Леха и зомби. Трилогия (СИ) - Крынов Макс - Страница 89

Я попрощался и улетел домой. Во дворе меня встретил Витя.

– Извините, дядь Лёш, – пробормотал пацан, когда я приземлился. На меня пацан не смотрел, пялился в землю. Самоутверждаться и давить на юношу вопросами "а за что?" я не стал.

– Проехали, – хлопнул я парня по плечу и переключился на другую тему, – Кстати, сколько человек из команды вернулось?

– Никто ещё не пришёл.

Значит, вряд ли придут вообще: бег по городу в постапокалипсис – дело опасное. Наверняка расписной по этому поводу бутылочку открыл.

– А где Святослав, не знаешь? – расписного в доме я не обнаружил.

– Куда‑то на юг по Карбышева пошел, – пожал плечами пацан.

И что расписному в той стороне понадобилось? Из примечательного там только студенческий городок и Веста.

– Он говорил, куда идёт? – спросил я, и сразу понял, что дичь сморозил: перед пацаном глава поселения отчитываться не будет.

– Нет, не говорил. Кстати, вас искали: женщина какая‑то, не из наших. Сейчас сидит у Инги, болтает.

Курьер? Или дамочка из толпы перед Вестой, которую не пускали в поселение, за еду поработать? Других женщин, с которыми я пересекался вне Карбышево, я припомнить не смог.

Я поднялся до квартиры студентки. После того, как Инга стала целителем, Святослав мигом нашел ей отдельную квартиру и обставил на максимум, возможный в период постапокалипсиса. Дверь была закрыта и я постучался – это к Святославу можно вломиться, а к Краповой неудобно.

На Инге была серёжка, что я подарил, на пальчиках кольца. На Инге бижутерия смотрелась менее цыгански, чем на Юдине – системные кольца подходят под размеры пальцев: у Инги кольца были миниатюрными, почти незаметными. Я мельком глянул на свою лапу – на ней кольца казались частью огромного кастета. Таким быков глушить, или биться с ограми. Я вчера сам себя не узнал, когда подошёл к зеркалу в квартире, что я делаю не часто. Я даже в зеркало полностью вместиться не смог, как ни жался: рассмотрел только заросшую морду, с хмурым взглядом исподлобья. Я удивлён, что Гига не начинает плакать как маленькая девочка, когда я приближаюсь.

– Привет, Лёш, – поздоровалась студентка и улыбнулась, – А у нас для тебя сюрприз. Нашлась твоя пропажа, представляешь?

– Чего?

Я безбожно тупил. Можно было уже сопоставить слова Вити и загадочную улыбку Инги, но я не понял, что происходит, пока не увидел в комнате Арину Липову, свою бывшую женщину.

– Нудный, – с облегчением выдохнула Арина и зарыдала.

Выглядела Арина хреново: ногти обломаны, лицо и руки будто специально испачканы в пыли и грязи. Есть же вода в квартире, чего сразу не помылась? Да и влажные салфетки из любого бытового магазина, аптеки или супермаркета можно было достать и носить с собой.

Одета женщина чуть ли не во рвань: в обшарпанных грязных брюках, подштанниках, теплом свитере. Нужно постараться, чтобы выглядеть настолько непрезентабельно, когда бутики открыты и вещи можно взять оттуда, либо из брошенных квартир. Старается надавить на жалость? Я прислушался к себе. Жалости точно нет.

Пока Арина рыдала, я осмотрел комнату, но Дамира не увидел. В принципе, логично – тут не лазарет, подлечился и вперёд, на свою жилплощадь.

– Как же я хотела тебя увидеть… с самого начала этого кошмара… – объяснила женщина между рыданиями. Инга смотрела на меня с осуждением, будто я первым делом должен броситься к женщине и обнять, и любая секунда промедления делает меня всё большим ублюдком.

– И чего искала? Вроде всё решили уже.

– Лёш, ты чего? Это же я!

Жук из янтаря. Я искренне не понимал, чего Липова от меня хочет: вроде попрощались, всё решили, и тут возникает сюрприз из прошлого и хочет, чтобы я радостно его принял. Значит, лучше сразу расставить все точки над "и".

– К себе в квартиру я тебя не пущу. Главе дома скажу, чтобы выдал тебе жилье: народу много, но тебя примут, подвинутся. Еду тоже выделят. Как и у всех, твоя пайка будет зависеть от размера проделанной работы.

