Болотный край (СИ) - Баковец Михаил - Страница 10

И это было плохо.

Здесь нет ни еды, ни одежды, ни инструментов — ничего нет! Единственный плюс только в крыше над головой, в том, что смогу эту ночь провести в сухом месте. Впрочем, отчаиваться я не собирался. Здесь хватало кабинетов, где можно поскрести по сусекам и набрать всякой съестной мелочёвки. Может, тушёнки с крупами я не найду. Зато те же «доширкаи» и «роллтоны» да хлеба, пусть и чёрствый уже, здесь должен быть. Я несколько раз проскакивал здесь и видел, как из здания выходили тётушки возрастом от среднего до зрелого. А такие люди редко бывают помешанными на диетах, поэтому съестные захоронки в кабинетах меня точно ждут. Чай, печенье или пряники, сахар — всё это здесь есть.

— Вот только как бы чайник вскипятить? — грустно вздохнул я.

Мне ещё раз пришлось окунуться в холодную болотную водичку, чтобы перетащить в здание все свои вещи. Разбитое окно закрыл двумя столами, поставленными на попа, и подпёр их ещё двумя. Пролезть можно будет, но сделать это без шума не выйдет. Одетый и согревшийся, я вооружился своим деревянным мечом, сунул за ремень топорик и пошёл изучать остальные кабинеты. Кстати, с дверью справился быстро и легко. Здесь стояла типа-металлическая дверь. На раме из стальных уголков был приклёпан такой тонкий стальной лист, что его можно было разрезать обычными ножницами для бумаги. Лезвие же топора с этой жестянкой справилось играючи.

За дверью расположился узкий коридор с широким холлом в середине здания. Там стояли два больших цветка, похожих на отломанную ветку дерева, в коричневых керамических вазах литров по тридцать каждая. На втором этаже насчитал восемь дверей. Из них сразу две поставил в конец очереди на осмотр: на одной была табличка «архив», на второй «зал совещаний». Перед тем как приступить к взлому кабинетов, дошёл до лестницы. Там уже на десятой ступеньке начиналась вода.

В первом кабинете я не нашёл ничего съестного. Стоял лишь кулер с бутылкой, полной только на треть. А вот за второй взломанной дверью мне открылась практически пещера Али-Бабы. Здесь у «регистраторов», по всей видимости, была кухня и обеденный зал. Стояли два стеклянных небольших столика, два холодильника, микроволновка и индукционная панель на два предмета. А ещё двустворчатая тумбочка и высокий узкий шкаф с одной дверкой и четырьмя ящиками. Внутри него я нашёл несколько пачек и стаканов быстрорастворимой лапши, сахар и соль, несколько нераспечатанных маленьких пачек галет и сухих хлебцев. Были здесь пакетики с чаем, кофе, также чай и кофе в пачках и банках, кисель и даже сухой сокосодержащий напиток. Он мне напомнил рассказы родителей, которые иногда вспоминали напитки из их молодости — юпи и зукко. Отыскал немного засохшего чёрного и белого хлеба. Убрав эти продукты в пакет, я перешёл к холодильникам. Раньше не трогал их из опасения, что продукты внутри стухли. Тогда тошнотворным запахом тут пропитает всё помещение настолько, что находиться будет просто невозможно. Опасения подтвердились отчасти. В одном холодильнике всё так и было. Приоткрыв на мгновение дверцу на пару сантиметров и уловив вонь, я тут же её закрыл. А вот во втором всё было в порядке. Там я нашёл две банки сгущёнки, одну нераспечатанную, три бутылочки с питьевым йогуртом, закрытую банку с консервированными сосисками и распечатанную мягкую пачку сосисок. Они не испортились. Вернее, порченного запаха не было, просто сильно ссохлись. Молоко, кефир, сливочное масло в пластиковой маслёнке, продуктовый контейнер с нарезанными овощами и бутерброды. Бутерброды высохли, кусочки сыра и колбасы на ломтиках хлеба — аналогично. Зато шоколадки и шоколадные конфеты выглядели отлично. Не удержавшись, я развернул одну и отправил шоколадно-ореховый шарик в рот. Запил водой из полуторалитровой бутылки с минералкой. Ещё нашёл железный ковшик, маленькие кастрюльки, большую эмалированную кружку. Если бы у меня не было посуды из пенсионерского дома, то сейчас бы я прыгал до потолка от радости.

