Болотный край (СИ) - Баковец Михаил - Страница 21

Куда бы нас ни вёл Проводник, но это место находилось очень далеко. Нам пришлось и вторую ночь переночевать, так сказать, на улице. В этот раз это было нагромождение камней, похожее на лабиринт. Главное, несколько крупных плоских валунов накрывали часть этого лабиринта, образуя крышу. Под ними мы провели ночь, забаррикадировав проходы к себе. Спалось хуже, чем в будке. Было куда холоднее и очень сыро. Зато не было опасных гостей вроде собак. Утром мы продолжили путь, ведомые Проводником. К этому моменту Иван перестал ворчать и материться по поводу пустой траты времени. Теперь ему уже было интересно узнать, куда нас ведёт незнакомец. И к вечеру мы узнали.

— Там люди, глянь, — Иван резко остановился и протянул руку вперёд, указывая вперёд. Фигура Проводника, только что маячившая там, исчезла, как по мановению волшебной палочки. Зато вместо него появилось нечто другое. Сквозь туман с трудом, но было можно различить несколько человеческих фигур, бродивших влево-вправо. Иногда они наклонялись и что-то подбирали из-под ног.

Только час спустя вышли к неизвестным, которые жили в вагоне поезда. Вагон был один, что странно. Сияние перекидывало сюда технику укомплектованную, так сказать, «седельник» с прицепами, легковушки с ними же, дома с пристройками. Логично было бы увидеть здесь состав из нескольких вагонов, а не один. По словам живших здесь наших товарищей по несчастью, вагон стоял в одиночестве на момент их появления здесь.

Всего мы нашли шестерых взрослых, пятнадцатилетнего подростка и пятерых детей до десяти лет возрастом. Сюда они пришли почти три недели назад. Приходили поодиночке. Первые двое вышли к вагону случайно, остальные тянулись на дым костра, который горел постоянно. Благо что топлива в округе валялось в избытке. Жгли толстые омертвевшие корни неизвестного растения, которые уходили в воду озера. Или выходили из него. При толике фантазии можно представить, что это не корни, а щупальца неведомой твари, живущей в воде. Прогорали они быстро, зато давали неплохой жар, и их было очень много.

Когда упомянул про озеро, то не оговорился и не преувеличил. В этом месте камни исчезали, оставалась только вода. Не было и того травяного ковра, по которому мы ходим и уже привыкли ассоциировать тот с твёрдой почвой. Вместо него на воде покачивались круглые и крупные листья, почти как у кувшинок. Среди них иногда встречались красивые небольшие бутоны розового, голубого, золотистого и белого цвета. В нём водилась рыба и животные. Первую стабильно добывали вершами. Вторых за всё время только парочку смогли добыть. И то один зверёк, похожий на ондатру, оказался раненым, и его забили палками на берегу. Впрочем, рыбы людям хватало за глаза. Дополнительно они собирали вокруг озера корешки, которые в печёном виде напоминали картошку из костра.

В целом, с озером и вагоном им повезло очень сильно. Среди взрослых и детей не было никого, кто имел бы навыки выживания вне цивилизации. И окажись они где-то там, куда выбросило меня, то и двух дней не протянули бы. А так у них было жильё, топливо и источник пропитания. Рыба в озере хватала любую приманку и лезла за ней куда угодно. И это облегчило её добычу.

— Да уж, вот вам повезло, — не преминул заметить Директор, выслушав рассказ новых знакомых. — А мы хлебнули кой-чего, да полной ложкой. Слушайте, а как у вас с собаками дела обстоят?

— С собаками? Да никак, мы сюда одни попали, с тем, что на нас надето было, — ответила Клавдия, крепкая женщина, которая тут руководила всем.

— Он не про то спрашивает, — произнёс я. — Тут дикие собачьи стаи бегают, любят ночь, но и днём могут напасть. Чёрные крупные звери с бурыми пятнами на морде и животе.

— Не видели, — отрицательно помотала головой женщина.

— О, как, — наша троица переглянулась.

— Да вам точно повезло, — опять ляпнул Директор. — Мы с этими псинами натурально воюем по ночам.

Но следующая новость удивила ещё больше. Оказывается, за озером начинаются горы, и там нет вездесущего тумана. И горы совсем небольшие, то есть, можно перебраться без особого труда, если будет хоть какое-то снаряжение.

