Леха и зомби. Трилогия (СИ) - Крынов Макс - Страница 87

Торжественный момент был несколько смазан: перед отправкой команды из толпы вышел Витя и сообщил, что он пойдет к Казанке. Святослав попробовал отговорить парня, но Витя упёрся рогом: мол, погибшие – мои друзья, я хочу хотя бы похоронить их.

– Витя, ты уверен, что тебе это нужно?

– Я с Захаром уже два года знаком, – мрачно посмотрел на меня пацан, – Я понимаю, что вам он почти никто, вы его не знали, но я пойду с этими людьми!

Я поморщился. Ох уж этот не прошедший максимализм. Нет больше Захара, мертв! Единственное, что сейчас можно сделать – это придумать, как убить Тритерия или всех его подчиненных, но вот подкармливать монстров опытом с себя во имя мертвых пацанов – тупо.

Я решил вмешаться, когда понял, что Святослав почему‑то сдался, хотя кузнец – очень ценный кадр, за него нужно обеими руками держаться.

– Я за то, чтобы тебя вообще не отпускать.

– То есть – как? В смысле? – набычился пацан.

– А вот так. Ты – важный для поселения человек, подумай.

Я понимал, что после такого ультиматума Витя может задуматься, по пути ли ему с Карбышево. Но если он пойдет к речке, то никаких мыслей у него вообще не будет.

– Дядь Лёш, я не могу не пойти! Захар – мой друг!

– Он был твоим другом. Сейчас Захар – кости. Хочешь помочь? Позаботься о Дамире, о родственниках погибших, которые стоят возле тебя. Сделай, блять, нормальные клинки, обменяй на продукты в той же Весте, и отдай их родным погибших. Не получится решить все проблемы выниманием костей с Казанки.

Пацан отвернулся, вытер украдкой слезу и сказал:

– Я должен увидеть, что произошло.

Я пожал плечами и пошел прочь от толпы. Тут всё уже сказано. Если Святослав не вывезет ситуацию словами, народ погибнет. Тритерий не дурак – тактика с волнами ферраидов не сработала, но себя оправдала тактика с нагами и гравитацией в отсутствии телекинетика с бензином, и я не вижу ни одной причины, по которой сын Тритона не станет её повторять. Хотя неподготовленных людей даже толпа ферраидов завалит мясом. И Витя не вывезет, я помню, как он дрался – десять минут боя и "посидеть". Пять минут драки и "отдохнуть". А ведь я тогда их от дротиков прикрывал. Эту толпу героев команда ящеров заплюет дротиками, даже не выходя из воды.

– Ты уверен, что это правильное решение? – спросил я расписного, когда команда покинула двор.

– Все получилось лучше, чем я ожидал – из поселения удалось отправить самых проблемных людей. Но Витя там лишний! Только с кузницей начало получаться…

– Я могу подстраховать парня, – предложил я.

– Вижу, уникальность телекинеза вскружила тебе голову? – поинтересовался Святослав, – Сиди, пожалуйста, в кресле. Можешь на озеро слетать, можешь за город, но к речке тебе не нужно. Не хватает нам ещё одного двухсотого… Один уже доигрался в благородство – пошёл за пацанятами и погиб. И у него не было такого дефектного достижения, как у тебя! Без него прикончили!

Я кивнул и направился к подъездам. По пути обошел группки переговаривающихся жителей и поднялся к Дамиру, которого лечила Инга.

– Как ты, парень?

– Леша, он спит. Паренек ослаб, много крови потерял, а потом общался со Святославом. Не буди его.

Я кивнул и удалился. Главное, что я оценил уровень Дамира: парнишка высоко не поднялся – когда мы уезжали с реки, был пятнадцатым, сейчас двадцать второй. Я не фиксировал его уровень вчера, но непохоже, что Захара и остальных убил он – в таком случае он бы набрал гораздо больше. Вероятнее, уровень заработан на ферраидах.

* * *

Витя ненавидел ответственность. Ощущение, когда от него зависит не только собственная жизнь, когда за неудачи коллектива придется отвечать именно ему, подрывало душевный комфорт. Обычно группу возглавляли другие: Захар, дядь Лёша. Даже Дамир, наверное, взялся бы. В первый раз Вите пришлось вести за собой народ, как самому опытному брать на себя ответственность. Когда группа отошла от поселения, люди слегка отстали, и Витя обнаружил, что идет первым. "Ты знаешь город, – сказали ему остальные, – Ты уже ходил. Веди".

