Кризис доверия (СИ) - Кузнецова Светлана - Страница 31

Поймать такси? Это было бы выходом, если бы ее преследователем являлся просто не особенно умный мужчина, не умеющий себя вести. Однако Лера в том сильно сомневалась после беседы с Киром. От нее могли ждать именно этого хода и подкатить «правильную» машину. Одно дело, когда кого-то явно насильно хватают и куда-то тащат, будь то автомобиль, подъезд, подворотня. Сколь люди ни равнодушны, они любопытны, а значит, заметят «нетипичное поведение», как выражаются у Кира на работе. Совсем другое, если некто сам идет с кем-то или садится в такси — никто не запомнит ничего.

— Ну погодите же, девушка! Дайте, я к вам подойду!

Ну подойдет он и… что? Ладно, если попробует уговаривать-угрожать, но с заточкой у бока особо не посопротивляешься, как и со шприцом в вене.

Именно потому Лера делала все лишь бы между нею и преследователем находился еще кто-то. В общественном транспорте подобное удавалось, на улице — уже с трудом. И это ей еще повезло: преследователь оказался дилетантом. Попробуй он не ломать комедию, а схватить ее за руку, девятеро из десяти находящихся рядом людей предпочли бы смотреть в другую сторону. А вот один… здесь могли быть варианты.

К примеру, когда этот мужчина с обветренным скуластым лицом и в хорошей, но неприметной одежде, попробовал подойти к ней в вагоне метро и увлечь в разговор, средних лет женщина, сидевшая рядом, набросилась с упреками именно на Леру, которая «стоит вся такая фифа и не хочет обращать внимания на такого симпатичного молодого человека, а вдруг это судьба и вообще часики-то тикают». Женщине явно хотелось поговорить о собственной личной неудовлетворенности, а, возможно, о дочери, которой тоже до «часиков» нет никакого дела и это было хорошо, поскольку преследователь таки оставил ее в покое на некоторое время и даже перешел в другой вагон.

На эскалаторе при второй попытке у преследователя нашелся все понимающий женоненависник с: «Да чего ты лебезишь перед этой козой, паря, хочешь в стойло? Окрутит же, женит на себе и будешь типичным окольцованным козлом!»

Множество глаз и ушей не позволяли преследователю перейти от уговоров и быстрого шага к попыткам остановить ее силой. Увы, по мере рассеяния толпы мужчина наглел все сильнее.

В сумочке лежал довольно неплохой шокер (Кир лично подбирал), но сейчас толку от него было немного. Действовал он лишь в непосредственной близости, а именно ее Лера стремилась избежать. В кармане притаился перцовый баллончик, но и его сейчас применять не стоило, как и лежащий в другом выкидной нож (пока Кир бегал с Сопротивлением по полям и весям, Лере приходилось выживать самой и давать отпор отнюдь не стайрам, а возрадовавшимся вседозволенности и приходу Апокалипсиса человекообразным долбоящерам, которых называть людьми язык не поворачивался). Но! Нож она применила бы только в самом крайнем случае. Лучшей тактикой все равно было не позволить назойливому псевдоухажеру к себе приблизиться, раз уж сбежать от него пока не выходило.

Не то, чтобы с Лерой не пробовали познакомиться в общественном транспорте или в магазине. Такое случалось чаще, чем ей хотелось бы, однако она всегда умела вовремя уйти, отшутиться или действовать достаточно грубо, чтобы от нее отстали. В этот раз не срабатывало вообще ничего, а значит, Кир таки попал в переплет, и она заодно.

— Эй, ты! — преследователю все же надоело ломать комедию.

Однако прежде, чем он оттолкнул с дороги слишком медленно плетущегося мужичка, Лера нашла то, что искала с тех пор, как сошла с автобуса: забитую под завязку всякой гадостью урну с мусором. К ней она и подскочила, пока преследователь, матерясь сквозь зубы, пытался ее догнать, а подскочив, схватила коробку с недоеденным салатом.

— Только приблизься!

— Ты дура что ли?! — слегка опешил преследователь. — Самой не противно?

— А я потом руки помою. С мылом.

— Я, может, просто красотой твоей сражен наповал! — преследователь растянул губы в улыбке-оскале.

— Кобели, идущие по следу, меня не интересуют.

— Может, я в ресторан пригласить хочу!

— Нет.

— У меня и «Майбах» есть.

