В теле дрища в военной школе аристо 2 (СИ) - Борзов Андрей - Страница 35

— Витор, может, поговорим позже? — предложил я. — После гипноуорока?

— Глеб, извини, но я должен сообщить своё решение директору до того, как начнётся новый курс общей теории, — Витор с надеждой смотрел на меня.

Я шёл быстро, временами косясь на слегка фиолетовое лицо попутчика: под его кожей были дешёвые синие мышцы, применявшиеся в обычных имперских войсках. Сам Витор признавался, что уровень его модификации схож с обычной военной.

Гипноурок приближался, даже самые степенные ученики ускоряли шаг. За первое полугодие выработалась особая привычка не опаздывать. Ни один ученик, ни разу не опоздал.

Витор схватил меня за рукав:

— Глеб, ты сможешь мне помочь? — Он с видимым трудом разжал пальцы. — Прости, я даже не сказал сумму.

— Сколько?

Витор замялся, невольно снижая темп, но даже так мы уверенно приближались к основному корпусу и окажемся в числе первых пришедших. Я косился на крыло, в котором пройдёт гипноурок. Дурацкая привычка являться на него вовремя бесила.

— Мне нужно… — начал Витор.

Крыло для гипноуроков вспыхнуло ослепительно. Громыхнул взрыв. Я усилил аурный щит, но укорениться не успел, взрывная волна отшвырнула меня назад и потащила по оттаявшей земле.

Мимо просвистел осколок, рядом приземлилось красное обтянутое кожей кресло. Воткнулась в газон указка. В ушах звенело. Я не спешил вставать, опасаясь ещё взрывов, лишь уплотнял аурный щит и оглядывался. Студенты в панику не впадали, тоже прикрывались щитами и не стонали из-за порезов и вывихов.

Даже Витор лишь сопел сквозь стиснутые зубы, хотя его ноги превратились в кроваво-синее месиво из-за прилетевшего из гипнокласса позолоченного маятника.

Но хотя паники не было, а охранники уже начали оцеплять территорию, на помощь ученикам никто пока не спешил — медикам сюда ещё добежать надо. Поднявшись, я пробежал к Витору и телекинезом сдавил его ноги. Кровотечение сразу уменьшилось, Витор закусил запястье, чтобы не кричать. Кажется, с ранеными лучше разговаривать.

— Это всё, чем я могу помочь, — пояснил я. — Держись!

Он покосился на меня и закивал.

Между корпуса появились первые люди в светлых комбинезонах, я призывно помахал рукой.

Запиликал на запястье смартфон. Я рефлекторно принял вызов.

— Глеб! — голос Натальи едва пробивался сквозь гул в ушах. — Ты живой? В порядке?

— Да. Я в полном порядке, — успокоил я.

Медики были уже близко.

— Такие взрывы… — начала Наталья, и тишина.

Я тряхнул руку, но смартфон показывал отсутствие связи. Нас накрыло тенями — это флайеры спецотрядов слетались к школе. Ученики поднимались, послышались первые жалобы на отсутствие связи, споры о том, кто устроил взрыв — колонисты или дикие маги.

А я смотрел на подлетающий флайер псикорпуса. Да они нас наизнанку сейчас вывернут.

Военное положение в школе лишило аристократов всех драгоценных привилегий: нас согнали в казарму в подземном бункере, разместили в комнатушках на четыре койки каждая, с туалетом и душем в конце коридора, и велели ждать допроса.

— Почему мы должны жить, как какие-то нищеброды?

— Я требую связи с родителями!

— Верните нам смартфоны!

— Да вы знаете, кто я такой?

— Как вы можете думать, что кто-то из нас мог помогать преступникам? Мы верны империи и императору!

Ни мольбы, ни угрозы не помогли, но периодически в коридоре кто-нибудь начинал возмущаться, требовать связи с семьёй или скорейшего допроса.

Я прикидывал, каков у меня шанс не раскрыться при допросе псикорпусом. Шанс не радовал. Зато порадовала вентиляционная система в туалете — я собирался ночью проверить шахту на возможность побега: этот бункер рассчитан на защиту учеников, а не их арест.

Побег — это дорога в один конец, но я хотел иметь возможность отступить в случае опасности.

