По краю огня (СИ) - Федотова Надежда Григорьевна - Страница 29

«Да. Помню. Она тоже знает?»

Птица, склонив голову набок, с тревогой взглянула в лицо Орнелле. Та замотала головой:

— Нет-нет, не беспокойтесь! Знаю только я. Но Селли мне легко будет отвлечь, и вы сможете… Приходите послезавтра, только не раньше полуночи. Кэсс я предупрежу.

«Приду. Спасибо».

Ворона переступила с лапы на лапу и бросила взгляд на окно. Орнелла тоже. А потом, поколебавшись, тихо спросила:

— Зигмунд… Я очень его обидела?

Голубые глаза взглянули на нее печально и понимающе.

«Нет, — после короткой заминки проклацал коготь. — Он грустит. Скучает по вашим письмам. Но он понимает. Он маг».

Герцогиня передернула плечами и отвернулась. «Точно, — подумала она. — Он маг, а я — дура». Птица задумчиво склонила голову набок. Потом бочком-бочком просеменила к краю тумбы и заглянула в лицо ее светлости. Острый белый коготь чиркнул по дереву.

«Сила опасна. Вы правильно сделали. Это пройдет».

Орнелла невесело усмехнулась. Почему-то хуже всего — это когда всё делаешь правильно, промелькнуло в ее голове.

— Надеюсь, — вслух сказала она, все-таки взглянув на птицу. И с беспокойством наморщила брови: — Погодите. Мне кажется, или вы… таете?..

Белая ворона, проследив за ее взглядом, обнаружила под собой на тумбе небольшую прозрачную лужицу и шевельнула влажными, отяжелевшими крыльями. Потом с сомнением взглянула на окно и перепрыгнула с тумбы на край жестяной раковины.

«Послезавтра, — выбил глухую дробь ставший почти прозрачным коготь. — Я приду. Скажите ей».

Орнелла кивнула, выпрямляясь. Потянула на себя холодную задвижку, распахнула окно… И, обернувшись, поняла, что выпускать на волю ей уже некого. Птица исчезла — лишь горка талого снега белела в раковине.

Десятого февраля Кассандра получила письмо из дома, от матери, и узнала, что стала тетей, — у старшей сестры родился первенец. Баронесса писала, что роды были тяжелые, однако всё обошлось — малыш, пусть увидевший свет несколько раньше срока, родился здоровым и крепким. По желанию Кристобель нарекли его Лестером, в честь отца. «Твоей сестрице пришлось непросто, — писала баронесса младшей дочери. — Ты ведь знаешь, дорогая, у нее всегда было хрупкое здоровье! Но, милостью Сейлан, она справилась, и прогнозы врачей оптимистичные. Господин Ларрэ уверяет, что через неделю-другую Кристобель уже сможет встать с постели. Она настрадалась, бедняжка, но что поделать? Дети не даются легко. И она счастлива своим материнством — конечно, насколько можно быть счастливой, не имея никаких известий от мужа». Прочтя эти строки, Кассандра понурилась. Виконт Ван’Оррин, вынужденный вернуться домой в начале осени и в надежде, что молодая супруга через месяц-другой присоединится к нему, очень скоро оказался отрезан от семьи Туманным хребтом. А с объявлением войны всё почтовое сообщение с Данзаром было разорвано. Виконту даже не смогли сообщить, что он стал отцом. «Да и куда сообщать? — подумала Кассандра. — Неизвестно, где он сейчас — он ведь боевой офицер и, вполне возможно…» Продолжить мысль у кадета Д’Элтар не хватило духу. Не сказать, чтобы муж старшей сестры так уж Кассандре нравился, однако Крис любила его, и он ее тоже. А война их разлучила. Хорошо, если сейчас он в Данзаре, а не в долине Клевера, хорошо, если жив и здоров! И хвала богам, что Крис дома, с мамой и папой, а не где-то там, в стане врага, совсем одна с младенцем на руках! «Будь проклята эта война и весь дом Норт-Прентайсов», — мрачно подумала Кассандра. Она два раза перечитала письмо и прибрала его в тумбочку, в общую связку. Она скучала по дому, такому близкому теперь и всё равно невозможно далекому, тосковала по родителям, по сестре… Но больше всего ей не хватало Нейла. Быть может, если бы им удалось встретиться перед ее отъездом в Райленд, было бы легче, но не случилось. Кассандра знала из писем Зигмунда де Шелоу к Орнелле, что все адепты Геона еще в ноябре покинули Бар-Шаббу; в день своего возвращения домой она видела из чердачного окошка, как Нейл прогуливался по саду, она ждала его у окна всю ночь — но он так и не пришел. Почему? Он ведь наверняка знал, что она дома! И даже если бы его заперли на все замки, магу они не помеха — так почему, почему?..

