Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 51

Упершись в мою грудь кулачками, девушка оттолкнула меня и сказала, задыхаясь:

— Как же ты можешь, Витя?! У тебя только одно на уме! Ты только и хочешь, что полизаться. Почему мы не можем спокойно посидеть и посмотреть кино?

Своей высокой моралью или ее демонстрацией Лена походила на героиню из кинофильма «Девчата». Ну ладно, что поделать, я не роптал. В конце концов, такое уж воспитание у местных барышень. Мне пришлось прибегнуть к тому же приему, чтобы и в том фильме.

Состроив огорченное лицо, я отвернулся. Еще и поднял свою увечную руку, чтобы показать, что Лена наезжает на человека с ограниченными возможностями. Всеми силами показал, что расстроен и обижен до глубины души. И добавил трагически:

— Ну вот, мы вроде с тобой встречаемся. Вроде как парень и девушка. А еще даже не целовались толком.

Но на Лену это не подействовало.

— И хорошо, что не целовались, — отрезала она. — Я порядочная девушка, а не из тех, что целуются на заднем сиденье…

К черту все. Здесь, как на ринге. Если противник попался стойкий и упорный, надо взять его неожиданной атакой.

— Ой, смотри, что это! — сказал я, указывая за спину девушки.

Лена обернулась, ничего не обнаружила и рассерженно повернулась ко мне. Только теперь я обхватил ее покрепче и снова поцеловал. Она пыталась отбиться, но куда там. Разве хрупкая девушка совладает с тренированным спортсменом?

Мы целовались еще с полминуты и вскоре Лена перестала трепыхаться, а с удовольствием предалась аморальным лизаниям. Причем под конец проявила такое искусство, что я даже удивился. Надо же, а кто-то говорил о том, что целоваться это чуть ли не преступление.

Когда я наконец отпустил ее, то опять ожидал пощечину. Но нет, вместо этого девушка смущенно опустила голову и улыбнулась. Наверное, она покраснела, просто этого не видно в темноте.

— Все в порядке? — спросил я, сдерживая возбужденное дыхание. — Я просто не мог удержаться. Ты так прекрасна, что это просто невозможно.

Тут уже девушка подняла голову и снова ринулась на меня. Но уже не с пощечинами, а с новыми поцелуями.

Последующий час, пока шел киносеанс, мы совершенно забыли о происходящем на экране. Все, что делали, так это занимались друг другом.

Под конец я осмелел еще больше и начал исследовать восхитительное девичье тело, пытаясь прорваться сквозь кофточку и толстые колготки. Но нет, тут мне повезло гораздо меньше, чем на ринге. Лена осталась слишком бдительной. Она раз за разом пресекала мои настойчивые попытки пробраться к ее эрогенным зонам.

Хотя я все равно остался доволен. Пусть сопротивляется. Так даже лучше. Есть особое наслаждение заняться любовью с девушкой, которую настойчиво и долго добивался. Это как заслуженный приз. С девушками, которые бросаются в постель слишком быстро, такого удовольствия не изведать.

Мы опомнились, только когда в зале вспыхнул свет и люди потянулись к выходу. Лена покраснела, как мак и поспешно поправила одежду.

— Ты просто несносный похотливый негодяй, — прошептала она, лихорадочно одеваясь. — Пойдем отсюда скорее, пока меня никто не увидел.

Мы вышли из зала, так и не встретив ворчливо-добродушную контролершу. Лена шла торопливо, стуча каблуками сапог по каменному полу. Мы выскочили на улицу. Здесь девушка чуть успокоилась.

— Мне надо домой, готовиться к контрольной работе, — сказала девушка и взяла меня под руку. — Ты тоже езжай домой и отдыхай. Держи свою раненую руку в тепле и покое.

Я не возражал. У меня тоже полно дел. Проводил ее до дому и сказал на прощание:

— Я к тебе приеду сегодня вечером.

Лена лукаво улыбнулась. Ее смущение уже прошло. Наконец-то девушка стала сама собой.

— Мы же уже виделись сегодня.

Я взял ее за руку и снова поцеловал. Теперь Лена уже нисколько не сопротивлялась. Затем я чуть отстранился от нее и сказал, глядя в порозовевшее личико:

— Ну и что? Я все равно хочу тебя видеть.

Ага. А еще поцеловать и потискать в подъезде. Жаль, что у меня нет машины.

