В городе жестоких людей (СИ) - Александер Арина - Страница 18

Её ладонь непроизвольно вырисовывала на его затылке замысловатые узоры и уже не она, а он напоминал разнежившегося кошака — ещё чуток и замурлычет от удовольствия. Хотел обнять за талию, но вовремя спохватился. Достаточно и такой близости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И так, я слушаю, — напомнил о недавней просьбе. — Что там у тебя за контры с тёткой? За сестру я в курсе, пересекались в клубе.

Ксюша вздохнула. Не знала, с чего начать и какие именно претензии озвучить. По сути, к тёть Ане и не придерешься. Уже поняла, что не рады ей и это буквально убивало. Только никак не могла вникнуть, зачем тогда настаивали на её проживании с ними? Из-за коммунальных? Да ладно-о-о… Из-за бабушки и сплетен, которые могли пойти по поселку, мол, Анька не приютила дальнюю родственницу? Тоже не вариант. Тётка плевать хотела на всех с высокой колокольни. А с бабушкой пересекалась только когда приезжала на кладбище навестить могилы родителей.

— Всё в порядке. Никто ни с кем не воюет. Тебе показалось, — улыбнулась и, поймав себя на том, что перебирает волосы парня, резко убрала руку, зажав между колен. Антон проследил за её движением, но промолчал, не рискуя нарушить воцарившуюся идиллию.

— Показалось, значит? Так и быть. Проглотим. А как тогда быть с комендантским часом? Она в курсе, какие номера отжигает её дочь в «Стае»? Я ведь могу и рассказать. Или ещё лучше: могу подсказать бате уволить её. Слу-у-ушай, — воодушевился, — а ведь это отличная идея.

— Ты что?! — встрепенулась, подскочив на коленях. Антон ловко удержал её от падения. — Даже не вздумай. Тронешь её, и мне не жить, в прямом смысле слова. Вот когда перееду в общежитие — тогда делай, что хочешь.

— Оу, а ты не так уж и безнадежна, как кажешься по первой. Мне нравится твой план.

Ксюша заулыбалась, вернув руку обратно ему на шею.

— А кто сказал, что я добрая?

— Правильно. Так и надо, — согласился Антон, положив голову на её плечо. Похрен, что сидел на бетоне на полуосвещенной площадке. Главное, с кем сидел. Оксана прижималась к нему, в поисках тепла и он на всю мощь пытался отогреть её дрожащие плечи. Вот так свидание. Кому скажи — не поверят. На тянущую боль в паху, старался не обращать внимание. Хотя… какой там. Стоило ей подвигать попкой, усаживаясь поудобней, как нарисовался капитальный стояк. Сжав челюсти, уткнулся носом в её шею и рвано выдохнул.

Ксюша вздрогнула, заёрзав пуще прежнего.

— Антон, давай я встану, тебе же тяжело, — не правильно истолковала причину его тяжелого вздоха.

— Да сиди ты! — рыкнул, удерживая за талию. Не хватало, чтобы увидела его во всей красе. Тогда точно прогонит. — Мне не тяжело, — добавил, начав успокаиваться, а потом нежно погладил её щеку, очертил большим пальцем контур губ. Улыбнулся, заметив, каким недовольством сверкнули тёмно-карие глаза. Выдержка. Рядом с ней ему понадобиться колоссальная выдержка или… одна из проверенных надежных подружек. Иначе никак.

Так и сидели, согревая друг друга, периодически проваливаясь в поверхностный сон. Когда проверил телефон, было три часа ночи. Тихо выругался, не желая потревожить уснувшую на плече девушку. Мышцы ног затекли, да и спина неприятно ныла.

Неожиданно оживший лифт всё же заставил вздрогнуть. Ксюша тоже услышала этот звук и вскочила на ноги, потирая глаза. Интуиция подсказывала, что это тётя Аня.

Антон поднялся, поправил тонкую ткань свитера и закатал рукава. И самого потряхивало от напряжения, что уж говорить об Оксане.

И точно, притормозив, лифт распахнул свои створки, выпуская счастливое семейство: дочку, маман, и так называемого «папку». Все поочередно уставились на Ксюшу, потом перевели взгляд на Антона. Первым опомнился Александр, принявшись открывать дверь. Его ожидала та же оказия: та ни в какую не хотела поддаваться. Ксюша до последнего не верила в подлую натуру тётки, но когда она, холодно усмехаясь, передала любимому ещё один ключ, уверовала окончательно. Она даже не набросилась на неё с упреками. Может, постеснялась Антона, а может, просто понимала, что и так не права, Ксюша ведь вернулась вовремя.

