Магическая академия темных искусств - Михаль Татьяна - Страница 13

Замолчал, давая нам прочувствовать момент важности сего события. Но что-то радости я не испытываю. Парни сидят с такими же невозмутимыми лицами, только возбуждённый блеск глаз выдаёт, насколько они счастливы!

«Щёлк».

Дёргается второй глаз.

– Поэтому, детки, – мысленно я скривилась на такое обращение, – запомните три правила работы со мной. Первое – «щёлк» – мои задания выполнять всегда и без глупых вопросов «для чего это нам и почему». Второе правило – «щёлк» – по всем предметам, вы обязаны быть первыми и всегда лучшими! Третье правило – «щёлк» – если возникли трудности и проблемы – обращайтесь ко мне, но запомните, что тогда за мою помощь, будет назначена отработка и боюсь, вам она не понравится. «Щёлк».

Где-то я слышала такую фразу: «У хорошего некроманта нет совести. Поэтому он спокойно делает окружающим гадости, и она никогда его не мучает».

У Де Гая точно нет совести!

– Сейчас я называю фамилию и имя. Встаёте, называете, каким видом оружия и боевым искусством владеете.

Ага, я как раз владею оружием – медицинским!

Борьбой? Братья меня учили «удару трёх»: глаза, горло, пах! И противник в нокауте!

– Абхей Кази, – назвал первое имя куратор.

Поднялся смуглый парень характерной южной внешности.

– Я! – ответил он.

Де Гай кивнул.

– Владею катаром, чакрой, чо-ко-ну и двуручным мечом. Из боевых искусств – крав-мага и грэпплинг.

– Вы меня удивили адепт. Рад, что есть молодые люди, владеющие старой школой, – похвалил парня куратор и сделал запись в своём таблайте.

А для меня всё то, что сказал Абхей, звучало как тарабарщина.

Я толкнула Абхея локтём и шепнула:

– Расскажешь потом, что это такое?

Он улыбнулся уголками губ и ответил так же шёпотом:

– Лучше покажу.

– Я вам не мешаю? – спокойно, но грозно прозвучал голос куратора.

И хард меня дёрнул рот открыть!

– Нет.

Его синие глаза гневно сузились.

Роза, ты – дура!

– Ой. То есть, извините, куратор де Гай, – поспешила исправиться.

Он не ответил, назвал следующего адепта.

– Дэвид Мак Митчил.

– Я! – поднялся рыжеволосый, с лицом усыпанным веснушками и ясными голубыми глазами, очень колоритный, но симпатичный парень. – Тоже владею двуручником. Ещё кистенью. Из боевых – стандартная школа.

– Неплохо, адепт, совсем неплохо. Садитесь. – И снова вносит запись в таблайт.

Чувствую себя здесь лишней. Сердце бешено стучит в груди… Скоро де Гай назовёт моё имя и будет мне позор.

– Хит Мюрич, – прозвучало третье имя.

На это раз поднялся парень, похожий на гору. Высокий, широкий, мышцы такие, что ого-го-го. По-моему, ему не нужны никакие боевые искусства и оружие. У него кулак размером с мою голову.

– Я! – прогремел бас. – Из оружия – топор, двуручник и кистень. Владею Сёриндзи-кэмпо.

– Прекрасно, – ответил де Гай. – Садитесь.

– Эрик де Круз, – прозвучало четвёртое имя.

– Я! Моё оружие – сабля. Владею Кэндо.

Де Гай довольно кивает и заносит запись в таблайт.

– Мужская половина группы меня неожиданно обрадовала. И последний мой подопечный, вернее, подопечная – Розалия Уайт. Чем удивите, уважаемая адептка?

Поднялась, сцепила руки за спиной, так как сильно дрожат.

Прокашлялась. Ну, что ж. От позора ещё никто не умирал.

– Нож ампутационный. Скальпель радиусный. Скальпель брюшистый. Скальпель остроконечный. Скальпель прямой. Ножницы, изогнутые по оси. Ножницы прямые остроконечные. Ножницы прямые тупоконечные. Ножницы сосудистые. Ножницы рёберные, – у де Гая лицо покраснело, глаза метают молнии, из ушей сейчас пар пойдёт.

Парни сдерживаются изо всех сил, чтобы не заржать.

– Из боевых приёмов… я умею быстро бегать, – пропищала последние слова.

Мне конец.

Тишина.

«Щёлк».

– Это всё? – спросил куратор, на удивление спокойно.