И Витя повел.

Один бог знал, как пацану хотелось плюнуть на все и уйти домой: люди, с которыми он шел, ни разу после появления системы не выходили из поселения, и уровни получили на дежурствах у дома, под присмотром высокоуровневой команды прикрытия. Комнатные качки… Витя понимал, что отличается по навыкам от того же Захара или дядь Леши: они будто выросли на этих мрачных, омертвевших улицах и чуяли, где засада, какое место лучше обойти, где устроить привал. Пацан и сам действовал по некоторым правилам: шел дворами, держался подальше от зданий с разбитыми окнами – неизвестно, какая херня выскочит из пустого окна, а здания с целыми окнами и вовсе старался обойти – мертвецы хотя бы предсказуемы, а от людей не знаешь, чего ждать. Но остальные и вовсе будто на прогулку вышли! Кинжалы в ножнах, переговариваются в пол голоса, по сторонам смотрят лениво, назад не смотрит вообще никто. Такое ощущение, что Святослав специально выбрал самых тупых людей и загнал их в одну группу. Пацан понял, главное – не в том, чтобы довести группу до реки. Главное – не проебать людей.

Как хорошо, когда ты в составе хорошей, слаженной команды, когда за тебя выбирают маршрут! Можно угорать с пацанами, прикалываться над ошибками остальных и если что‑то пойдет не по плану лидера, едко того подколоть. Но теперь, когда за спиной – не знакомые парни, а семь нубов, которым Витя не то, что спину прикрывать – нести в Весту посылку не доверил бы. Юноша чувствовал себя беспомощным и старался не прислушиваться к переговорам: боялся услышать, как люди обсуждают его.

Если что‑то пойдет не так, люди будут жаловаться именно на Витю, именно его будут тыкать носом в ошибки. Осознание этого факта давило на плечи, заставляло нервничать.

Когда сбоку на группу выбежал слабенький некроголем с уклоном в силу, Витя услышал истошный визг, будто мертвец добрался до группы и начал кого‑то сношать. Когда пацан обернулся, мертвец только выбегал из открытой двери какого‑то подвала, а один из мужчин, самого мелкого уровня, тонко голосил, прячась за спины группы. Остальные либо вытащили оружие и стояли на месте, либо судорожно пытались его достать.

– Пиздец! – выдохнул юноша, и не спеша пошел наперерез некроголему. Когда мертвец приблизился – исхудавший, невероятно медленный, даже вполовину не такой опасный, как ферраид, пацан точным ударом молота вмял боек в костяную голову. Затем очистил боек охапкой травы и обернулся к людям. Сейчас тот самый переломный момент, когда нужно либо что‑то менять, либо промолчать и идти дальше как прежде. Пацан знал, что ему делать: унижать и доминировать. Захар предпочитал договариваться, быть для людей хорошим, дядь Леша был умеренно‑кровожадным – вспомнить хотя бы отстреленную кисть того вояки. Витя же будет агрессивным: прежде, чем его кто‑то будет критиковать, разъебет всех и каждого. Злость на то, что группа ведет себя как стадо, придала уверенности.

– Вы… – указал пацан на визгливого мужчину, а потом поправил себя, – Ты! Мужик вообще, или нет? Какого хрена вместо четкого и громкого предупреждения группа слышит твой визг? Я сам чуть не обоссался!

Первые слова пришлось выталкивать из себя, но никто не засмеялся, глядя, как Витя орет на взрослого мужика, который в два раза старше, и не спросил: "парень, ты охуел?". И Витя разошелся: спокойно разъебал всех и каждого. Дальше шли молча, с оружием в руках, и смотрели по сторонам, как адекватные люди.

На подходе к экстрим парку начали попадаться следы бойни, будто здесь трудился не Захар с командой, а несколько бригад мясников‑энтузиастов: кровь плотной, высохшей коркой покрывала несколько сотен квадратных метров. Повсюду попадались мелкие части ферраидов: осколки костей, когтей, выбитые клыки, отрубленные пальцы. Визгливый мужчинка едва не сомлел глядя на этот отталкивающий, но в общем‑то ожидаемый вид.