— Посмотрим, — туманно сказала девушка, загадочно улыбаясь. — Позвони мне.

Я распрощался с ней и отправился в родной «Орленок». Мне надо было разобраться там с документами.

Время было вечернее, народу в зале оказалось немного. Худякова не было на месте. Наверное, отправился праздновать мою победу. Надо отдать должное, хоть тренер и приложил мало усилий для моей подготовки, но всей душой болел за меня. Поэтому я пожелал ему мысленно удачи.

Закопова и Паровоза в зале не было. Зато около тренерской комнаты я встретил Квасницына.

— Говорят, ты победил на республиканском первенстве, — заметил здоровяк и пожал мне руку. — Поздравляю. Молодец.

Я подписал заявления и заполнил отчеты. Тренер тоже поздравил меня с победой.

— Да там рассечение было же у соперника, — отмахнулся я. — Какая же это победа?

Тренер погрозил мне пальцем.

— Ты это брось, Рубцов. Победа она и есть победа, как ни крути. Почему рассечение у него было, а не у тебя? Значит, ты лучше уворачивался. Лучше оборонялся. Тем более, что ты дрался с травмой. На это вообще мало кто способен. Чего ты прибедняешься? Молодец, гордись собой.

Я улыбнулся и изобразил великую радость. Честно говоря, я тоже вместе с Касдамановым не был удовлетворен результатами турнира. Если бы не моя травма и не рассечение брови у Мазурова, все было бы по-другому. Может, я и одолел бы его. А может, он меня.

Ладно, мы еще встретимся с ним на ринге, я уверен. И тогда все решится.

Не успел я выйти из клуба, как ко мне подошел парень в темном костюме, с аккуратной прической, высокий и подтянутый. Впрочем, телосложение не спортивное, а скорее, стройное.

— Здравствуйте, Виктор Анатольевич, — сказал он официально. — Позвольте представиться, меня зовут Борис. Попов Борис. Я из комсомольской ячейки. Секретарь.

И он указал на значок ВЛКСМ на лацкане пиджака. А, ну да. Понятное дело. Ко мне пришли молодежные партийные лидеры.

— Я сегодня присутствовал на турнире от комсомольского отряда и очень впечатлен вашим боем, — сказал он и подал мне руку. — Поздравляю вас с победой. Я сразу узнал, от какого вы клуба выступаете и приехал сюда. Хотел познакомиться лично. И пригласить вас на заседание нашего студклуба «Мечта».

Говорил он энергично и стремительно. Наверное, если бы он был боксером, то всегда действовал бы напористо.

— Э, а что за студклуб? — спросил я, оттягивая отказ. Не хватало еще терять время на всякие агитационные мероприятия.

— Ну, как же? — удивился Борис. Когда он говорил, у него шевелились все мышцы лица. А еще он умудрялся жестикулировать. — Вы разве не слышали про наш студсовет? По инициативе комсомола мы сами отремонтировали подвал в общежитии и торжественно открыли клуб для студентов. У нас есть свой устав и избран президент. Мы проводим встречи с интересными людьми, отмечаем праздники, делаем читки пьес, посвящения в студенты. У нас есть свой вокально-инструментальный ансамбль. А еще мы выпускаем стенгазету. Вы даже не представляете, как мы…

— Я обязательно выступлю на вашем собрании, — сказал я торопливо.

Во-первых, его надо заткнуть, а то будет всю ночь заливаться соловьем. А во-вторых, я вспомнил слова Худякова о противодействии мне в спорткомитете. С ними еще предстоит столкнуться. На этот случай отнюдь не помешают знакомства в партии, хотя бы через комсомол.

— Отлично, — обрадовался Попов и потряс мне руку. — Просто отлично. Мы будем ждать вас завтра вечером. Приходите. Улица Вершинина.

Я еле спровадил его и затем тоже уехал домой. Мне ведь еще предстояло съездить к Касдаманову, а потом опять навестить Лену. Дел выше крыши.

Около подъезда опять прогуливался высокий плечистый парень. На этот раз я был настороже. Но затем понял, что это Танкист. Увидев меня, приятель подошел ближе, поздоровался и сказал:

— Мне надо поговорить с тобой, дружище. Хочешь грабануть вместе с нами одну хату на районе?

О чем таком болтает Танкист? Какую, к дьяволу, хату он хочет грабануть? Предложение настолько дружеское, будто мы только и занимаемся тем, что каждый вечер бомбим квартиры.