Инстинкт (СИ) - Хохлов Владислав - Страница 52

Лию хотели поставить на ноги, чтобы помочь ей добраться самостоятельно до кабинета, но та бессильно висела на руках своих носильщиков. Она чувствовала слабость в теле всё сильнее и сильнее. Из-за её неспособности передвигаться, её доставили в кабинет на руках. Следом за ней принесли Кристэн. Другие участники операции пришли самостоятельно. Томасу помогали в перемещении, придерживая его за руки.

Лию внесли в кабинет и посадили на кресло, где та пыталась отойти от последствий удара в висок. Врач предварительно промочил её лицо водой, чтобы ускорить процесс пробуждения. Лия постепенно приходила в себя. Скай с другим мужчиной внесли тело Кристэн, где его положили на операционный стол. Остальные члены группы разбрелись по кабинету, выжидая дальнейших указаний. Кто-то из посторонних незаметно вернул окровавленный топор на родное место.

— Скай, оставь мне пожалуйста своё ружьё и ждите моих указаний в коридоре. — Врач посмотрел на подаренное ему оружие и начал первым делом осматривать труп убитой девушки. Он осмотрел каждый сантиметр тела, изучая при этом свежие раны, состояние кожи и глаз. В какой-то момент, он заметил на себе взгляд Лии, который был полностью без эмоциональным.

— Что же, я осмотрел её и могу сделать вывод, что Кристэн действительно начала обращаться в одного из витумов. Возможно, в теневиков, если вдаваться в конкретику. Я вижу на ней раны от собственных ногтей, как доказательство самоистязания. Под ними находятся кусочки, предположительно её собственной кожи. Некоторые волосы вырваны клочьями с корнями. Если рассматривать теорию обращения в разные формы существ, то она пыталась найти новый способ выработки дофамина, из-за чего искала необходимый для этого способ. Самоистязание — мясники и лутеры, сложные химические препараты, еда и половое влечение — теневики. Употребив не одну таблетку с множеством содействующих друг с другом элементов, она причиняла себе боль и пыталась заняться половым актом. — Мужчина замолчал: он уставился на Томаса, обдумывая, что может ошибаться и девушке просто не хватало внимания. — Том, расскажи нам о том, что сегодня было.

— Я думал, что ей просто скучно. Когда я проснулся в своей комнате, она уже стояла неподалёку, сверля меня взглядом. Она выглядела какой-то подавленной и грустной. А её глаза выглядели пустыми. Она просила, чтобы я помог ей, дал ей задание, развлёк её. Я водил её по бункеру, и мы занимались всем, чем только могли, я придумывал ей занятие за занятием, но безусловно, она словно умирала прямо на глазах. В какой-то момент, я отправился с ней к Лие, чтобы уже она помогла нам, но Кристэн увела меня в мою же комнату, где толкнула на кровать, села сверху, разделась и прижала руками. А дальше вы знаете… — Томас говорил почти шепотом. Он никак не мог отойти от случившегося, и, иногда сжимал кулаки от злобы к Лии и всем остальным.

— Почему ты не сопротивлялся? — Ветеринар продолжил задавать вопросы юноше, не обращая внимания на то, что тому тяжело вспоминать о произошедшем, и он не был рад самому расспросу.

— Я думал, что так ей полегчает, что она приободриться и снова оживёт. Она действительно была этим сильно увлечена, об этом говорило то, как она смотрела на меня, как при этом дышала.

— Лия? — врач повернулся к девушке, переходя на новые вопросы.

Лия только удивлённо посмотрела на своего учителя, не до конца понимая, что от неё хотят. На неё смотрели так, будто бы она сама была на месте Кристэн. Во взгляде врача просачивалось осуждение.

— На что это было похоже, когда ты вошла в комнату? — продолжил он.

— Как и сказал Томас.

— Как я и говорил. А теперь, чтобы не…

— А если вы совершили ошибку? Может она просто испытывала влечение ко мне и хотела продемонстрировать свои желания? — Томас ожил, он поднялся со стула и начал громко говорить с врачом, осуждая того за возможную ошибку. Дополнительно к этому, своими словами он выдвигал обвинение Лие, как братоубийце, сам того не подозревая.

— В нашем случае, Том, проще допустить ошибку рано, чем слишком поздно. Кристэн давно стала вести себя подозрительно, к тому же если бы она испытывала «влечение» к тебе, как ты говоришь, не безопасней ли для неё было поставить тебя в известность, может даже, намекнуть, нежели идти напролом, рискуя показать себя чем-то неуправляемым и непривычным? Она ведь знала, в какой мы все находимся патовой ситуации. — Мужчине удалось достучаться до Томаса, а тот, в свою очередь, сел обратно на своё место, прекратив дальнейшие высказывания.

