Зов скитальца. Том второй (СИ) - Липарк Михаил - Страница 6

После урока по варению микстур начался урок по выживанию в дикой среде. Самый скучный из тех, которые вообще были в Олимпусе. Он напоминал мне что-то из моего родного мира. Но без него никуда. Скитальцы почти всю жизнь проводят на автостраде и умереть от холода, не сумев развести огонь или не сориентироваться на местности без карты, значило умереть смертью недостойной скитальца. Хотя Бог его знает, с новым кодексом быть может это уже не так позорно.

Огла с Другзом так и не перекинулись со мной и словом за все это время, стараясь держаться как можно дальше. И чем усерднее они не обращали на меня внимания, тем меньше мне хотелось помириться с ними. Да, я поступил так, как поступил. И тысячу раз пожалел об этом. Но другого выбора у меня тогда не было. И если гном с орчанкой не понимают этого и готовы вычеркнуть меня из своих жизней, значит я ошибался в них. В конце концов после учебы всем скитальцам все равно суждено разделиться и познать жизнь одиночки. Значит легче будет расставаться после выпускного бала.

Уже второй час я слушал длинный и занудный монолог профессора Бробра о выживании в лесу во разгар пожара. Все это время я не мог выкинуть из головы происходящее сейчас в Олимпусе. Мне хотелось все исправить, но я не понимал как. Таарис не на шутку взялся будущее скитальцев, и я пытался придумать план, который поможет его остановить.

— …нередко бывает, что стихия настигнет вас в самом очаге пожара. Что вы будете делать, если пламя несется на вас с разных сторон и только…

Сирена, прозвучавшая ровно три протяжных раза, перебила огромного орка с зализанной черной челкой. Все студенты тут же сорвались со своих мест и побежали во внутренний двор, не дождавшись разрешения профессора.

Все просто. Еще в первый месяц на одном из вводных уроков мы выучили значения всех сигналов, которые существуют в Олимпусе. Если непрекращающаяся сирена говорила всем о нападении на крепость, то три отрывистых сигнала значили только одно — в школу вернулся мертвый скиталец. И на этот раз все знали кто это был. И от этого еще сильнее купидонам хотелось взглянуть на окоченевший труп старого мага. Непобедимого, грозного, внушающего уважение, но падшего при неизвестных обстоятельствах.

Я шел позади остальных. Мне не хотелось присутствовать на панихиде. Ведь пока я не увидел тела Архиуса, во мне до сих пор таилась надежда на то, что он жив. И с каждым шагом она гасла. Ноги сами вели меня вслед за всеми, потому что онемевшее тело было неспособно соображать что-то в этот момент.

Большой внутренний двор. Промерзлая земля хрустит под ногами, сбрасывая с себя тонкий ледяной слой. Здесь тысяча скитальцев. Может быть две. А может и вообще пять. Трудно сориентироваться. И без того огромные орки встают на носочки и загораживают весь обзор. Прорываюсь. Отталкиваю в сторону несколько эльфов и гномов. Грром с Борро. Толкаю их. Еле подвигаются, но чувствуют, что я на взводе и пропускают меня вперед. Смерть скитальца — это трагедия даже для таких, как они.

Железные электрические ворота раздают сигнал. Лампа на них начинает мигать, и преграда отъезжает в сторону. Снег валит еще сильнее. Тропа, ведущая от входа на другой конец внутреннего двора освобождена для катафалка, но быстро засыпается снегом.

Первыми входят монахини. Служительницы пресвятой девы Айревии. Покровительницы всех путников. Их десять. Может быть пятнадцать. Поют. Спокойная и обезоруживающая а капелла. Короткими шагами продвигаются на другую сторону двора, отпевая почившего мага. Я не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Держу себя в руках.

Следом за монахинями идут скитальцы. Четыре мага. Один из них займет место Архиуса во главе факультета волшебников. Опираясь на свои посохи и раскидывая снег сапогами, они проходят за монахинями склонив головы в трауре.

И вот из-за ворот показываются кони. Огромные и могучие. Не видел таких в своем мире. Они тащат за собой старинный погребальный катафалк. Конечно, он не заведен. Внутри за рулем кто-то сидит. Гроб в багажнике. Закрытый. Сверху накрыт знаменем. На нем изображен огонь, вырывающийся из открытого фолианта — герб всех скитальцев волшебников.

