Убить нельзя научить. Дилогия (СИ) - Сапфир Ясмина - Страница 39

– Ой, – пожал плечами Саллихар, снова почесал затылок и потряс останками новенького калькулятора. Те недовольно загремели. – Какие-то они хлипкие.

– Действительно! – возмутился Варух, самый энергичный из рыжих, и ударил по столу кулаком. Угол столешницы отломился и упал на пол. Я с ужасом вгляделась в кусок бронзированного дерева толщиной с мою ногу.

– Ладно, – в отчаянной попытке спасти хоть что-то от вандализма скандров, вздохнула я. – Пишите: равно трем.

– Тре-ем? – недоверчиво протянул самый молчаливый из рыжих – Галлихар. До этого момента он гипнотизировал брошюру так, что я всерьез опасалась внезапного возгорания.

Меня слегка вывела из равновесия та небрежная легкость, с которой скандры крушили и рушили все, что, казалось, сделано на века. В полной задумчивости исследуя обломок стола на полу, я машинально ответила:

– Ну да. Четыре минус один – три, три плюс три – шесть, поделить на два – три.

– Ась? – за вопросом последовало невнятное мычание четырьмя скандрскими голосами. Я переключилась с оценки масштабов крушения аудиторной мебели на оценку масштабов разрухи в студенческих головах.

Рыжие, все как один, подняли на меня чистейшие, незамутненные пониманием глаза. На их не обезображенных интеллектом квадратных лицах читалось искреннее изумление. С минуту скандры неотрывно смотрели на меня, невнятно шевеля губами в немом восхищении. Первым взял себя в руки задумчивый Саллихар. Почесал затылок и с придыханием выпалил:

– А разве можно так быстро считать? Да еще без этого, как его? Каку-лятора? – и он потряс над головой прибором, погибшим смертью храбрых ради скандрских вычислений.

Да уж… Нелегкий будет семестр. Про зачеты и экзамены лучше и не думать. Упаковка валерьянки не бесконечная, осталось только две полные пластинки с таблетками. Одну я почти прикончила. И что-то подсказывало – в академическом медкорпусе такой препарат днем с огнем не сыщешь. Дефицит.

Три пары лабораторных занятий с воинственными скандрами выжали меня как лимон. Да что там как лимон! Как Вархар свои знаменитые носки!

Но мой мозг и терпение, вкупе со всеми остальными, еще живыми, рабочими органами и качествами ждало новое испытание на прочность.

Я взяла «на дом» отчеты преподавателей.

Исполнительный Драгар собрал их и оставил в моем кабинете.

И зачем только я решила ознакомиться с этими «художествами»? Наверное, инстинкт самосохранения нахально филонил, наивно полагая, что хуже уже не будет.

Очень распространенное заблуждение всех моих инстинктов в Академии. Пора бы им усвоить одну простую истину. Если сегодня стряслось что-то плохое, можешь быть уверен, завтра оно покажется тебе манной небесной. Сразу после того, как случится что-то еще более ужасное.

Первый шок поджидал меня уже за первой страницей первого же отчета. Документ оказался написанным от руки. Интуиция настойчиво советовала сразу же отложить документы, успокоить нервы валерьянкой, сном. Но я неосторожно сочла ее замаскированной паранойей и решила заглянуть в остальные отчеты.

Вот за этим «углом» и поджидал меня второй шок.

Набирать документы на компьютере сотрудники, похоже, считали неуважением к заведующему кафедрой. Но что-то подсказывало другое объяснение. Скорее всего, когда местные каменные тролли садились за компьютеры, бедолаги проживали такую же короткую, но яркую жизнь, как калькуляторы на занятиях со скандрами.

Некоторые сочинения подчиненных требовали микроскопа – даже заглавные буквы там были не больше булавочной головки. Другие требовали дешифровщика. Почерки авторов походили на помесь египетских, китайских и японских иероглифов с наскальными значками пещерных людей.

Третьи целиком состояли из глаголов и междометьев.

«Я пришел на лекцию…епт… бли… зар… гад…»

«Я пришел на лабораторное занятие… епт… бли… зар… гад…»

«Я сходил в буфет… епт… бли… зар… гад…»

«Я вернулся на кафедру. А там… епт.. бли… зар… гад..»