«Он же не знает, что я нарушила слово, — думала Кассандра, вяло ковыряя ложкой рагу за ужином. Оно было гораздо вкуснее вчерашней пересушенной говядины, но письмо от матери всколыхнуло тоску по дому, растревожило память и убило весь аппетит. — Да, я пообещала не приближаться к магам без амулета, а сама полезла за тем диверсантом, но Нейл же не знает! Никто не знает! Все поверили, что это была случайность, — и мэтр Бенно, и мастер Тайрин, и капитан Рид! Я даже Орнелле ничего не сказала!»

Кассандра опустила ложку и отпихнула миску в сторону.

— Я пойду, девочки, — допив кофе, сказала она, не глядя на подруг. — И ты тоже не засиживайся, Селли, карта сама себя не разметит.

Кадет Д’Ориан кивнула. Картография у нее по сей день хромала, и Кассандра, у которой этот предмет был одним из любимых, взялась подтянуть подругу перед квартальным зачетом. Кайя бросила взгляд на почти полную миску кадета Д’Элтар и шевельнула бровью:

— Всё в порядке?

— Да, — невнятно проронила та, поднимаясь с лавки. И направилась к выходу из столовой. Кайя вопросительно посмотрела на Орнеллу.

— Что это с ней? Рагу хорошее.

— Письмо из дома получила, — задумчиво отозвалась герцогиня. — У нее вчера родился племянник.

Сельвия расцвела улыбкой.

— Так это же замечательно, Орнелла! — воскликнула она. И, вдруг осекшись, встревоженно подалась вперед: — Или ее сестра…

— О, с ней всё в порядке, — поторопилась уверить кадет эль Тэйтана. — Кэсс просто тоскует по дому. Да и в семье такая радость — а она здесь сиди и за ворота шагу сделать не смей! Веселого мало, сама понимаешь.

Кадет Д’Ориан сочувственно вздохнула, глядя на исчезающую в дверях спину Кассандры. Кайя пожала плечами и вернулась к еде. А Орнелла, по примеру подруги отодвинув в сторону свою миску, подперла голову рукой. Судя по тому, как весь ужин кадет Д’Элтар теребила цепочку на шее, тосковала она не только по дому. Да и по ней, как выяснилось, в восточном пригороде было кому скучать, помимо родни. «Вот же сумасшедшая парочка! — с невольным восхищением подумала герцогиня. — Одной на магию плевать, второму — на толпу мундиров! Не дружба, а колба с горючей смесью, того и гляди подорвешься». Кадет эль Тэйтана нахмурила брови. Не в последнюю очередь «подорваться» могла и она сама — за неуместное сочувствие. Не Кассандра промолчала, обнаружив на территории лагеря постороннего человека, не Кассандра впустила его в казарму — и не она же пообещала ему завтра сделать это снова. Да, Нейлар эль Хаарт был гражданином Геона и сыном королевского магистра алхимии, но военное положение никто не отменял. И если б речь шла о ком-то другом, Орнелла ни за что не решилась бы нарушить устав, но Кэсс была ее лучшей подругой. А за своих герцогиня эль Тэйтана стояла горой. «Совсем как те Д’Алваро, — промелькнуло у нее в голове, и девушка усмехнулась. — Вот уж правда, дурной пример заразителен! Одна надежда, что до «смерти», согласно девизу, у нас всё же не дойдет».

Правда сейчас ее мысли занимало другое. О том, с кем ей предстоит встретиться завтрашней ночью, Кассандра узнает в свой срок: завтра же, перед самым отбоем, иначе она ни себе, ни подруге жизни не даст, изведется на мыло — терпение не ее конек. Но вот что касается этого ее «брата»… «Фантом — еще куда ни шло, — напряженно размышляла Орнелла, невидящим взглядом уставясь в стол. — Но он не способен к человеческой речи! И одно дело я, а совсем другое — Кэсс. Ну как этот маг не утерпит да явится к ней во плоти? Здесь ведь не Даккарай, и таких же, как он, кишмя кишит! Если его поймают, мы обе точно залетим за компанию».

Она мимолетно нахмурилась. И, вдруг знакомо почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулась. Большая столовая была полна коричневых, голубых и синих мундиров — кадеты Даккарая ели вместе с действующими наездниками Райленда, для них выделили несколько десятков столов у стены. Позади того, где сидела кадет эль Тэйтана с подругами, расположился старший курс. Но все молодые люди были заняты — кто ужином, кто болтовней, и в сторону девушек никто из них не смотрел. Видно, показалось, как всегда в последнее время. «И, кажется, скоро я к этому начну привыкать», — без энтузиазма подумала Орнелла, поворачиваясь обратно и протягивая руку к своей кружке.