Бремя идолов - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая

И вдруг замерла, схватив подругу за руку и оттаскивая ее за угол.

– Что случилось? – упиралась ничего не понимавшая Света.

– Это он, – кивнула она на идущего по коридору человека в сером, каком-то жеваном костюме. – Он хотел увезти меня в своей машине.

Света уставилась на обувь бандита.

– Рыжие туфли, – ошеломленно прошептала она.

– Это он, – дрожащими губами произнесла Римма, – пришел добивать Вадима. Нужно звать милицию, срочно, пока он его не прикончил.

– Ты с ума сошла? Как он его убьет? – недоумевала Света. – Их трое в палате. И столько людей в коридоре. Он не псих какой-то.

– Он псих, безумец, – убежденно сказала Римма. – Послушай, Света, он тебя в лицо не знает. Подойди к дверям и послушай, о чем они говорят. А если он Вадиму что-то захочет сделать плохое, сразу ори на весь коридор «пожар!». Пусть он испугается. А я отсюда буду орать, чтоб персонал сбежался.

– А вдруг они размножили мою фотографию и он меня тоже в лицо знает? – опасливо спросила Света.

– Не знает, – заверила подругу Римма. – Те, что были у нас в редакции, знают тебя, а этот – нет. И Вадим этого не видел, поэтому он и явился в больницу. Его били бандиты из белой «Волги», а этого типа он не знает.

– Хорошо, я подойду ближе, а ты стой здесь, – согласилась Света. – И будь осторожна.

Рыжие туфли дошли до палаты, где лежал Кокшенов. Бандит смело открыл дверь, вошел в палату. Света подошла к двери. Она была немного приоткрыта, и девушка встала так, чтобы слышать все, что происходит в палате.

– Здравствуйте, – прозвучал хрипловатый голос. – Моя фамилия Малявко. Я из Государственной Думы.

– Ничего себе «малявка», – прокомментировал сочный бас.

– Вы ошиблись, – прохрипел думец. – Не «малявка», а Малявко. Василий Малявко.

– Очень приятно. Вадим Кокшенов, – буркнул Вадим, – садитесь, пожалуйста.

– Я пришел к вам с извинениями, – начал, усаживаясь на стул, Малявко. – Вчера два наших сотрудника немного перебрали в баре, а позже встретились с вами. Чем это кончилось, вы знаете. У одного из них выбито два зуба. У другого вывихнута челюсть. У вас, правда, дела еще хуже…

– Значит, и они пострадали, – удовлетворенно произнес Вадим, – это меня радует. Выходит, я все же неплохо сражался в одиночку.

– Я принес ваши вещи. Они в коридоре. Сумку с документами и магнитофоном, – продолжал гость. – Мы уже заявили в милицию о случившемся. Полагаю, мы не станем подавать друг на друга в суд. Кстати, есть свидетели, что именно вы затеяли драку.

– Кажется, так и было, – смущенно признал Кокшенов, – я не помню.

– Именно поэтому я сразу принес ваши вещи. Думаю, что взаимный отказ от претензий – самое оптимальное решение. Никому не нужно разбирательство. А вам как зачинщику – тем более.

– Не знаю, – пожал плечами Вадим. – Но и они хороши. Вдвоем на одного.

– И они не ангелы, – согласился Малявко. – Но вы должны и их понять. Вы ломаете челюсть одному, выбиваете зубы другому и хотите, чтобы они при этом не давали сдачу. Так не бывает.

– Вам надо поговорить со следователем, – выдохнул Вадим. – А у меня к вам никаких претензий нет. Особенно если вы вернули мои вещи.

– Все вещи в порядке, – подтвердил Малявко.

– А зачем они вообще-то схватили мою сумку? – упрямо мотнул головой Кокшенов. – Что-то тут не вяжется.

– Они приняли эту сумку за свою. Согласитесь, что ваш старый магнитофон или непонятные записи никого не могли заинтересовать.

– Там были еще и текущие блокноты, фотографии, – напомнил Кокшенов, – их тоже вернули?

– Конечно, – кивнул Малявко. – Все вернули в целости и сохранности.

– А вы что здесь делаете? – услышала Света у себя за спиной. Она обернулась и увидела строгие глаза пожилого врача. Он смотрел на нее нахмурившись, как учитель, заставший ученицу со шпаргалкой.

– Я… ничего… просто смотрю, – Света не обладала природной хитростью и находчивостью подруги.

– Здесь нельзя стоять, – строго сказал врач. – Навестили своего больного – и уходите. В коридоре нельзя болтаться.