Толпа перешептывается.

— Это Архиус Бледный…

— Вы верите, что он покончил с собой?

— Не знаю, говорят, это произошло во дворце короля Ободора…

— Это из-за него теперь нам придется служить в армии?

— Он умер, потому что пытался защитить скитальцев…

Студенты теряются в догадках, но только я, как мне кажется, знаю, что произошло.

Катафалк останавливается в центре внутреннего двора. Монахини выстраиваются вокруг машины, допевают песню и замолкают. Маги стоят внутри круга по углам автомобиля. Я хватаю себя за плечи, чтобы согреться. Мороз забирается под одежду и жалит.

Мастер Таарис бредет к автомобилю, хрустя снегом под ногами. Кто-то в толпе закашлялся. Это единственные звуки, которые сейчас перебивают тишину.

— Купидоны! — произносит ректор, остановившись у машины и опершись на небольшую трость.

Он сложил на навершие обе руки. Магический перстень из черного золота так и блестит на солнце.

— Каждый скиталец рано или поздно познает смерть! Как и любое живое существо на планете. И можно посчитать того скитальца невероятным везунчиком, тело которого смогли вернуть в отчий дом.

Он замолк. Несколько ворон кружатся над нами и каркают. Перестали. Таарис продолжил:

— И Архиус Бледный тот самый везунчик. Он почил в славном городе Дардисе, проходя Путь Очищения, но прежде успел избавить горожан от ящера, живущего в канализации и много лет терзавшего мирных жителей. Я знаю, что всем из нас было бы лучше узнать, что старый маг пал в бою с чудовищем, но, к сожалению, это не так. Причин его гибели может быть множество. Но нам их никогда не узнать. Он забрал с собой в могилу эту тайну.

Эльф сделал очередную паузу. Как будто хочет показать всем, как тяжело ему говорить. Но я знаю какой он на самом деле.

— Одно известно наверняка. Он повесился в покоях своего близкого друга, короля Ободора…

— Повесился? — я ненароком произнес вслух, обратив на себя внимание многих студентов и мастера Таариса. Тут же склонил голову, сожалея что перебил ректора.

Как повесился? Ведь он должен был перерезать себе горло или вспороть брюхо? Я четко видел его в темнице, тянущимся к кинжалу. И не было там никаких веревок. Если бы Архиус хотел покончить с собой, как говорит старый ректор, он бы лучше напал на какое-нибудь чудовище и позволил себя убить, одновременно лишив и того жизни. Но точно не таким способом.

— Сейчас Архиуса Бледного перевезут в храм, — продолжал Таарис. — Каждый желающий сможет попрощаться с ним. Завтра начнется процедура мумификации и скитальца поместят в одну из усыпальниц в склепе. Если у кого-то есть памятные вещи, принадлежавшие магу, вы можете передать их мастеру Вайрасу, преемнику прежнего главы факультета.

Катафалк вновь поехал. Купидоны еще некоторое время смотрели ему вслед, а как только гроб скрылся за очередными воротами, ведущими в другую часть Олимпуса, все медленно разбрелись по корпусам. Прощаться со старым скитальцем желающих было гораздо меньше, чем посмотреть, как его тело возвращают в школу. Только некоторые купидоны с факультета волшебников пошли к храму, чтобы проводить своего наставника.

Я выждал на лютом морозе некоторое время и побрел по протоптанным следам древнего автомобиля. Пока не увижу на теле след от кинжала, не поверю, что Архиус действительно мертв.

Катафалк был припаркован прямо у ворот, ведущих к храму. Мертвеца внутри не было. Значит тело Архиуса внутри. Я дождался, когда последний купидон с факультета волшебников покинет храм и вошел внутрь.

На другом конце зала, окруженный свечами, стоит гроб. Прямо под статуей святой Айревии. Вокруг ни единой души. Только тени от огня неистово пляшут на стенах. Я медленно бреду между рядами. Боюсь увидеть на другом конце мертвого Архиуса. С каждым шагом перебарываю себя, чтобы продолжать идти и не остановиться. Кажется уже вижу бледное лицо. Это действительно он. Архиус прозванный Бледным.