Русская партия. 1944-1945 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 11

Действующая армия

(включая военизированные структуры)_____4600______________________4231

ВМФ__________________________________201_______________________255

ВВС__________________________________1109_______________________903

Артиллерия и минометы_________________62941_____________________65130

Танки и САУ___________________________4523______________________18209

Самолеты всех типов____________________7190______________________11781

— Черт побери, как это было давно, — пробормотал Курт, вдыхая теплый ночной воздух. Тут в Палестине лето начинается в середине весны, а в конце мая даже по ночам о прохладе можно только мечтать.

— Ты о чем? — Переспросил Вилли, с которым они возвращались с позднего собрания у полковника к себе в батальон.

— Четыре года назад мы вот почти так же получали последние инструкции перед Голландией. Тогда казалось, что все закончится быстро и мы поедем по домам.

— Четыре года… — задумчиво протянул командир роты. — Если считать с 39-ог то все длится уже дольше чем предыдущая война. И конца всему этому не видно.

Такие разговоры они могли себе позволить исключительно находясь наедине, поскольку контрразведка отнюдь не дремала, а попасть к ним на карандаш, желания не было ни у кого.

Вообще настроение армии весной 1944 года было не слишком боевым. Затянувшейся войне не было видно конца, снабжение, особенно импортными дефицитными товарами, ухудшалось буквально каждый месяц, то и дело то одному, то другому бойцу приходили новости с родины о гибели родственников от участившихся налетов вражеской авиации на мирные города.

Когда Курт, который дома был последний раз больше года назад, узнал о большом осеннем налете на Штутгарт, трудно описать как офицер переживал. Несколько недель он буквально не находил себе места и каково же было его облегчение, когда оказалось, что по счастливой случайности именно его семью горе стороной обошло. Впрочем, учитывая новую вону, на долго ли?

То, что нападение советы неизбежно стало очевидно всем по эту сторону границы еще несколько недель назад. Опытный военный глаз легко примечает десятки характерных знаков, недвусмысленно намекающих о скором наступлении. Подвезли запас снарядов и топлива, поменяли двигатели на паре самых изношенных машин, участились полеты «рам» над линией соприкосновения и иногда за ней, хотя тут русские особо наглеть не давали. В конце концов выдали танкистам порции «танкового шоколада», который полагалось есть для поднятия сил при длительных маршах и затяжных боях. Вариантов для нескольких мнений, что называется, не осталось.

Командир 33 танкового полка Кондрад Штайер собрал совещание вечером 26 мая и «обрадовал» офицеров полка новостью, что наступление на Дамаск их дивизия начнет в первом эшелоне утром следующего дня, и, соответственно, у них есть еще около восьми-десяти часов, чтобы донести эту информацию до личного состава и сделать последние приготовления.

9 танковая дивизия в составе группы армий «Палестина», которой все также командовал фельдмаршал Роммель, стояла в районе города Ирбид практически на границе с пустыней. По задумке ОКХ это соединение на начальном этапе должно было сосредоточиться на северном направлении, оставив Ирак на дивизии Моделя, который должен был выдвинуться вторым эшелоном.

Под командованием Роммеля было два танковых и семь армейских корпусов, в которые входили две танковые, шесть моторизованных и пятнадцать пехотных дивизий, общей численностью около 400 тысяч человек.

Вся ночь, как это чаще всего бывает в таких случаях, прошла достаточно суетливо. Везде нужно было отдать последние указания, проконтролировать, что-то посмотреть «хозяйским глазом», поэтому спать майор лег только к часу ночи, чтобы перехватить хотя бы пару часов перед длинным днем.

Горизонт на востоке еще только начало светлеть, когда где-то в небе над ними послышался гул многочисленных моторов. Это летуны спешили расчистить дорогу своим, ползающим по земле товарищам. Где-то там на севере сейчас русские просыпаются от начавших валиться им на головы бомб, пытаясь понять, что вообще происходит.

— Ну во всяком случае, будем на это надеяться, — пробормотал себе под нос Курт. Глянул на часы: подсвеченные люминесцентной краской стрелки показывали 4.20, — время дать кое-кому прикурить. Все по местам! Выступаем!

Немецкий танковый батальон по штату 1944 года насчитывал не много не мало 80 танков: четыре роты по 18 машин, 3 во взводе связи и 5 в разведвзводе. В линейных ротах это были «Пантеры», а в качестве разведчиков и связистов обычно использовали что-нибудь полегче и поманевреннее. До снятия с производства «Троек» и «Четверок», использовали в основном их, а с конца 1943 года в войска стали поступать новейшие «Леопарды», обладающие как для своей весьма приличной массы — под 30 тонн — отличной скоростью, маневренностью и что весьма небесполезно — проходимостью.