Как я понимала этих сотрудников! У самой во время знакомства с их отчетами комментарии почти не отличались.

После пятидесяти шести сочинений на тему «как я провел начало семестра» мне показалось, что уже никогда не смогу разговаривать иначе. Да что там разговаривать! Думать иначе – и то не выходило.

Я скрупулезно выписала себе все самое интересное – для заседания кафедры. Пригодится для интеллектуального подавления самых буйных.

На этот счет у меня в голове созрел вполне себе недурственный план.

Я с облегчением отложила бумаги куда подальше – засунула в нижний ящик рабочего стола, под учебные программы.

Единственное, о чем я горячо мечтала после столь жестокого насилия над глазами и мозгом, – лечь в постель и отключиться. Хотя часы тонко намекали, что еще рано – только полвосьмого вечера, детское время.

Но, по традиции, как только я легла в постель, в дверь постучали.

Ну, если это Вархар! Горе его шаловливому мечу! И всем остальным органам в придачу!

– Ольга Искандеровна, а Ольга Искандеровна? – голос Сласи вернул меня ко вчерашнему обещанию. Я с сожалением вынырнула из-под уютного одеяла, встала, заправила кровать и разрешила:

– Заходи.

Как ни странно, после всего случившегося я обрадовалась Сласе, хотя визит ее отодвигал сон на неопределенное время.

Сласю было прямо-таки не узнать! От затюканной, невзрачной девчонки не осталось и следа. Она не мялась возле двери, не пыталась оторвать ручку – сразу прошествовала в комнату. Так-то лучше – и девушке приятней, и ручка целее. Вблизи контраст между вчерашней Сласей и сегодняшней казался еще разительней. Грудь – колесом, взгляд – горит, на лице играет улыбка. Я нахлопала яркий свет, и причины рождения «новой Сласи» бросились в глаза.

Почти все воспаления на лице ее поддались чудодейственной силе соли гораздо быстрее, чем я ожидала. Краснота ушла, и прыщики стали едва заметны.

Слася сплагиатила мои брови – я слегка выщипываю их, истончая внешние кончики. Теперь глаза мрагулки казались больше, глубже и выразительней.

Изменила Слася и походку – с грации медведицы на грацию тигрицы. Только жилистые ноги по-прежнему портили впечатление.

– Эта ваша соль! Ну просто! Ну просто! – восторги Сласи никак не хотели складываться в фразы.

– Ты лучше выглядишь, – бросила я, отправляясь на кухню. Уже в дверях махнула студентке рукой, и она вприпрыжку залетела следом. – Соль не моя, морская, – пошутила устало. – Тебе, действительно, очень быстро помогло. Я рада.

– Ага-а! – Слася довольно повертела головой, задрала ее, опустила. – Меня сегодня девчонки просто замучили. Расскажи секрет и расскажи. Фигушки им! Вот! – от переизбытка чувств мрагулка подскочила на месте, подарив моим нижним соседям несколько минут грохота. От удара коваными сапожками сорок второго размера об пол, он тревожно затрясся. Приглушенный звон возвестил о том, что светильники нижнего этажа тоже приобщились к воодушевлению Сласи.

Я радовалась за нее всей душой. Даже усталость немного развеялась. Да и, чего греха таить, люблю я ставить задавал на место, а забитым и несчастным подкидывать козыри. Желательно королей и тузов. Сама себе удивляюсь. В школе и университете я неизменно числилась в списках первых красавиц и первых же умниц. То ли с возрастом пришло понимание, что нужно отдавать долги тем, кому повезло меньше, то ли размякла я за годы без преподавания…

По-быстрому заварив ромашковый чай с шиповником, я налила две чашки, и Слася с удовольствием отхлебнула приятный напиток.

– Я поняла вашу правоту! – заявила она. – Сама теперь буду очки у сокурсников зарабатывать. Надо чтобы они уважали меня за… меня! – глубокомысленно изрекла Слася. – А не за то, что я у вас в группе… Только у меня к вам еще одна просьба. Можно, а?

– Тебе можно, – расплылась я в улыбке. – Спасибо, что помогла сегодня. Предупредила.

Слася потупилась и тяжко вздохнула:

– А толку? Только я ушла, там все и началось. А я узнала уже поздно. Простите, что не помогла…