Условный разум (СИ) - Моисеев Владимир - Страница 19

               Наступила очередь Курёнка Цапфы. Задание осталось прежним. Мозес повторил его:

               — Задание у вас простое: спуститесь по лестнице на пятнадцатый этаж, найдете лабораторию № 1522, попробуете проникнуть. Понятно? Ведите себя тихо. Ваше дело — наблюдать. Ничего не трогайте. Ни к чему не прислоняйтесь. Возьмете образец воздуха — и назад. Понятно?

               Курёнок Цапфа был очень рад тому, что наконец-то наступила его очередь. Он был нетерпелив и не любил сидеть молча и ждать, когда ему разрешат совершить какое либо действие. Разумное или нет — ему было все равно. Главное — быстро двигаться и четко выполнять поставленную задачу. Сейчас от него требовалось самое легкое: сбегать, посмотреть, что там можно найти полезного и вернуться живым и здоровым. Вот это он умел и любил. Тем более, что теперь хорошо известно, с какими опасностями им придется встретиться. Красавчик и Болячка вернулись и обо всем рассказали. Это хорошо. Это пригодится.

               Сначала все шло нормально. Куренок Цапфа со своим напарником без проблем проникли на чердак. Нашли самый безопасный путь, переждали дуновение проклятого ветерка, который Мик Болячка назвал «мясорубкой» — удачно придумал. И первыми оказались на лестничной площадке шестнадцатого этажа. Это был успех.

               — Все нормально. Переходим к следующему этапу — спускаемся на пятнадцатый этаж, — сообщил Цапфа по радиотелефону.

               — Давайте, — разрешил Мозес.

               — Сейчас вызову лифт. Представляете, он работает!

               — Запрещаю! — крикнул Мозес.

               — Не волнуйтесь, хозяин. Потом все равно надо будет спускаться и на третий, и на первый этаж. Сейчас проверим, можно ли этим лифтом воспользоваться.

               — Отставить!

               — Все будет хорошо! Дверь уже открылась! Давай, парень, входи первым.

               Это были последние слова, которые произнес Куренок Цапфа.

               Тишина бывает омерзительной.

               — Отбегался, Куренок, — сказал Стервятник Барбридж и сплюнул. — Не повезло сталкеру.

               — Собирайся, — сказал Мозес. — У тебя получится лучше, Стервятник.

               — Я о себе сумею позаботиться.

               Он присел несколько раз, смешно выбросив свои корявые руки вперед, разминался. На лице его застыло пустое и наглое выражение уверенного в себе человека. Мозесу стало смешно. Наверное, легко живется человеку, лишенному природой способности здраво оценивать опасность, которой он вынужден подвергать свою жизнь, чтобы заработать жалкие деньги. Но это, конечно, не про Стервятника Барбриджа. Этот был не такой. Можно было не сомневаться, что он ни на минуту не забывает о своей безопасности. Едва ли что-то другое интересует его больше, даже деньги и выпивка. Барбридж напоминал крысу, которая ни за что не купится на сыр в мышеловке, будет долго ходить возле нее кругами, облизываться, страдать, но не купится. Этот звереныш всех переживет. Или глупо рассчитывает, что переживет.

               Его напарник, — странно, но Мозес почему-то запомнил его имя — Рэдрик Шухарт, явно развлекался, разглядывая сталкера. Его рыжие кудри забавно подрагивали в такт внутреннему смеху. Но внешне он выглядел очень серьезным и озабоченным. У него хватало ума, скрывать свои чувства.

               «Неужели и этот не понимает, что за его жизнь и цента никто не даст. Два напарника уже погибли. Сейчас его очередь погибать».

               Шухарт увидел, что Мозес поглядывает на него, и чуть заметно подмигнул. Не смог удержаться, опять подвел строптивый характер.

               — Ну, мы пошли, — сказал Барбридж.

               — Постарайтесь вернуться.

               — Обязательно, сэр.

               Шли медленно. Барбридж стал рассказывать, как он однажды в баре избил Фараона Банкера.

