Гибель старых богов (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 16

Макс поразил занесённую переднюю ногу, вызвав шквал ругательств.

— Копье, вторая связка. Финт- шаг назад- отбой копья- финт- подшаг вперед- укол. Есть!

Копьеносец упал на землю, прикрывая рану на животе. Судя по теням, их осталось двое. Но те, потеряв остатки храбрости, развернулись и начали двигаться назад.

— Куда же вы, девочки? — орал залитый до бровей адреналином Макс, — я же с вами еще не закончил.

Подбежав к своей бойнице, он дождался, когда из кружного коридора выбегут двое оставшихся бойцов и с удовольствием разрядил стреломет в спину последнему. Подхватив посох, он побежал за оставшимся убийцей, благо отрыв был метров двадцать. Забежав в свои покои, он увидел израненного Ахикара, который перекрывал выход, а последний нападающий обнажил меч, чтобы добить его. Увидев, что Макс выбегает из потайного хода, он замешкался, что и стоило ему жизни. Макс просто и незатейливо вогнал посох ему в район печени, исторгнув поток темной, почти черной крови.

— Сколько? — спросил Ахикар.

— Десять.

— Неплохо для первого боя.

— Помнишь, год назад ты говорил мне, что я еще скажу тебе спасибо.

— Помню, конечно.

— Спасибо.

— Ну вот примерно так все и было, — сказал первосвященник Хумбан-Ундашу. — Потом сам царь прискакал с отрядом, но они отбились уже. Царь сильно удивился, он такой прыти от своего зятя не ожидал. Тот раньше никаких воинских талантов не проявлял. А тут от полного десятка отбился, и его сестру от поругания спас. В общем, пили они потом неделю. Царь на радостях, а пророк, потому что людей не убивал никогда. Его потом отпустило так, что он ложкой в рот попасть не мог.

— Да уж, в первый раз оно так. — согласился ташлишу. — А кто убийц то прислал?

— Да жрецы недобитые халдейский отряд наняли. Их под сто человек было. Кто жив остался, палачам все рассказал.

— А потом что?

— А потом головы всем отрезали, медом залили и в тот самый храм отправили в виде жертвы. Те, кто отвез, говорят, от души повеселились.

— А жена и впрямь отравиться была готова? Зачем ей? Небось, брат бы выкупил потом.

— Ты не понимаешь, — усмехнулся жрец. — Они не расстаются с тех времен, когда он вчерашним рабом был, а она — дочерью нищего крестьянина из забытого богом горного кишлака. Любовь у них.

— Любовь? — изумился сатрап. — В истории его семьи за последнюю тысячу лет такого явления между мужьями и женами не случалось. Все эти вопросы решали родители, причем иногда до рождения детей. — И правда, не человек он. Не по-людски это как-то.

Они уже подъехали к дому и передали коней воинам при входе. Первосвященника тут знали и провожали глубокими поклонами, которые тот, впрочем, принимал, как должное. Пророк нашелся в саду, где на расстеленной кошме играл с детьми, дуя им по очереди в пупок. Те хохотали, отталкивая папину голову, но тут же подставляли животы снова.

Хумбан-Ундаш застыл в изумлении. Если бы он увидел живого дракона, или говорящую рыбу, то, точно, удивился бы меньше. Один из самых влиятельных людей на пространстве от Египта до Синда любил свою жену и играл с детьми, издавая дурацкие звуки из их пупков. И этот человек должен предотвратить грядущий погром многомиллионной страны ассирийским царем. Просто немыслимо.

— Мудрейший, рад вас видеть. А это, наверное, ташлишу Эламского царства Хумбан-Ундаш? Рад знакомству, — сказал Пророк. — А пройдемте-ка в беседку. Сейчас обед подадут.

И уже после сытного обеда без особых изысков, состоявшего из мяса, лепешек и зелени, спросил:

— Рассказывайте.

Нибиру-Унташ сухо и коротко изложил проблему.

— Значит сбежал этот проходимец? — задумчиво сказал Пророк. — Будем искать. Но бог с ним, визит Синаххериба это все равно не отменит, скорее приблизит. Он захочет весь юг перевернуть, чтобы его найти. И мы под подозрением, так как ближе всех и, вдобавок, купцов сотнями принимаем со всего Двуречья. Мы всё хотели бедными и незаметными быть, чтобы бурю переждать, а смотри ты, они столько золота навезли, что скоро плату за хранение чужих денег брать будем. Так сколько времени нам нужно, сатрап, чтобы ты Элам подготовил к новой войне?

