Последний министр (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 22

Хреновы дела.

Полицейские принялись снимать тело, уложили на пол и в этот момент в комнату залетела немолодая женщина с выпученными глазами и лицом перекошенным от горя. Схватила мужа за грудки, начала обнимать, просила подняться. Следом зашли дети и оторопели при виде мертвого отца.

Протопопов не испытывая никакого желания наблюдать за горем семьи и как всегда поступал в схожих случаях решил свинтить на балкон «на перекур». Хотелось подышать свежим воздухом и разрядиться.

К дому Амфитеатрова уже сходились люди, в большом количестве, все как и говорил Кирпичников. Слух об убийстве быстро прокатился по столице, поднимая возмущение народных масс. Горожане держали в руках свежие выпуски газеты «Русская воля» со злополучной статьей и выглядели крайне озлобленными. Протопопов припомнил, что уже видел нечто подобное после убийства популярного в 90-х журналиста Влада Листьева. Тогда, как и сейчас, общественность встала на дыбы и требовала найти виновного в убийстве. Учитывая, что Амфитеатров в глазах обычных людей виделся едва ли не мучеником, реакция более чем понятная и предсказуемая.

Протопопов оперся о перила, наблюдая за людьми сверху вниз, удовлетворяясь тем, что все идет по намеченному плану.

Важнее, кстати, другое — банкиры показали, что вызов принят, и большие дядьки этого времени вступили в игру, попросту не считая, что Протопопову как министру внутренних дел, хватит мужества им что-то противопоставить.

Опять же, если продолжать сравнение, полиция образца 1917 года имела веса ничуть не больше, чем менты в 90-е. Поэтому неудивительно, кстати, что убийство Листьева так и не раскрыли.

Протопопов понимал, перед тем как кончить, из Александра Валентиновича выбили всю подноготную происхождения заказной статьи. И Амфитеатров наверняка прямо указал на заказчика, рассчитывая, что выдав Протопопова, он сумеет спасти свою жизнь. Убийством литератора министру вынесли первое предупреждение.

— Говорил же, что народа навалит, — на балкон вышел Кирпичников. Оперся о перила рядом с Протопоповым, посмотрел вниз. — Вот ума не приложу, тут горе у людей, а эти все прутся, лишь бы поглазеть. Может это, прикажете разогнать, Александр Дмитриевич? Как вы потом отсюда выходить будете?

Протопопов покачал головой.

— Пусть.

— Самое отвратительное здесь то, что ты знаешь, кто убил этого журналиста, но ничего не можешь сделать, — вдруг заявил Кирпичников, продолжая наблюдать за толпой.

— А вы знаете убийц? — покосился на него министр.

Кирпичников закурил, сплюнул прилипший к губе табак. Из квартиры донёсся очередной вопль жены Амфитеатрова, которая никак не могла смириться с тем, что «Сашеньки больше нет».

— Ненавижу это дерьмо, — прокомментировал Кирпичников. — А убийц я знаю не хуже вашего, господин министр, просто рученьки у нашего министерства короткие и слабенькие, чтобы дотянуться до их глоток и повырывать кадыки.

Кирпичников выпустил густое облако дыма и закашлялся.

— Вы бы бросали курить, у нас в министерстве теперь не курят.

— Уволите что ли? — хмыкнул Кирпичников.

— Уволю, а вам не работается?

— Брошу, Александр Дмитриевич… как времена чуть поспокойнее настанут, — вздохнул Кирпичников.

— Даю неделю. Потом сами не захотите у меня работать, если не бросите, — заверил Протопопов.

— Почему?

Протопопов не ответил.

Кирпичников сделал последние пары затяжек и на том затушил свою сигаретку прямо о перила. Что до его убеждения в «коротких и слабых ручках» министерства внутренних дел, здесь Протопопов был в корне не согласен с Кирпичников. Ручки то самое то, чтобы кадыки вырывать. Тем более теперь, когда банкиры дали слабину сами того не подозревая, и этим шансом следовало воспользоваться сполна.

— Готовьте ордер на обыск по адресу акционерного общества «Печать», — распорядился Протопопов Кирпичникову, который уже собрался возвращаться на место преступления. — Я проведу обыск лично сегодня вечером. Без меня не вздумайте ничего предпринимать.