— Ну, хоть что-то, — вздохнул я, покинув обеденный уголок. Сосиски, кстати, прихватил. В них столько химических добавок, что пищевое отравление не грозит. Проварю минут десять на всякий случай. Голод не тётка, как говорится. — Дня на три хватит, плюс старый запас в рюкзаке. Дней на десять можно растянуть.

Перенеся найденные продукты к своим вещам, я продолжил осматривать помещения на этаже. В одном кабинете отыскал кладовку, забитую хламом чуть ли не под потолок. Мелькнула мысль, что здесь с советских времён не расчищали ничего, только накидывали всё новое и новое из того, что выбросить жалко, а использовать негде. В этом месте мне повезло. Я нашёл несколько стремянок. Ножовки с топорами на рассохшихся рукоятках, какие-то брезентовые плащи, строительные каски и брезентовые перчатки, банки и бутылки с краской и олифой, в основном застывшей. У дальней стенки лежали разломанные или разобранные деревянные столы со стульями, какие-то бруски и рейки, огромная вязанка почерневшего от плесени штапика для деревянных оконных рам. При виде оцинкованных тазов и вёдер я почти запрыгал от счастья. В них я смогу развести огонь без опасения устроить пожар в здании. Практически сразу этим и занялся. В качестве топлива сгодилась старая деревянная мебель. Это не современная из лакированной бумаги и клееных опилок, где огня выйдет меньше, чем ядовитого дыма. Пока разгорался костёр, и грелась вода в кастрюле, я продолжил обследовать этаж. В кабинете начальника меня порадовал кожаный мягкий диван. Эту ночь я проведу с комфортом.

Увы, ожидания на отличный отдых и сладкий сон не оправдались. Из сна меня выдернули лай и завывания под окнами. Невидимые в ночи собаки устроили такой концерт, что пластиковые стеклопакеты не справлялись с шумом. Доносились частые плески и скрежет когтей, а может и зубов по решёткам на окнах первого этажа и стёклам. Видимо, собаки пытались добраться до меня вплавь. К счастью, они оказались непреодолимым препятствием для зверей.

— Что б вы там все сдохли, — простонал я, кутая голову в простыню в попытке заглушить шум извне. Небольшое облегчение дали тряпочные тампоны в ушах. Лай не пропал, но стал приглушённым и не так раздражал. Но сразу заснуть всё равно не вышло, слишком неприятным и адреналиновым случился подъём. Проворочавшись с час, я встал и, матеря псин, которые не думали уходить прочь, вскипятил воды и сделал себе чая со сгущёнкой. И только после этого попытка уснуть увенчалась успехом. Проснулся я ближе к полудню. Самочувствие было великолепным. Всё-таки, между сном на камнях или досках и на диване разница колоссальная. Плюс, чувство безопасности! Даже в деревянной клетке я себя настолько защищённым не чувствовал, как в комнате в кирпичном здании с прочными окнами, окружённого водой, как средневековый замок оборонительным рвом. Пройдясь по комнатам и поглядывая в окна, я не увидел ни одной собаки (во всех смыслах того слова), которые устроили у меня под окнами концерт.

— Так, а это что такое? — вслух сказал я, увидев недалеко от воды на плоском камне кусок мяса и немного красных ягод в кульке из нескольких травяных листов, стянутых травинками. Сразу появилась догадка, что это очередной след таинственного проводника, который привёл меня сюда. — Подкармливает, чтобы не похудел, что ли? На чёрный день запас делает, блин.

Впрочем, эти предположения были не всерьёз. Хоть и знаю, если так можно сказать, неизвестного всего день, но пока что ни одно из подозрений в его адрес не оправдалось. Не знаю, почему он держится на расстоянии, но причины явно весомые.

На то, чтобы спуститься вниз и не замочить ноги, я убил несколько часов, все стремянки, несколько досок, верёвки и какие-то железки. То, что в итоге вышло, я назвал подъёмным мостом. Установил эту конструкцию в месте, где до камней от стены было метра четыре. Под ногами всё шаталось и скрипело, когда я мелкими шажками пошёл по мосту. Оказавшись на твёрдой — условно — почве, я осмотрелся, вытащил из-за пояса топорик, поправил большой кухонный нож в проволочных ножнах, и направился к камню с дарами. Мясо и ягоды я забрал, оставив вместо них большую плитку молочного шоколада в плотной бумажной обёртке с бечёвкой и сургучным кругляшком и непочатую банку сгущёнки. Решил, что сладости будут лучшим даром, чем тушёнка или сухая лапша «роллтон». Судя по всему, проводник вполне может себя обеспечить продуктами в виде подножного корма.