Истинная сумрачного дракона. Лед и пламя (СИ) - Крылатая Ника - Страница 13

Мистивир заработал ложкой, при Бьёрне можно было не стесняться. А старик продолжал:

— Я к завтраку какой десерт соображу, — хитро улыбнулся он.

— За…кхм. зачем? — Мистивир аж подавился.

— Так гостью порадовать, — ухмыльнулся повар. — Может, первый и последний раз в жизни наследница пробует мою стряпню. Ох, красивая. Как эльфийка, только красивее, — мечтательно произнес Бьёрн. — Правитель у нас знает толк в красавицах.

— Проблем бы не огрести, — Мистивир восторгов старого дракона не разделял. — Во дворце уже каждый камень, скорее всего, обыскали. Ни портал не открыть, ни даже записку не послать.

— Иди спать, командир, — повар, вздохнув, тяжело поднялся со стула. — День выдался тяжелый. Завтра проводишь наследницу, родители обрадуются. А там уж правитель сам пусть думает, чего рассказать, а чего нет.

— Спасибо, Бьёрн, — Мистивир отставил посуду и, прихватив кружку с чаем, отправился к себе. Хитрая кружка. Тоже не очень давнее изобретение. У прежних стражей быт был суровее.

По пути к себе остановился у двери и прислушался, но из комнаты не доносилось ни звука. Угомонилась? Выбраться через окно не получится, не сможет открыть. Дверь тоже на замке. Поднял руку, желая стуком предупредить, что собирается войти и скажет что? Извиниться? Махнув на дурацкий порыв, ушел к себе. Хоть кровать и манила, собрал вещи. И только после этого рухнул в постель.

Мышцы расслаблялись, а вот мысли униматься не хотели. И в этот раз голова была занята не монстрами, а наследницей. Как она перебирала волосы, сидя у камина. Как аккуратно ела. Как поджимала пальчики на ногах, потому что забыл принести обувь. И как ему голову откручивает Повелитель, если эта строптивая драконица нажалуется на недостаточное почтение к её персоне. А слухи о том, как правитель любит дочь, дошлю даже сюда. Ииии… остается надеяться, что лорд Эйнар все же не слеп в своей любви.

— Папе пожалуюсь, — задрала нос Хельга. — Если слушать будет, — дернула себя за прядь. — Эх, тут без амулета возни на час, а то и два. Точно! — она прищурилась. — Надо было Мистика заставить это всё расчесывать.

Но если сейчас этого не сделает, с утра на голове будет спутанное нечто. И так в чужой одежде, так еще и непричесанная будет. Совсем кошмар. И платье было жалко. Возможно, во дворце смогут привести его в порядок. Не хотелось, но пришлось идти искать расческу, которая оказалась самой обыкновенной, без капли магии.

— Шикарно, — мрачно произнесла Хельга, рассматривая простенький гребень. — Лишь бы не выдрать половину.

В комнате стало достаточно тепло и драконица сняла кофту. Бросила перед камином покрывало, в камин — поленья, и уселась распутывать волосы. Занятие было монотонным и совершенно не отвлекающим от дум. А мыслей было очень много. Ни разу нигде ни словом никто не упомянул об этой крепости, ни единого слуха не доходило. Да разговоров о жизни без магии было бы в каждой гостиной! А тут тайна глухая. Значит, что— то скрывают. Интересно бы узнать, что. Но этот Мистик, тут Хельга прищурилась, довольная придуманным прозвищем, такой весь из себя суровый, слова не вытянуть.

И за окном ничего не видно, только огни на крепостной стене, а дальше все черно— серое. И вдруг стало так тоскливо… Мама там, скорее всего, с ума сходит. Папа гоняет всех, лишь бы головы не рубил. Больше всего, конечно, достанется дяде Асвёру. Хельга поняла, что плачет, только когда увидела капли на тыльной стороне ладони. Оказывается, слезинки с носа капают на руку. Вот плакать красиво она не умела. Чтобы аккуратно так, как должна плакать истинная леди. А не как она: с соплями, икотой, распухшим носом и красными глазами— щелочками после. И вообще, сейчас— то чего опять реветь? Завтра домой.

— Хватит, — Хельга, шмыгнув носом, отбросила расческу и поднялась с покрывала. — Спать! Утром будет солнце. Меня отправят домой и забуду все как страшный сон.