Кирпичников нахмурился, не смог скрыть удивления на своём лице.

— Вы это серьезно, Александр Дмитриевич? У нас ведь на них ничего нет. Или хотите, чтобы завтра мы всем министерством пошли в отставку, когда они жаловаться на беспредел начнут? Так времена ныне неспокойные, отсюда на фронт сразу потопаем, если без работы останемся…

— Вор должен сидеть в тюрьме, господин Кирпичников, — министр похлопал его по плечу. — Выполняйте.

Протопопов более не стал задерживаться на месте преступления. На улице министра ждала встреча лицом к лицу с теми самыми людьми, которые собрались у дома Амфитеатрова. Министра узнали сразу же.

Загудели.

Засвистели.

Оглушительно так.

Начали размахивать газетами. Федя предложил огородить Александра Дмитриевича от недовольных и посадить в автомобиль. Но Протопопов счёл необходимым остановиться перед собравшимися, и собственно, сообщить первые наблюдения по горячим следам.

— Господа! — он захлопал в ладоши. — Минуточку внимания! У министерства внутренних дел есть предварительное заявление по обстоятельствам убийства Амфитеатрова! Прошу вашего внимания!

Народ пошумел, а потом таки начал притихать, интересно все же, что скажет министр. Нечасто вот так перед народом говорит. Протопопов дождавшись, когда у дома Амфитеатрова установится тишина, начал.

— Александр Валентинович, вдохновлённый задержанием полицией членов организованной группировки, планирующей вероломное покушение на лиц из царской семьи, сумел встать на след преступников, чья деятельность расползлась по всей столице! На данный момент у нас есть некоторая информация о данной группировке, на которую нас натолкнул господин Амфитеатров. И со всей ответственностью государственного человека, министра, я заверяю: смерть Александра Валентиновича не останется безнаказанной. Хочу также отметить, что без поддержки горожан, без вашей поддержки и всестороннего содействия следствию, схватить за горло подлецов сложно и практически невозможно! Однако вместе мы сила. И ещё одно — оставшиеся неопубликованными материалы господина Амфитеатрова, освещающие деятельность преступников и их планы, будут опубликованы в ближайших номерах! Наше министерство готов к максимальной открытости. Всем спасибо!

Толпа, которая уже приготовила «для обстрела» Протопопова такие неприятные вещи, как помидоры и яйца, теперь стояла немного в замешательстве и ровным счетом не понимала как быть. Люди привыкли, что министр внутренних дел человек довольно неприятный и ждать от него подвигов вряд ли стоит. А тут господин Протопопов прямо заявляет, что вопрос будет решён в кратчайший срок и получается даже выступает на стороне горожан. Более того, явился лично на место преступления, настолько он заинтересован.

Оставив несколько десятков горожан в полном замешательстве, министр сел в свой автомобиль и уехал.

На полдень был назначен приём Глобачева. Все эти дни Константин Иванович работал усердно и проводил в здание министерства сутки напролёт. Теперь начальник петроградской охранки явился к Протопопову, дабы доложить о выполнении полученных ранее поручений.

— Все готово, Александр Дмитриевич, как вы и распорядились.

На стол Протопопову лёг толстый такой доклад, как Глобачев любил предоставлять — все подробно и с глубоким знанием дела, по полочкам.

— Полюбопытствуем, Константин Иванович, ну ка.

Протопопов взял доклад и принялся изучать, хотя Глобачев уже был готов докладывать вслух, как делал это в прошлый раз. Не понадобилось.

Доклад содержал информацию об учреждениях разного толка, которые прямо или косвенно имели деловые связи с иностранным капиталом на момент начала военных действий. Тут и петроградские Международный, Русский для внешней торговли, Учетный и Ссудный банки. Все вместе эти финансовые учреждения целиком и полностью контролировали 43 предприятия тяжелой и электротехнической отраслей. Крупные такие предприятия, надо сказать. На момент 1917 года все они по сути занимаясь скрытным политическим шантажом правительства. Манипуляции кредитами, стачками и прочим, прочим, прочим.