– Д-дда, – заикнулась я.

Он черканул какую-то закорючку в таблайте. Наверняка пририсовал рожицу с моим именем или поставил знак – безнадёжна.

Горестно вздохнув, села на место.

– Итак, с этим разобрались, – посмотрел на своё запястье, на котором находился наручный артефакт времени (наручные часы) и сказал: – Через пятнадцать минут, в 8:30 начинаются ваши занятия. Увидимся с вами завтра на втором полигоне для физической подготовки в 5:30 утра. Форма одежды – спортивная. Не опаздывать!

Он что, рехнулся? Это вообще-то не военная академия!!! Какие 5:30 утра? Хардовский крестец!

– На этом наше собрание объявляю состоявшимся и закрытым. Учитесь хорошо, детки и до завтра.

Встал, подхватил папку с нашими делами, таблайт и вышел из аудитории.

Я уронила голову на сложенные руки и простонала:

– Я сдохну в МАТИ и вернусь домой зомбиком.

Парни дружно рассмеялись.

– Не расстраивайся. Де Гай, конечно, ведёт себя как хард, но я слышал, что он таким стал на третьем курсе, а раньше был милым. Но научит он нас хорошо и многому, поверь. Он даже некоторых магистров и мэтров переплюнул, – попытался подбодрить меня Абхей.

– Говорят, что все адепты-некроманты кардинально меняются с третьего курса, после ритуала посвящения, – пробасил Хит.

– После какого посвящения? – спросила ребят.

Те пожали плечами, а Хит ответил:

– Никто не говорит. Им запрещено распространяться о ритуале. Знаю только, что типа, до третьего курса – это детский сад, типа мы ещё не некроманты. А на третьем курсе, проводится посвящение, которое делает адептов уже окончательно некромантами.

Странностей добавилось. Надеюсь, там не происходит никаких жертвоприношений?

Нужно будет расспросить Далилу и её друзей.

И мы поспешили на четвёртый этаж. На занятие по предмету – прикладная некромантия. Ведёт, некий Бенедикт Ван Зун – магистр некромантии и магического моделирования. Чую, тот ещё фрукт!

Аудитория под номером сорок три встретила шумом и суетой. Вокруг слышались гомон и вскрики спорящих или что-то рассказывающих учащихся. Нормальная и привычная атмосфера. Аудитория была полностью заполнена адептами с двух факультетов: боевой некромантии и прикладной некромантии. Одни парни.

Мы с ребятами подошли вовремя, успели расположиться на первых рядах, так как верхние все заняты и прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

Вместе со звонком в помещение вошёл мужчина.

Тощий, длинный, нескладный, чем-то похожий на сушёную рыбину.

Невыразительная физиономия. Узкий острый подбородок, тонкий нос-флюгер; высокие скулы; болезненно-серая кожа; водянистые навыкате глаза; и причёска – три волосинки зализаны набок.

Занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

– Я ваш преподаватель по Прикладной некромантии. Основам магического моделирования. Так же Основам рунной и заклинательной магии. Магистр Бенедикт Ван Зун.

И тут, его взгляд зацепился за меня.

– Девушка, ваше имя?

Я встала и ответила, звонко и чётко:

– Розалия Уайт, магистр Ван Зун!

Он открыл журнал, прошёлся по нему пальцем, видимо искал мою фамилию. Да, дядечка, я не ошиблась аудиторией.

Снова посмотрел на меня, пробежавшись глазами по форме, отчего мне стало очень неуютно и боязно.

– Ответьте, тогда мне, адептка Уайт. Почему вы в таком виде? – и указал рукой на мою форму.

Вот так и знала, что без боя не обойдусь.

– Это форма, магистр, – ответила.

– Форма на адептах, которые находятся в этой аудитории, а на вас – не пойми, что! – пылко отчитал меня преподаватель.

– Насколько я помню, в правилах Устава Академии написано, что…

– Я знаю правила, – процедил препод.

– Очень за вас, рада, – вежливо улыбнулась ему. – Тогда, думаю, вы согласитесь, что моя форма полностью соответствует правилам. И я ничем не нарушила Устав Академии.

Магистр задумался на секунду.

– Х-хорошо… – свистящим шепотом выдавил наконец магистр, взглядом обещая мне страшную расправу. – Садитесь, адептка Уайт. Но после окончания урока вы отправитесь к ректору, и с ним будете выяснять правила Академии, вам ясно?