Зато Дашка зависла капитально, буравя глазами Антона. Не ожидала застать его тут, прямо у дверей, с Оксаной. С трудом оторвала от него взгляд и перевела на мягкую игрушку. Презрительно улыбнулась, заметив, как Ксюша сжала её и отвернулась, став спиной, выказывая полнейшее пренебрежение.

Со стороны всё выглядело странно: ни тебе извинений, ни здрасьте. Антон, скрестив на груди руки, наблюдал за этой картиной, поражаясь всё больше и больше.

— Прошу, — распахнул дверь Александр, пропуская дам. — Ксюш, ты идешь?

— Да, да, сейчас, — испугалась, что не успеет проскочить, и дверь захлопнется перед самым носом. — Антон, — повернулась к парню, — спасибо тебе большое. И за цветы, и за игрушку. Мне всё понравилось. Правда, — и поспешно поцеловала, мазнув губами по щеке.

Он не успел толком и ответить, как она уже скрылась.

— Ну и дела-а-а, — протянул в пустоту, продолжая изучать бронированную дверь. А ещё считал, что у него родственники придурочные.

Достав телефон, быстро написал сообщение с пожеланием спокойной ночи и довольно улыбаясь, зашел в застывший на этаже лифт.

— А ты не так проста, как кажешься на первый взгляд. Тихий омут и всё такое, — Дашка выдавила на щётку зубную пасту и принялась остервенело орудовать ею, грозясь стереть зубную эмаль.

— Не понимаю, о чем ты, — прополоскала рот и уже повернулась к выходу, как она стала в дверях, не пропуская.

— Я о братьях: вчера с одним, сегодня с другим. Не боишься?

Ксюша пихнула её плечом, освобождая проход.

— Не-а. Не боюсь. У меня для этого есть мозги.

Даже не смотря на позднее время и усталость, не могла успокоить накопившееся за день негодование. Если промолчит — перестанет уважать себя. Хватит подстраиваться под каждого, боясь обидеть.

— А тебе, сестрёнка, дам совет — поменьше ляпай языком о том, что тебя не касается. Я, может, и кажусь с виду простодушной лохушкой, но поливать себя грязью не позволю.

— А-а-а, ты о Жанне? — догадалась Иванова, изобразив наигранное покаяние. — Так нечего обижаться. Правда, она такая, глаза режет капитально.

От едва сдерживаемой злости Ксюшу начало колотить. Противная горечь наполнила рот, выжигая изнутри.

— Поосторожней со словами, — произнесла, радуясь, что просторная пижама скрывала неподконтрольную дрожь. — Сама видишь, с кем я общаюсь. Мне даже ноги не нужно раздвигать, стоит только попросить — и твоя жизнь в универе превратиться в кошмар. Я уже молчу о клубе. Думаешь, крутая? Нехрена. Ты — обозленная крашенная с*чка, бесящаяся от невозможности получить желаемое. Так что в следующий раз хорошенько подумай своим скудным умишком, прежде чем решишься распространять слухи.

Дашка побледнела, попятившись в коридор. От ненависти её лицо стало перекошенным до неузнаваемости. Ксюша не жалела о сказанном. Пускай только попробует стать на её пути. О том, что блефонула, пригрозив Антоном, старалась не думать. Всё равно никогда бы не опустилась до подобного, но в тот момент прямо-таки до трясучки захотелось утереть паршивке нос.

Развернувшись, Дашка рванула в свою комнату, со всей силы грюкнув дверью.

«Вот так, — выдохнула медленно, упершись обеими руками о раковину от нахлынувшей слабости. — Пускай знает с кем связалась». Вдох-выдох… вдох-выдох. Даа, накрыло её капитально. Ноги, и те подкашивались. Закрыла глаза в поиске утерянного равновесия, а когда открыла их — встретилась с изучающим прищуром серых глаз.

— Хорошо ты её уделала, — Александр то ли нарочно, а может, случайно так получилось, ненадолго прижался к её заднице своим пахом, потянувшись к верхней полке за зубной щёткой, и Ксюша оказалась зажатой между его торсом и раковиной. Длился сей контакт не более трёх секунд, но от него на затылке зашевелились волосы.

— Спокойной ночи, — выдавила через силу, пытаясь прошмыгнуть мимо.