте на пузырей? К тому моменту, когда напарники подошли к середине площадки, последний трак как раз заякорился и из него высыпали знакомые Котобои, шумно переругиваясь и спешно натягивая снаряжение. Это еще не все машины, грузовых траков всего два. Сборщики прибудут позже, собирать трофеи и заниматься разделкой. И, возможно, провозятся до глубокой ночи, когда все охотники уже давно вернутся.

Видно было, что новичков здесь почти нет. Все роли давно распределены. Молодняк и рабы крутятся вокруг машин, суетятся на разгрузке, машут кувалдами, загоняя в гальку крепежи. В любой другой день Логи и Браку пришлось бы делать то же самое, но сегодня они полноценные охотники, имеют полное право присутствовать в центре, где собираются клановые. Смотрелась парочка комично, высокий лысый пузан и чернявый взъерошенный паренек в плаще не по размеру, но среди собравшихся охотников хватало колоритных личностей.

Да и плащи у всех разные. Кто-то, подобно парням, облачился в тканый плащ с пропиткой из смеси густой смолы и отработки. Таких большинство, такая защита доступна, ее легко чинить. Тяжеловата, да и жарко в ней, но очень дешевая.

Кто побогаче, кутаются в полупрозрачные плащи из мембраны пустынных грязевиков. Плоские, как лепешки, пустынные жабы раскидывают по ночам кожистый зонтик, собирая дефицитную влагу. Как раз из этих зонтиков мембрану и вырезают, она тонкая, прочная, не боится влаги, а дыры в ней легко латаются раскаленным прутком и кусочком того-же материала, отрезанным от полы плаща. Всем хороши плащи, но дороги и редки. Рейды в пустыню нечасты, а по безопасным окраинам всех грязевиков давным-давно выбили.

Встречаются и экзотические варианты, один суровый седой Гряземес красуется плотным костюмом из канторского шелка, ярким красным пятном выделяясь на фоне одинаковых черных и серебристых фигур. Другой, Хольдер, целиком залез в нечто, напоминающее белесый непрозрачный пузырь. Стоит, переминаясь, похожий на грубо слепленного из обожженной глины человечка с маленьким лицом и подбитым глазом.

Перещеголял всех Гарпунщик. Свой жилет и короткие кожаные штаны он сменять не стал, предпочтя просто обмазаться с ног до головы защитной пастой. Теперь старший загонщик, взгромоздившись на кусок скалы с плоской верхушкой, воинственно топорщит рыжую бороду, напоминая то ли человека с содранной кожей, то ли одну из республиканских статуй правосудия. В виде человека с содранной кожей.

– Брак, почему так мало жахателей? – Логи высматривал в гудящей толпе знакомых разведчиков.

– А зачем их много? Основную работу все равно сделают скраппы, посекут стаю и самых здоровенных. А когда медузы пойдут над берегом, их закидают дротиками и гарпунами. Жахатели нужны, когда медуза низко, но сбить не успевают. Убить не убьешь, но оглушишь, может не успеть наверх уйти. Упавших, опять же, глушить надо, они щупальцами как безумные бьют, не подойдешь.

– А почему не бадангой?

– Бадангой нельзя. Людей накроет, – вклинился в разговор пыхтящий самокруткой худой Котобой в драном черном плаще. – Привет, Логи. Это ты калеку приволок? На случай, если жрать захочешь?

– Иди к шаргу, Чегдаш. Чего тут забыл? Ты же на разделке всегда.

– Какая-то падла банку от пилы ночью сперла. А я за малую долю грузить не хочу, мне семью кормить надо.

Какая-то падла почесала сияющую лысину.

– Одолжил бы. Хотя тебе не дадут, ты задницу голой рукой подтираешь. Мне отец говорил, он врать не станет. Я бы не дал. Бракованный, ты бы одолжил банку этому жопорукому?

Брак предпочел промолчать, лишний раз портить отношения с членами семьи не хотелось.

– Логи, тебе медузы лицо когда-нибудь обгладывали?

Чегдаш, однако, развивать тему не стал и ушел к загонщикам. Толстяк проорал ему вслед:

– Левой или правой, Чегдаш!? Это важно! Левой или правой!?