               — Я избил его не потому, что тот провинился. Нет еще таких людей на свете, которые бы посмели рассердить меня, и не поплатились за это!  Я избил его, потому что у меня испортилось настроение. Бармен Эрнест налил теплого пива. Разве этого мало для  того, чтобы рассвирепеть? Не надо подходить и здороваться, когда меня переполняет ненависть к окружающему миру. Вот и получил по сопатке. Теперь каждый знает, что от меня можно ждать удар в любой момент. Это полезно, больше бояться будут, а значит и уважать. Я — главный сталкер в этой богом забытой дыре. Так я называю Хармонт, и никто не может мне возразить…

               Рэдрик Шухарт остановился.

               — Заткнулся бы ты, Стервятник. Достал. Прекрати свой словесный понос. Смотри лучше под ноги. Увлечешься и попадешь в беду. Вытаскивай потом тебя на своем горбу. Не будь дураком. Не молодой уже.

               — Ты как со мной разговариваешь, сопляк? Моча в голову ударила? Не знаешь, кто я?

               — А мне плевать. Не заткнешь фонтан, получишь по сопатке, как Фараон получил от тебя в баре. Помнишь? Пока прощаю, нам нужно вернуться живыми, — стараясь быть грубым, сказал Шухарт.

               — Я запомню это, Рыжий.

               — В блокнотик запиши. А то отобьет в Зоне память и забудешь.

               — Не забуду.

               — Это твое дело. А сейчас соберись кучкой. Когда сможешь держать язык за зубами, скажи.

               Барбридж сплюнул и пошел дальше. На этот раз молча. Некоторое время он придумывал, как накажет сопляка, но потом успокоился. Рыжий был прав, надо думать о том, как  выжить в данную минуту. Если подохнешь — потом не отомстишь. А запомнить нужно — это само собой. На потом. Он попытался сосредоточиться и обратил внимание на то, что метрах в десяти от крыши трава стала другой. А это значит, что они уже в Зоне. Теперь о глупостях думать нельзя. Он опустил забрало шлема спецкостюма.

               Дверь на чердак была взломана. Спасибо Мику Болячке. Барбридж включил фонарик и внимательно осмотрел ближайшую часть чердака. Бетонный пол был чист и сух. Не было никаких следов зеленки, ведьмина пудинга или газированной глины. На ближайшей стене обнаружилось пятно активной плесени. Понятно, что поворачиваться спиной к плесени нельзя. Но она была не активна, не плевалась, так что можно было продолжать движение.

               — Стоп, — сказал Шухарт. — Слышишь?

               Барбридж напрягся. Действительно, из угла доносилось неприятное позвякивание и постукивание. Словно кто-то осторожно бренчит связкой ключей. Словно готовится открыть какую-то дверь во внутреннее помещение. Он посветил и разглядел смятую бумагу, скорее не газету, а салфетку. Выяснять, опасна она или нет, времени не было. Лучше всего обойти стороной.

               Они сделали всего несколько шагов, и опять пришлось остановиться. Подул легкий ветерок. Спасибо Красавчику Диксону, они знали что делать. Застыли и постарались дышать, как можно, тише. Помогло. Впрочем, как только они продолжили путь, плесень выплюнула в их сторону сгустками какой-то дряни. Спецкостюмы спасли их.

               Они не спешили и тридцать метров преодолели за полчаса. И вот добрались до лестничной площадки. Барбридж доложил о достигнутом успехе Мозесу. Тот посоветовал осмотреться и не торопиться без крайней необходимости. Постояли несколько минут, опасаясь подвоха. И действительно, раздался какой-то знакомый, но неожиданный в провалившемся здании звук. С каждым мгновением он становился все громче и громче. Наконец, Барбридж понял, что это приближается лифт. Он кивнул Шухарту, тот кивнул в ответ. Нельзя было исключать того, что им предстоит встретиться с чем-то опасным. В Зоне любые движущиеся объекты грозят смертью.

               Лифт остановился перед сталкерами. Дверь открылась, и они увидели мертвых Куренка Цапфу и его напарника. Нет, ну надо было быть полнейшими идиотами, чтобы добровольно зайти в кабину лифта. Таких ребят никакие спецкостюмы не спасут.