– Лёш, я тебя обидела чем‑то, да? – по щекам женщины потекли слёзы, – Дай мне возможность извиниться! Хочешь, на коленях у тебя прощения попрошу? Только скажи, за что!

– Да не нужно, – пожал я плечами, – За что мне тебя прощать? Успокойся, помойся: воду можешь не экономить, её у нас много.

Я вышел из квартиры и прислушался к себе, пытаясь отыскать теплые чувства, которые возникали у меня при виде Арины раньше. Глухо. Нет ни плохих, ни хороших эмоций, присутствует разве что недоумение. Я действительно не знаю, зачем она пришла. Допустим, в Арине ещё до системы было желание примазаться к большому парню, чтобы кормил её и защищал. Но неужели женщина рассчитывала, что я в самом деле позволю ей вернуть отношения, которые были до системы? Бред.

Да и в моей квартире никто, кроме меня, ночевать не будет, а если появится желание потрахаться, я выберу кого угодно, но не содержанку из прошлого, которая знает мои слабые точки и наверняка попытается привязать к себе.

Черт. Мало мне было визгов Гиги и поступков Святослава с двойным дном, теперь еще за Липовой приглядывать нужно.

А ведь у меня появлялись мысли, что Арина – тот самый поводырь, который меня преследует и пытается подговнить. Теперь всё одновременно и проще – не придется воевать против бывшей женщины, и сложнее – потому что будь поводырем Арина, была бы хоть какая‑то мысль по поводу личности мертвяка.

Я добрался до своей квартиры и плотно пообедал. Со спасением пацана и беготней до Юдина даже позавтракать забыл. Странно, но голодным я себя не чувствовал.

Я ощутил дежавю, когда после обеда в дверь постучался Святослав.

– Ты был в Весте, – с ходу припечатал я расписного. Тот отнекиваться не стал:

– Ну был, и? Сергеича сюда под дулом идти не заставишь после твоего выступления. Мужик думает, будто у нас тут два лидера. И ты, кстати, плохой, который против порядка. На собрании были главы всех окрестных поселений, или их заместители, и огорчу тебя: Леха, тебя знают все. У тебя отвратительная репутация. Никто не называет тебя иначе, чем человеком – проблемой.

– Пусть обсуждают, меня это не касается.

– Тебя это касается через поселение. Помнишь, как в начале года США на Китай давили, чтобы те присоединились к санкциям?

Тревожный звоночек. Я сразу пресёк тему:

– Слава, ты сейчас шагаешь по очень тонкому льду! Ты бы ещё причину санкций назвал! Давай без политики? Я понимаю, постапокалипсис, все дела, государства нет, но я уверен, что как только восстановят институт наказания, за какие‑то темы станут сажать, даже если их обсуждение велось в отсутствии этого самого государства. Поговорим без примеров.

– В общем, на меня давят. Пока только психологически, но могут и запретами. Требуют на тебя повлиять: Сергеич опять упоминал кольцо.

– Сдалось оно ему, – проворчал я.

– Да не в кольце дело. Они понимают, ты – человек без болевых точек, и боятся того, что ты выкинешь в следующий раз. На собрании уже звучала фраза "обезьяна с гранатой".

– Я не атаковал никого первый.

– Это не мешает им тебя бояться! У тебя очень сильный навык: ты будто с ядерным чемоданчиком ходишь, и можешь их убить в одно мгновение. Сколько у тебя радиус действия телекинеза, сто пятьдесят метров?

Не стоило говорить Святославу свои пределы, но я предпочел похвастаться возможностью поднять деда на новые высоты. Косяк.

– На самом деле меньше полутора сотен, но ты продолжай.

– Полторы сотни метров, в пределах которых ты практически всесилен! Ты как человек с пулеметом в мире до системы, без навыков и прокачанной живучести. Главы поселений успели привыкнуть, что они на вершине пищевой цепочки, а ты мимоходом ломаешь их песочные замки – отбираешь у Сергеича кольцо, ломаешь план по излечению Крадниковой.

– На что они пойдут? – спросил я. Это для меня сейчас самый важный вопрос.

– Не могу сказать. Но они завели со мной диалог, значит, атаковать тебя в ближайшее время не станут. Я затяну ситуацию так сильно, как могу. Возможно, выиграю месяц, или вовсе отговорю их тебя трогать.