Из-за того, что промышленность не успевала производить «Пантеры» в нужных количествах, для все усиливающегося численно и качественно вермахта, была распространена практика замены машин в одной из рот на САУ. Вот и в батальоне Курта Мейера четвертую роту при переходе на новую технику пересадили на «Четвертые Штуги», сделанные на шасси снятой с производства «Четверки». На том же шасси были построены и ЗСУ «Вирбельвинд», входящие во взвод ПВО и рота ремонтно-эвакуационных машин. ЗСУ «вошли в моду» в панцерваффе совсем недавно, в ходе африканской кампании, когда огромные пространства и слаборазвитая инфраструктура затрудняли летунам обеспечение нормального прикрытия сверху. Пришлось выкручиваться самим. «Вирбельвинд» со своими четырьмя 20мм стволами оказалась в итоге весьма полезной не только в качестве средства ПВО, но и для борьбы с наступающей или укрывшейся вражеской пехотой, с ДЗОТами полевыми орудиями и легкобронированной техникой. Единственным ее недостатком была просто ужасающая прожорливость в плане боеприпасов.

В целом, не смотря на все усилия тыловых служб вермахта, полностью преодолеть обилие разных платформ, составлявших на ранних этапах войны — особенно если считать еще и чешские танки — настоящий зоопарк, и изрядно затруднявших снабжение и ремонт техники, окончательно их унифицировать не получилось. Впрочем, даже сведение их числа до трех — иногда четырех при наличии в структуре тяжелотанковых полков, вооружённых «Тиграми» — позволило тыловым службам панзерваффе работать в гораздо более простой обстановке.

Вслед за умчавшимися вперед "Леопардами" выдвинулась вперед вторая рота, потом первая, третья и только потом настала очередь штаба батальона и самого Курта на командирской, оборудованной более мощной радиостанцией "Пантере". Замыкала построение рота самоходок.

Согласно плану 9-танковая в составе 41 танкового корпуса должна была ударить в направлении Дамаска с юга, преодолев за двое суток расстояние в 100 километров от границы. Сам город, понятное дело штурмовать танкисты не должны были, а вместо этого приняв восточнее, обойти столицу Сирии по дуге, отрезая ее защитников от связи с основными силами.

Одновременно с этим 15-ая танковая, входящая в 24 танковый корпус должна была ударить на север вдоль побережья Средиземного моря и, взяв Бейрут, тоже повернуть на восток, с целью взять обороняющие Дамаск дивизии в клещи. Пехотные же соединения по плану должны были атаковать этот город с фронта — благо расстояние от границы страны до ее столицы было всего полсотни километров — с тем, чтобы русские и их арабские и турецкий союзники не успели выпрыгнуть из уже взведенного капкана.

В целом, особых проблем на Палестинском направлении в ОКХ не ожидали. Собственно советских дивизий тут было не так много — по данным разведки всего четыре или пять — а ни сирийские ни турецкие войска особых опасений среди немецкого генералитета не вызывали.

Если бы кто-то спросил Курта, что он думает об арабах и турках как о возможных противниках, он б ответил достаточно пренебрежительно. И на то было несколько причин. Во-первых, после бельгийцев, французов англичан и американцев, бояться каких-то там «копченых», еще вчера крутивших хвост верблюдам — последнее дело. Майор достаточно скептически относился к расовой теории, о которой столь часто кричали из радиоприемников, но именно насчет местных жителей он в душе был вполне согласен с мыслью об их неполноценности. И эта мысль проистекала из «во-вторых». После появления немцев в Африке и Палестине, СС как и на всех остальных захваченных территориях принялись наводить свои порядки — которые нравились далеко не всем армейцам, кстати, однако, большинство в этом деле предпочитали молчать — и формировать разного рода «добровольческие» и «вспомогательные» отряды. Обычно боеспособность они имели не слишком высокую и использовались только как полицейские и карательные. Хотя были исключения, конечно, например дивизия СС «Викинг», набранная из скандинавов считалась вполне боеспособной, кое-какие части сформированные из французов и бельгийцев вполне годились для использования в первой линии и так далее. Впрочем, если посмотреть шире, то и всю итальянскую армию, которая в общем-то сражалась за свое отечество, по сравнению с тем же вермахтом боеспособной можно было назвать весьма ограниченно, но не суть. А важно тут то, что все попытки сформировать хоть что-то удобоваримое из местных совершенно провалились.