— Два года, — сглотнув слюну, сказал сатрап.

Пророк незаметно посмотрел на жреца, и тот незаметно опустил веки, показав, что подтверждает информацию.

— Еще год ассирийцы провозятся с Мидянами. У них не задался поход в Иудею. В армии эпидемия была, много воинов погибло, а Иерусалим так и не взяли. Так что берем год. И вам еще год нужно выиграть. А там как раз наш царь из похода должен прийти, войску отдохнуть даст. И мы тут еще две тысячи катафрактов подготовим. — сумбурно бормотал Макс, явно озвучивая все, что думал в данный момент. — Да! Через два года в самый раз будет.

— Так что? — нетерпеливо спросил жрец.

— Будет вам лишний год. Попробуй персик, Ташлишу, очень вкусные персики сегодня привезли.

Разговор к делам больше не возвращался. Хумбан-Ундаш сидел, как пыльным мешком прибитый. Непонятный беловолосый человек, который стал виновником унизительных поражений его войск, железной рукой наведший порядок в немалом царстве, уничтоживший могущество всесильных жрецов, как бы между делом сказал, что на год отсрочит поход ассирийской армии. И сделал это между извлечением неприличных звуков из детских пупков и поеданием персика. Да что за безумие тут творится?

— Наш гость не понимает, мудрейший, — заметил его состояние Макс, — надо пояснить. Видишь ли, сатрап, мы такую возможность учитывали и готовили ее весь прошлый год. Или ты подумал, что я сейчас помолюсь Ахурамазде, а потом испущу из задницы запах фиалок, и все случится само?

Честно говоря, Хумбан-Ундаш примерно так и думал, но благоразумно промолчал.

— Для нас Синаххериб- враг, он угрожает самому нашему существованию. И мы ложимся вечером и встаем утром, помня об этом. Мы должны победить его. Но победим мы его только тогда, когда в нашем распоряжении будут силы Парса, Аншана, Кермана и Элама. И еще желательно, чтобы поддержали сирийцы, урарты и недобитые мидяне. Про Вавилон и Шумер я не говорю, там позиции старых богов сильны. Кстати, ты за жрецами следишь?

— Эээ… — глубокомысленно промычал Хумбан-Ундаш.

— А если я тебе скажу, что еще год работы проповедников, и они твою страну ассирийцам сдадут? Ты готов к этому? Потому что под ними им вольготнее и сытнее, чем под нами. Ты ожидаешь предательства и ударов в спину, сатрап? А если ждешь, что предпринимаешь?

— Я жду этого, конечно, о великий! — сказал растерянный сатрап. — Но я всего лишь воин, я со жрецами не слажу. Уж больно богаты, и солдаты на них не пойдут, побоятся гнева богов.

— Я людей пришлю, они работу наладят. Всю информацию получать будешь день в день. Твоя задача, чтобы армия была сыта, обута и одета, с хорошим оружием. Чтобы золото и серебро из страны не вывозили. Ну и изменников казнить без пощады.

— Великий, я не подведу, — сказал Хумбан-Ундаш.

— Ну тогда, закончим на сегодня. Я должен в Аншан ехать. Задали вы задачу. А тебя, сатрап, я через три месяца жду. Возьмите коровью шкуру побольше и подробный чертеж своих земель сделайте. Со всеми селениями, реками, горами, дорогами и переправами. Справишься?

— Да, великий.

Аншан. Царский дворец. Тот же день.

— Харраш, ты помнишь про наш резервный план на случай, если великий царь не успеет вернуться из похода на Керман.

— Да, великий, — склонился бывший ростовщик.

— Подходящего человека нашли?

Умножающий доходы снова утвердительно поклонился.

— Что у вас на него, раз он на такое дело идет?

— Попытался скрыть доходы от казны, а потом взятку хотел дознавателю дать.

— Он совсем дурак? Не боитесь ему такое дело поручать?

— Нет, великий, просто он недавно у нас, из Вавилона переехал, не привык еще.

— А дознаватель почему его сдал?