— И ещё, сейчас твой порыв на защиту мёртвой девушки разбивается на два мнения: Лия или убийца, или спаситель. В одном случае её выгонят, в другом — поблагодарят. — Врач начал давить на Томаса, он заметил, как тот начал бледнеть от такой мысли. — Кто для тебя Лия, убийца или герой?

Том молча уткнулся лицом в ладони, пытаясь оградить себя от внешнего мира.

Услышав слова учителя и обдумав всё, Лие стало не по себе оттого, что Том был готов рискнуть её собственной жизнью ради той, что переставала быть человеком, что была повинной в смерти Дарьи, и сама по себе была опасной для всего бункера и всех живущих в нём людей. Но Томас лишь молчал. Он не мог даже опровергнуть выдвинутые ему обвинения. Он был не за Лию, не против неё. Эта мысль была самой болезненной, будто Лия стала для Томаса никем, ни врагом, ни другом, ни тем более дорогим человеком. Насколько бы эти мысли не были для неё болезненными, она понимала, что Том недостаточно хорошо всё понимает, не осознаёт устройство мира, не знает, как устроена жизнь. Он не смог понять за свои двенадцать лет того, что смогла понять Лия за гораздо меньший срок. Она обязана защитить своего дорогого друга, ей приятно быть рядом с ним, даже если он не понимает этого, насколько это важно для них обоих.

— Я хотел сказать важную вещь, но меня, к сожалению, перебили. — Врач занервничал. Он понимал, что власть, которую он сейчас имеет дана ему на время, и боялся последствий своих действий, хоть и необходимых. — Я приказываю вам всем раздеться.

Никто не поверил в его слова, даже голос, который озвучивал этот приказ, казался наигранным и шуточным. В ответ послышались только вырвавшиеся тихие смешки. Ветеринар был готов и к этому. Потянувшись рукой к лежащему на рабочем столе ружью, он подкрепил всю серьёзность своего приказа.

Лия смотрела, как люди, что стояли недалеко от неё, начали медленно снимать с себя одежду. Они бросали её без разбора на пол, и всё время смотрели то на врача, то на девушку. Одного они осуждали, другой мысленно приказывали отвернуться. Ветеринар сам не уступал в натяжении атмосферы, он грозно смотрел на своих пациентов, продолжая поглаживать ружьё. Девушка тоже потянулась к пуговицам своего жилета, чтобы не навлечь на себя скорую ярость вооруженного человека, но была остановлена им же самим.

— Тебе не надо. Но я не могу быть уверенным в том, что и с тобой всё в порядке. — Он протянул Лие руку и помог ей подняться со стула. — Скажи, что ты чувствовала, когда убила Кристэн?

— Ничего… — Лия соврала. Она никак не могла сказать то, что после убийства Кристэн ощутила то, как долгое напряжение вмиг покинуло её тело, как всё вокруг стало более ярким и лёгким. Девушка не представляла того, как всё её сумбурное описание внутренних ощущений может звучать абсурдно и дико.

— Ничего? Может там была радость? Горе? — Мужчина начал давить на девушку, увлекая её на более открытый разговор.

— Нет, ничего я не чув… — Лия резко притихла. Она согнулась и упала на колени. По всему телу пробежалась волна нестерпимой боли, изо рта вылетел всхлип, который было невозможно сдержать. В животе было ощущение, что её ударили острым ножом, раскалённым докрасна.

Мужчина пальцами ткнул со всей силы девушку в то место, куда её когда-то пинал Кайл. Он надавил на старый и ещё не заживший очаг боли, что давно мучал девушку. Он хотел получить реакцию на боль и добился своего — девушке было неприятно. Врач не знал, смогут ли витумы получать хотя бы минимальное удовольствие или раздражение от других взаимодействий с собственным телом или нет. Но он был готов пойти на риск, лишь бы не остаться наедине с теми, кому опасно довериться. Никто не ожидал такого поворота событий, и все начали показывать свои настоящие мысли: кто-то испугался, кто-то смотрел на всё с таинственным удовольствием, но и за этим врач внимательно наблюдал. Том ожил. В нём загорелся огонь, и он ринулся помочь Лие, но был схвачен собственными друзьями, что не позволили ему подойти ближе.