Забойщики тем временем закончили крепить к земле прицепы с тяжелыми скрапперами. Развели по дальним краям площадки, почти вплотную к каменной насыпи. От стоящих рядом грузовых траков протянули гибкие шланги, наводчики налегли на рычаги, направляя короткие толстые стволы в сторону бухты. Когда начнется охота, времени перенести прицел не будет, уж слишком неповоротливые эти махины. Вооруженные тарги полукольцом встали между прицепами и спешно якорились. Скраппы на них не такие мощные, крепить машины к земле не нужно, хотя шатает при стрельбе зверски. Завершили композицию три боевых трака с открытыми площадками, расположившиеся ближе к морю. Эти направили стволы почти вертикально вверх. Вокруг суетился молодняк и рабы, спешно заколачивая длинные штыри в опоры.

– Брак, чего мы ждем?

– Сейчас все скраппы закрепят, и начнется. Ты гогглы почему не надел?

– Разбил, позавчера еще. Я же говорил.

– Забыл. Глаза береги.

– Смотри, начинается, – толстяк указал рукой на Гарпунщика.

К тому на камень залез седой Гряземес в красном шелке. Старшие загонщики, активно жестикулируя, что-то приглушенно обсудили. Ударились кулаками. Рыжий выпрямился во весь рост и громко гаркнул:

– Заткнулись все! – дождавшись тишины, он продолжил. – Начинаем через десять минут, ждем когда ветер поутихнет. К Пятке со мной двенадцать рыл, с Недом к Подмышке восемь. Четверо с дротиками к Ярламу под траки. Восемь жахателей под тарги. Наводчики, по скраппам.

– А Ярлам не просто искатель, – задумчиво протянул Брак.

– С чего ты решил? Хотя, снаряга у него отличная.

– Под траками самое важное место, но сложное. Там идут самые здоровые медузы, почти над головой. Опасно, если щупальцами зацепит, то снесет, даже плащ не спасет.

– Да ну его к шаргу, туда лезть. Проще сразу голову в жорку сунуть.

– Вот и я о том же. А Ярлан там главный. Расспросим потом. Сходи узнай, куда нам.

Охотники неторопливо разбредались по позициям. Запыхавшийся Логи вернулся от Гарпунщика с новостью о том, что им полагается лезть на обрыв, сидеть там и не отсвечивать. Мнение самого толстяка при этом значения не имело.

Брак выругался. Он то надеялся, что их все же поставят поближе к бухте. Насыпь это лотерея, наподобие тех, что на ярмарках ставят улыбчивые личности с располагающими лицами и холодными, оценивающими взглядами. Нет, выиграть можно. Если медузу не собьют над площадкой. Если ветер будет достаточно сильный. Если пузырь не успеет набрать высоту. Если, если, если.

Пока добрались до насыпи сквозь полукольцо машин, пока Логи, грязно ругаясь, помогал калеке забраться наверх, пока нашли удобный каменистый выступ, успело пройти минут десять. Повезло, Гарпунщик все еще стоял на камне в центре площадки, внимательно следя за повязанным на стволе скраппы ярким куском ткани, который неистово полоскал ветер. Кроме напарников, наверху были только двое.

Жизнерадостный невысокий пузан по имени Ухол, который работал механиком в мастерской “Мамаши” и гнал отменную самогонку из медуз и прочей дряни. И незнакомая светловолосая разведчица из Гряземесов, прилаживающая на камень жахатель с коротким, толстым дулом. Котобой весело помахал рукой вновь прибывшим, неловко прикидывая к плечу здоровенный арбалет с четырьмя изогнутыми дугами, опирающийся на высокие складные сошки. Рядом бесформенной кучей железа и веревок валялся ворот.

– Логи, забивай треугольником. Только глубоко, не жлобись, – Брак скинул с плеча веревку и потянулся под плащ в сумку.

– Сам бы и забивал, – ворчливо пробормотал вымотавшийся на подъеме толстяк. В сверток, однако, полез, вытянул оттуда три полуметровых железных штыря, кольцами загнутыми с одного конца. – Шаргова плесень! Я на охоте полчаса, а уже ненавижу охотиться.