— У меня есть гениальная идея! — заявил Кирилл Замятин с первого этажа соседней койки.

— Хочешь разобрать второй этаж койки и приставить к первому, чтобы поместиться? — насмешливо поинтересовался Серафим Огнев.

Он лежал на первом этаже. Кириллу повезло меньше, чем нам: он был слишком велик для спального места, так что предположение о расширении пространства было разумным.

— Да нет! — отмахнулся Кирилл. — Я просто подумал: у нас теперь общие душевые, да?

— Я уже не хочу ничего слышать, — замахал рукой Серафим.

— Да ты не понимаешь: у девушек тоже общие! Представь, что будет, если пробраться к ним на этаж, когда они все будут там мокрые и в пене!

— Я представляю, что будет, — подал я голос со второго яруса. — Тотальной попыткой кастрации.

— Не тебе бояться, у тебя отрастёт!

— Я не настолько отчаянный, чтобы проверять.

— Ему это вряд ли интересно, — добавил Серафим. — Он же вип-клиент элитного борделя у нас.

Кирилл присвистнул. Я подавил желание свесится вниз и посмотреть в наглое лицо распространителя конфиденциальной информации, просто спросил:

— Откуда ты знаешь?

— Да об этом много кто знает, мы тебя родителям в пример приводим, просим такие же абонементы. А то как-то неприлично: я наследник рода, а мне шиш с маслом.

— Учитесь лучше, — посоветовал я.

— А тебе правда за хорошую успеваемость дали? — удивился Кирилл.

— И за красивые глаза, — уверил я, а сам вспомнил о любимом костюме.

С ним бежать было бы сподручнее.

Я вздохнул.

Время тянулось мучительно медленно. Серафим и Кирилл обсудили бордели, успеваемость, скорость реагирования стражи, кто и как выглядел после взрыва. Развлекались как могли, ещё повезло, что нас заселили втроём, а не вчетвером — я бы с ума сошёл от постоянной болтовни.

Ужин из сухпайка я встретил, как праздник — жевать они должны молча. Кирилл достал из протянутой охранником коробки три упаковки, покрутил их:

— Вау, выглядит основательно.

Спрыгнув с кровати, я забрал свой «ЕГУ-ВС17» и дождался, когда дверь за охранником закроется, чтобы сказать:

— Сухпайки — плохой знак: значит, дела в школе обстоят так, что никому не до приготовления еды.

— А я думаю, — покачал головой Кирилл, — просто все работники столовой на допросах, а курьеров с доставкой не пускают на территорию. Так-то логично, что сначала допросят простых, а потом уже возьмутся за магов, если потребуется.

— Да, возможно, нас скоро отпустят без сильных проверок, — согласился Серафим, но без особого энтузиазма.

«Хорошо, если бы он был прав», — подумал я, вскрывая сухпаёк.

— Ладно, зато сухпайки попробуем, и набор хороший, — Кирилл уселся на кровать и тоже принялся за распоковку. — Не понимаю, почему нам в школе не дают их попробовать.

— Будто кто-то станет их просто так есть, — буркнул Серафим.

На гипноуроках нам давали информацию по всем видам сухпайков, так что мы знали, как их употреблять. Добравшись до начинки, Кирилл и Серафим стали разбирать, какие нотки вкуса им чудятся в различном содержимом сухпайка, это перешло на обсуждение ресторанов и экзотических блюд. Я жевал свою порцию и гадал, как проходит допрос: к нему бы подготовиться. Побег я рассматривал только как крайний и не совсем желательный вариант.

Информационный голод внезапно был удалён во время вечернего умывания. С нашего этажа, оказывается, уже забирали троих: Георгия Громова, Анатолия Карпова, Светослава. Первые двое, оказавшись в кругу учеников, вместо чистки зубов делились впечатлениями о допросе, а Светослав недовольно на них поглядывал.

Анатолий жаловался на то, что его, такого верного подданного, подозревали в связях с дикими магами. Георгий был недоволен тем, что после допроса его вернули сюда, а не в родовое имение хоть бы даже и под домашний арест — всё лучше, чем в этом подвале.

— Значит, это дикие маги устроили? — спросил синеволосый парень, озвучив интересующий меня вопрос, потому что если подозревают диких магов…