Скинула тапки и забралась под одеяло, даже раздеваться не стала. Поворочалась с боку на бок, но сон не шел, было как— то тревожно. В итоге пришлось двигать кресло к двери, чтобы если кто вздумает войти, этого не получилось хотя бы сразу. И подсвечник переставила ближе к кровати, чтобы под рукой было. Только после этого, затушив свечи, смогла задремать. И все равно просыпалась: казалось, что дверь открывается и ножки кресла со скрипом ползут по камням пола.

Очень страшно, оказывается, чувствовать себя спокойно без привычной охранной магии. Нормально уснуть удалось только под утро, и то потому, что вымоталась окончательно. И пропустила скрип тех самых ножек!

—…ть! Бездна! — кто— то ругнулся, совершенно не сдерживаясь, после того, как звякнула посуда, ударяясь о пол. — Создатель, за что? — и Хельга узнала голос Мистивира.

А потом Хельга наблюдала за полетом кресла и появившимся в дверном проеме злом командире крепости.

— Мог бы и постучать! — фыркнула она, задирая нос. — Вас не учили, что, прежде чем войти в комнату к леди, нужно стучать?

— А просто леди дрыхнет, как беар в зимнюю спячку, — Мистивир прожег взглядом встрепанную драконицу, сонную, недовольную и раскрасневшуюся. От смущения или возмущения — вот в чем вопрос. — Я за твоим завтраком. Повторным.

Сказано было таким тоном, будто она непослушный ребенок, доставляющий слишком много хлопот. Поэтому показала язык. Да, некрасиво, невоспитанно и всё такое. Но бесит! Вот прям с самого утра!

Мистивир так хлопнул дверью, что даже подпрыгнула. И замок повернуть не забыл. Мда, вот если он пожалуется папочке, то получит уже она. Вот ну что ее толкает на такое поведение? А то, что держит ее за ребенка. Обидно. Пришлось вставать и плестись в ванную, надуться и остаться в кровати будет подтверждением ее капризности.

За дверью послышались голоса, а когда она распахнулась, то Хельга увидела, что один из драконов убирает ее несостоявшийся завтрак. Мистивир вернулся с другим подносом. Молча прошел к столу, сгрузил завтрак. Так же молча перенес кресло к камину и уселся в него. Так бы и запустила в него чашкой! Мог быть и радушнее побыть. Скорее бы домой.

— Домой ты сегодня не попадешь, — ворвался в мысли равнодушный голос Мистивира.

«Дзыньк» — это на тарелку упала чайная ложка.

— Почему?! — Хельга аж со стула подскочила. Не хочет она здесь задерживаться! С ума сойдет, сидя в запертой комнате.

— Буря, — коротко ответил вредный страж. Будто одним словом можно всё объяснить. — Вторая подряд, — добавил так мрачно, что даже мурашки по спине пробежали.

— А можно объяснить нормально? — вскипела Хельга. — Ну подует ветер, и что с того? Значит, не с утра, а в обед вернешь меня домой. И вообще, — она обошла кресло и встала перед драконом, сложив руки на груди. — С каких это пор драконы боятся ветра, а? — ехидненько так спросила. — Или мы не успеем улететь?

— Не успеем, — Мистивир был слишком спокоен. Похоже, всё и в самом деле плохо. Вдруг он резко встал и, развернув её, подтолкнул в спину по направлению к окну. — Смотри, — встав позади, — поднял руку, пальцем упираясь в стекло.

— И что? — не поняла Хельга. — Маленькое серое облачко напугало такого грозного дракона, который аж целый командир сторожевой крепости? Не думала, что папа и дядя Хэл так плохо разбираются в том, кого не стоит назначать командиром.

Мистивир что— то проворчал, но так тихо, что разобрать слов не смогла. Но судя по тону — явно ругательное. А что он думал? Папа, брат, дядя Асвёр, его два сына — это ого— го какая тренировка ехидства и умения играть на нервах. Тут же надо тонко, в рамках этикета.

— Извини, я не расслышала, — повернув голову, Хельга улыбнулась и хлопнула ресницами. — Ты что— то сказал?

— Смотри, — повторил дракон. — И повнимательнее, — он подошел так близко, что можно было опереться на него спиной. — Буря закончилась позавчера, а вчера я тебя нашел на Мрачных склонах. Всё должно было быть тихо не меньше месяца. А если учесть, какой силы была предыдущая, то и полгода тишины можно было ожидать. Но у нас был только день передышки…