— А как вы попали туда? — задал я вопрос.

— На тот берег? — уточнила Клава. — Максимка сделал плот из корней и переплыл озеро.

— Максимка — это кто?

— Пацан наш из самых неугомонных. Требует называть себя сталкером, нос суёт всюду. Ничего не умеет, но старается учиться, этого у него не отнять. Но и проблем доставляет немало, — ответил один из мужчин, сидевший слева от Клавдии.

— Горы — это твёрдая земля, — пробормотал Иван. — Чёрт, как же мне хочется походить по ней, а не по этому батуту. Слушайте, а этот плот остался?

— Нет, — скривилась Клава. — Сожгли его сразу же, как этот сталкер недоделанный вернулся назад. Его уже тут в мёртвые записали.

— А долго плыть до гор? — вновь спросил я её.

— По словам Максимки он грёб медленно и оказался на том берегу после полудня, а отплыл с рассветом, как только немного рассвело. День он там шлялся, потом переночевал и с утра к нам поплыл. На глаза появился уже вечером. Но пришёл не с пустыми руками, а с уловом и корнями. Вроде как провёл ночь на берегу за ловлей и сбором корней. Сказал, что увлёкся и не заметил, как ушёл далеко от вагона. Потом стемнело, и он испугался, что по темноте заблудится. Мы даже поверили сначала, — поведал нам всё тот же мужик. — Но пацан потом перед остальной мелочью решил похвастаться, а от них и мы узнали всю правду. Ну, выпороли, конечно. И плот сожгли.

— Ясно. А поговорить с ним можно? — я посмотрел на женщину. — Хочу получше расспросить его про ту сторону.

— Можно, конечно, — кивнула она и громко крикнула. — Максимка, иди сюда! — затем пояснила для нас. — Он по любому рядом трётся, сейчас придёт.

Так оно и случилось. Даже минуты не прошло, как раздались шаги в проходе вагона, потом скрипнула дверь в купе, где мы сидели.

— Здрасте, — поздоровался парнишка, которому можно было дать лет тринадцать, максимум четырнадцать.

— Привет, — поздоровались мы с ним в один голос. — Нам рассказали, что ты был на той стороне озера. И как там?

Паренёк покосился на Клавдию, и ответил:

— Да там камни кругом, горы недалеко. Деревьев мало, травы мало, никого там не видел из зверей. Ручей там есть, он с гор течёт, но рыбы нет, даже водорослей. Вода в нём вкусная такая, м-м-м, но ледяная, настоящий жидкий лёд. Я ночь на дереве провёл, почти не спал, но никого не слышал.

— Не замёрз?

— Да там тепло, дядя. Прям как в июне у нас. И тумана нет, видно далеко-далеко.

Иван что-то произнёс, но так тихо, что было не разобрать слов.

— А ещё я там небо видел, — после короткой паузы произнёс Максимка, вновь бросив взгляд на взрослых из своей группы.

— И что с этим небом не так? — поинтересовался я у него.

— А то, что оно точно не наше, не земное.

— Ты так хорошо разбираешься в звёздах? — посмотрел на него Иван.

— Да не, — тот махнул рукой, — совсем никак. Но там любой поймёт, что оно чужое. Там полоса яркая проходит, словно между звёзд пролетел самолёт и оставил след, и луны две!

— Две? — переспросил Иван.

— Две луны? — широко распахнул глаза Директор.

Я и сам едва не удивился вслух вместе со своими товарищами.

— Ага, две. Одна большая, больше нашей, а вторая маленькая и рядом с ней висит.

— Почудилось, — громко сказала Клавдия. — Бредни фантастические.

— Да вы просто не верите, что мы в другом мире, как в «Космических робинзонах», тетя Клава, — поджал губы паренёк. — Вот когда увидите, то сразу поверите.

— Он вам ещё нужен? — вместо ответа Максимке, женщина посмотрела на нас. — Он всё рассказал уже, дальше пойдут его сказки про другой мир.

— Нет, мы услышали всё, что хотели, — ответил я. Как только мальчишка покинул вагон, я спросил её. — Вы считаете, что мы где-то на Земле?

— Я считаю, что рассказы про другой мир сейчас лишние и опасные. Люди могут просто опустить руки, если поверят, что помощи им ждать неоткуда.