Лёд моих диких снов (СИ) - Каирами Ника - Страница 1

”Я заплатил сполна за эти годы. Жизнь

Без счастья и без сна — лишь эпизоды

Вниз от облаков до дна. Не понимаю, где

Ну где моя весна? Чем они ближе,

Тем страшней её цена…„

Кирилл Катранов.

Весна. 2013 год.

Сегодня точно не мой день.

Эта мысль закралась в мою голову, когда меня вынесли с ринга. Стоило бы задаться более насущными вопросами. К примеру, какого черта произошло в октагоне? Почему тревожные звоночки, отвечающие за самосохранение, в этот раз дали сбой?

— Что ты творишь, Архип? — прорычал Рустем, влетев в кабинет. Его мельтешение перед глазами принималось мозгом как-то заторможено. Словно пленку поставили на быструю перемотку. Он то возникал в одном углу, то резко оказывался сидящим на стуле.

— Он сейчас коньки откинет, босс, — подал голос один из своры его верных шавок.

— Где, мать вашу, Костоправ?

— … хреново, одним словом. В больницу надо везти, — голос Костоправа вырвал меня из пелены бессознанки и вновь погрузил обратно.

В другой раз я очнулся уже от истерических криков.

— … так не может продолжаться вечно! Я устала. Ты слышишь, Архипов? Я устала! От тебя и всего этого дерьма!

Я перевел взгляд влево.

Вера.

Едва ли не билась в припадке у больничной койки.

— Что ты молчишь? Тебя снова чуть не убили! Ты мне обещал. Обещал же… — Она обессиленно опустилась на стул, выкрашенный голубой краской. — Это уже второй раз за три месяца. Чего мне ждать дальше? Что тебя однажды в гробу домой внесут?

— Девушка, прекратите орать. Ему сейчас прописан полный покой.

— Да плевать.

— Идите плюйте в другом месте. Я сейчас главврача позову.

— Знаешь, мой милый, с меня довольно. Хочешь подыхать, подыхай один.

На тумбочку упала связка ключей. Звон на секунду парализовал мозг. Вера ушла. А в мое тело вернулась боль, вновь погасив сознание.

Вернувшись в квартиру по выписке из больницы, обнаружил одну лишь тишину.

В комнате, где мы с Верой обитали, царствовал немыслимый бардак. Все мои вещи валялись на полу в крошках стекла. Зеркало напротив кровати было разбито. Окно распахнуто настежь.

Всю неделю шли дожди и обои, которые она выбирала с особой придиркой, стали отваливаться. На стене под окном начала обживаться плесень.

Вера.

Она ушла.

Мысль стрельнула в сознании и тут же испарилась, не оставив от себя и следа.

Некоторые её вещи все ещё присутствовали в квартире, значит, ушла не навсегда.

Разбираться с бардаком, а уж, тем более, с сыростью в комнате, у меня не выявилось никакого желания. Я все ещё чувствовал себя из рук вон плохо.

Хоть мать, заглянувшая ко мне в палату несколько дней назад и сказала, что у меня банальное сотрясение мозга, я не был склонен ей верить. Сотрясения у меня были, я знаю, что к чему. Но так хреново мне после них не было.

Врач переливать с пустого в порожнее не стал, сказал прямо и по существу. Ещё одно такое попадание в яблочко и меня могут смело везти в морг.

— Завязывай, парень, пока жив, — такие были его слова.

Завязать можно, если дело касается пьянки. Если же дело касается серьезно заинтересованных в тебе больших дядях, то ты завяжешь только петлю на своей шее, если решишь уйти.

Времени на передышку Рустем дал не много. Но, гробить себя по его прихоти я не собирался. Хочет сохранить за мной статус лучшего бойца — пусть выкручивается перед дядями сам.

Второй проигрыш.

На моей безупречной репутации, он проявился небольшим черным пятном.

Стало быть, я недостаточно… Недостаточно подготовлен, недостаточно силен, недостаточно целеустремлён.

Второй, за всю мою карьеру в октагоне, проигрыш. Он вернул меня на землю, с которой я, казалось, давно уже потерял связь. Если все это продолжится в том же духе, я действительно рискую оказаться на трупно-разделочном столе под любопытными взглядами патонатомов.