– Извините, – Света отошла от дверей палаты и направилась к Римме.

– Ну, что там происходило?

– Может, ты ошиблась, и это был не он?

– Он, он. Я его рожу запомнила. На всю жизнь.

– Представляешь, он явился с извинениями. Говорит, что его фамилия Малявко. Он помощник депутата. Сожалеет о вчерашнем случае. Говорит, что принес назад все вещи.

– И магнитофон?

– Сказал, что – да. И магнитофон. Все вернули, даже блокноты.

– При чем тут блокноты? Ты скажи – про магнитофон говорили?

– Да. И он сказал, что и его вернули. Очень извинялся. Может, они там поняли, что ошиблись.

– И поэтому убили Глебова? Подожди-ка здесь, я сама послушаю. Только никуда не уходи.

Римма пошла к дверям палаты. Сердце стучало так сильно, что отдавалось в ушах непривычной болью. Римма подошла ближе.

– …и поправляйтесь, – услышала она слова Малявко. И вздрогнула. Нет, она не ошиблась. Этот голос она никогда не забудет.

– Спасибо.

– У вас ведь много знакомых, – сказал, уже поднимаясь со стула, Малявко. – Говорят, многие журналистки в вас влюблены.

Римма поняла, что гость готовит западню. Женщины умеют различать лесть, малейшие отголоски неискренности, все, чего не замечают самодовольные мужчины.

– Может, и влюблены, – благодушно шел на крючок Кокшенов. – Сейчас вот две журналистки были, перед вашим приходом. Зашли навестить.

– Кривцова и Рыженкова, – улыбаясь, уточнил Малявко.

Римма закусила губу. Ей хотелось ворваться и остановить Вадима. Но тот продолжал:

– Они. Римма давно меня знает. Очень хорошая журналистка.

– И смелая. Говорят, ее репортажи всегда бывают «гвоздем» номера.

– Правильно, – улыбнулся Вадим. – Ах черт, забыл ей сказать про магнитофон.

– Какой магнитофон? – переспросил Малявко. – Мы же его вам вернули.

Римма сделала еще один шаг, припадая к двери и боясь пропустить хотя бы слово.

– Да нет, – с досадой перебил его Вадим, – не мой магнитофон. Она вчера дала мне свой магнитофон, а я забыл его в кармане куртки. У Федора дома. Черт, как неловко получилось. Нужно ей срочно позвонить и сказать.

– Дайте ее телефон, я ей позвоню. Мы с ней лично знакомы, – охрипшим голосом произнес Малявко.

Римма беспомощно смотрела по сторонам. Как вмешаться, остановить Вадима? Что сделать? Вокруг шастали только женщины в белых халатах.

– Запишите ее телефоны, – редакционный и домашний. Скажите, что с ее магнитофоном все в порядке. Пусть не волнуется.

– Обязательно скажу, – кивнул Малявко, записав телефоны. – А как найти вашего Федора? Как его фамилия, где он живет?

– Зачем это вам? – с подозрением спросил Кокшенов.

– А если она захочет сама поехать к нему за своим магнитофоном? Вы, насколько я понимаю, еще долго не сможете подняться.

– И то верно, – согласился Вадим, – я и не подумал. Запишите его адрес и телефон.

«Не говори!» – хотелось крикнуть Римме. Но она стояла, вцепившись в ручку двери, и молчала.

Кокшенов продиктовал адрес и телефон.

– Обязательно передам, – вкрадчивым голосом пообещал Малявко. – До свидания. Всего хорошего.

Он повернулся, чтобы выйти из палаты. Римма испуганно отшатнулась от двери и бросилась к Свете.

– Это не тот магнитофон! – пробормотала она.

– Что? – не поняла подруга.

– Это не тот магнитофон, – с досадой бросила Римма, увлекая подругу за угол. Малявко быстро шел по направлению к лифту.

– Вадим сказал ему, у кого находится мой магнитофон! – крикнула Римма. – Мы должны их опередить. Бежим быстрее.

– Стой! – крикнула Света, удерживая ее за руку. – Посмотри, кто стоит во дворе. Только не подходи близко к окну.

Римма приблизилась к окну, встав с левой стороны. И похолодела от ужаса. Подняв голову и глядя на окна больницы, у «Волги» стоял Бондаренко. Второй убийца сидел в машине. Римма сделала шаг назад

– Они ищут нас, – сказала она непослушными губами.

• Предыдущая
• 27/60
• Следующая