— Не на ходу, — добавила Лера.

Когда грянул кризис, пафосные автомобили продавали за сущие копейки. Многие, привыкшие кидаться на красивые и статусные побрякушки, тотчас их приобрели. И если с сумкой от «Прадо» можно было ходить и в метро, то в лабутенах по колдобинам — не очень. Не говоря о том, что не всякий «Феррари» выйдет починить в гараже.

— Что ж ты такая бл…

Договорить не успел, поскольку коробка прилетела ему прямо в физиономию.

— Идиотка гребаная!

Но Лера уже держала вторую, а другой рукой — бутылку, которую, не помедлив, саданула об асфальт, отколов донышко.

— Иди своей дорогой!

— Стерва пмсная…

Преследователь помялся, но уже было видно, что пыл растерял.

— Я ж… А… — он махнул рукой и попятился. — Пусть тебе хуже будет. И своему братику-предателю передай: встретимся!

Лера проводила его взглядом до угла дома, за которым он благополучно скрылся, увы, не позволив проследить, ушел ли вообще или решил выждать время. Людской поток тем временем поредел, а оставаться одной на пустынной улице не годилось точно.

— Я эту дрянь нацистскую лично в землю закопаю!

— Кир, нашел о кого мараться, — голос Лерки в телефонной трубке был ненаигранно веселым. Это слегка примиряло с действительностью. — Ну… неприятно было поначалу, но я ожидала худшего после нашего с тобой разговора.

Не согласиться с этим Кир не мог. Нацистская шантрапа в большинстве случаев останавливалась на запугивании, но рук не распускала и только скалила зубы по подворотням. Наглый нацик — не наймит стайров и не сбрендивший фанг. В умении Лерки постоять за себя Кир не сомневался, но и спускать произошедшее на тормозах не собирался тоже.

— Он собирался тебя похитить.

— А вот это вряд ли. Я вначале тоже так решила, но после его реакции на мусор в лицо…

— Ну-ну? — поторопил Кир.

— Не на коне, не понукай, — фыркнула Лерка и пояснила: — Понимаешь, Кир, человек, идущий на преступление, уже так себя накрутил, что его недоеденным салатом не остановишь. Его в принципе мало чем можно остановить. Ну разве лишь… был у меня приятель во время конфликта: вместе выживали. Так вот однажды он наткнулся на общаг. Случайно. Просто полез в подвал, а там склад наворованного. И его заметили, и за ним погнались. И поймали бы, и, может, не убили, но отделали знатно. Если бы он не страдал животом. В общем, забежал он в тупик, бандиты к нему подступают, уже не торопятся, да и ясно, что стащить ничего не успел. И тут мой приятель снимает штаны, наваливает кучу, черпает, сколько в руку пометилось… В общем, обратил в бегство несколько здоровенных лбов, сам остался невредим, пусть и сменил затем район выживания.

— Все, что нас не убивает, дает нам нездоровое чувство юмора и нестандартные методы выживания.

— А стандартных и не существует, — заметила Лерка, — только видишь ли, Кир, дерьмо, которым в тебя кидают — не салатик. И я уж точно не смогла бы такое повторить. Потому и говорю тебе со всей уверенностью, что это был обыкновенный придурок из тех, которые с твоим соседом играют в нацистов.

— Описать сможешь?

— Я нарисую его в подробностях, — пообещала Лерка. — Пойдет? Все лучше фоторобота, тупо копирующего одну половину лица, отчего опознать кого-либо по такому «портрету» становится невозможно.

— Мне и словесно подойдет, не так много бродит по району отморозков.

— Тогда слушай…

Через десяток минут и пары уточняющих вопросов Кир был уверен, что не ошибся. Тогда же он, распрощался с сестрой и, вынув из верхнего ящика «Грозу», проверил патроны.

— Я на твоем месте подумал бы над тем, откуда подобным маргинальным элементам известно о твоем новом напарнике и сотрудничестве с нами, — бессловесная статуя в лице фанга соизволила ожить и даже заговорить.

— А это такая тайна? — Кир на восседающего за соседним столом напарника решил не оборачиваться. Все равно не увидел бы ничего нового. — На нас весь отдел, как детсадовцы на животных в Зоопарке, какой уж день пялится. А ведь у них есть знакомые, семьи, друзья, с которыми они делятся новеньким, интересненьким и забавненьким.