— Рано, — выдохнул я, засунув руку в карман джинсов. Покосился в зеркало в прихожей, вскользь отметив насколько хреново выгляжу. — Рано стали сводить со мной счёты, господа хорошие.

Выбравшись в подъезд, не церемонясь подолбил кулаком в соседнюю дверь. Мышиная возня донеслась с коридора спустя две минуты. Щёлкнул замок и в проёме показалось лицо Валерона.

— А, Архип. Чего тебе?

— Кофе не найдется?

— Дверью не ошибся? Магазин на улице.

Оценив мое нынешнее состояние, сосед высунулся из-за двери по пояс, продемонстрировав слащавое телосложение.

— Не зли меня, пока я добрый, — предупредил, выпустив сигаретный дым в его сторону.

— Валер, ну ты скоро там? — Капризно тянущиеся гласные резанули по слуху.

— Сейчас приду.

— Очередная блядища? Завязывал бы, Валерон, испытывать мое терпение. Я не Минздрав, предупреждать больше не буду.

— Архип, ты реально не вовремя.

— Не вовремя — диарея во время секса. Так что там с кофе?

Бросив на меня последний косой взгляд, парень вернулся в квартиру. Через минуту вытащил банку дешёвого кофе. Всучив мне в руки, захлопнул дверь.

Заварив пойло покрепче, уселся на табурет, привалившись к стене. Ожил мобильник.

Не вовремя. Она всегда даёт о себе знать не вовремя.

— Как ты там?

— Не сдох пока, тому и рад.

— Ты можешь хоть раз со мной поговорить нормально?

— А смысл? От этого я лучше в твоих глазах не стану. Или я ошибаюсь?

— Не ерничай, пожалуйста. У меня нет сил терпеть твои препирательства.

— Зачем тогда звонишь? Проблемы у Андрюши?

— У тебя проблемы.

— Я свои проблемы решаю сам.

— Алиеву прострелили череп.

Новость заставила меня выплюнуть кофе обратно в бокал.

— И?

— Удалось спасти. Не было бы у меня обязанностей, браться бы за это не стала.

— Думаю, он в долгу не останется. Озолотит ручку блестящего хирурга.

— Завязывай, Дима. — Она не обратила внимания на мой сарказм. — Пока это не коснулось и тебя.

— А что, меня не спасёшь? — Поинтересовался с кривой усмешкой, рвущейся на лицо.

— Я тебя как мать прошу. Завязывай. Это уже переходит все границы. Ты сам знаешь, во что ввязался?

— Не переживай, моя смерть на твоей совести не останется.

Она ещё что-то сказала, но я, не слушая, скинул вызов. Нравоучения. Упрёки. Обвинения. Слушать все это было выше моих сил. Хотелось тишины и покоя. Но о каком покое сейчас могла идти речь?

Сейчас, когда меня застали такие известия. Кому перешёл дорогу Рустем — я не знал. Но, вопящее внутри шестое чувство, вогнавшее в тело шпильку напряженности, подсказывало, что ничем хорошим это не закончится.

— Твою ты мать, — протянул я, неосознанно сжав в кулак подвернувшуюся под руку салфетку.

Влипать в ещё большее дерьмо я не хотел. Но прекрасно понимал, что, сам того не желая, уже влип.

Старый шакал. Знал бы, во что выльется такая забава, триста раз бы подумал, что лучше — получить реальный срок или подыхать по прихоти вышестоящих над своей головой в этом богом забытом октагоне.

Попытки что-либо разузнать не увенчались успехом. О случившемся никто трепаться не хотел.

— Отлежись, Архип. Не суйся сюда, пока ничего не ясно. Рустем сам с тобой свяжется. Если богу душу раньше не отдаст. — Единственный дельный совет от Костоправа лишний раз заставил меня увериться, что дело — дрянь.

…….

— Да, братуха, влип ты конкретно…

— Влип конкретно не я.

— Как череп? Мозг на него не жмёт?

— Пока справляюсь. Верка ушла, правда.

— Да черт с ней. Перебесится. Сейчас бы самому на ногах остаться. Слышал, там ещё кого-то из Алиевских замочили. Повезло тебе в больничке отлежаться.

— Откуда инфа, Малой? Я вообще ничего не знаю.