Топор любви, или блондинка на велике (СИ) - А Ярослава - Страница 18

Сразу стало понятно, что разговор обо мне.

- Расчет у Галки сегодня забрала - слезы, - продолжила жаловаться неизвестной собеседнице Светка, - Грымза за коробку пельменей из зарплаты вычла.

- Да не повезло тебе.

- Все мне везло, пока эта гадина белобрысая не начала выступать при хозяине. И кто ее за язык-то тянул? Сейчас глазками своими похлопает, и Бобер возьмет ее в контору работать.

- Не возьмет.

- Это почему. Ты бы видела как он на ее сиськи пялился, - ядовито плюнула Света.

- Я несколько дней назад слышала, как он Галке говорил, что если придет эта приезжая на работу устраиваться, то гнать ее в шею.

- Вот это да! - радостно воскликнула Светка, - За что он так, интересно?

- Да, черт знает, что у хозяина на уме. Она ж соседка его. Вот и поцапались, наверное. И поделом ей. Нефиг другим пакостить было.

Они еще какое-то время постояли на пороге и разошлись. Светка пошла в сторону проходной, ее собеседница по имени Яна обратно в коровник, а я так и осталась стоять на месте, пытающаяся осознать то, что я сейчас услышала.

Странное дело, но злость на Диму появилась не сразу.

Пока добиралась до дома и варила себе на обед постные макароны, пыталась понять причину его поведения. Получается, что сосед и он же хозяин фермы по кличке Бобер сказал своей сотруднице не брать меня на работу на второй день после моего приезда. Конечно, знакомство было у нас не очень хорошее, но чтоб вот так...

Самые разные противоречивые чувства концентрировались в моей голове, теснили грудь и, наконец, нашли эмоциональный выход в тот самый момент, когда на веранде раздался деликатный стук.

Распахнула дверь и с нарастающим, словно волна ядерного взрыва, раздражением, узрела на пороге Диму Бобра наперевес с розовым веником.

Вернее сначала я увидела огромный букет, что загораживал немаленькую физиономию мужчины, в которую так и подмывало смачно плюнуть.

- Привет, - послышалось робкое из-за букета, - Это тебе.

Мне ткнули в нос пафосные цветы. Было видно, что они явно из дорогого цветочного магазина. В город катался Димочка, цветочки выбирал и думал, что я на них куплюсь. Он же не знал, болезный, что я розы терпеть не могу, так же как и пафос, с недавнего времени. Потому, что все это ложь и не вызывает ничего иного, как стойкое отвращение.

- Зря тратился, - довольно грубо бросила я и сделала два шага назад, чтобы аромат лживых роз не портил мне воздух.

- Почему зря? - наконец из-за букета появилась наглая морда гамадрила, - Все девушки любят цветы.

- Считай что я исключение. Г овори, чего хотел, а то я спать уже собиралась.

Хмуро посмотрела на мужчину, между тем отмечая, что гамадрил приоделся. Чисто выбритый, приятно пахнущий в белой, вероятно новой футболке -поло.

Жених!

Улыбка Димы, осознавшего, что цветы меня не вдохновили, немного померкла. Вгляд его стал более проникновенным, а голос понизился, имитируя раскаяние:

- Ты прости меня дурака, Вик. Я ведь, пень, совсем в деревне здесь одичал и забыл, как за девушкой ухаживать надо. Ты мне понравилась очень, вот и потерял я голову вчера от красоты твоей. Ты ведь и сама знаешь, как на мужчин действуешь.

Он запнулся, переводя дыхание, и глянул так умоляющее, словно хотел, чтобы я сама продолжила за него эту идиотскую речь.

- Это понятно, - я шумно отгрызла большой кусок от яблока, что все это время держала в руке и, чуть пожевав, лениво поинтересовалась, - А от меня тебе чего надо-то?

Он не растерялся и жаром выпалил:

- Свидание! Приглашаю тебя в ресторан завтра вечером. Или, если хочешь, можно будет в кино сходить.

Я снова отгрызла яблоко и принялась сосредоточенно его жевать. Типа думаю, а на самом деле подавляю совершенно детское желание выхватить у Димы тяжелый розовый веник и от всей души отхлестать его по морде. Останавливало меня лишь понимание того, что розы после такого акта вандализма разлетятся по всей веранде и убирать придется мне, ну и яблоко, которое жалко бросать, потому как купить другое я не скоро смогу себе позволить. Опять же спасибо за это надо сказать Диме.

- Нет, - холодно припечатала я, с наслаждением глядя, как вытягивается гамадрилова физиономия.

- Но, почему?

- Видишь ли, Димочка. Пока ты в город катался столик заказывать, да цветочки покупать, а к тебе на ферму ходила.

- Зачем? - глупо посмотрел на меня он, но судя по побледневшим скулам, догадался, что к чему.

- На работу устраиваться. Я же не на курорт сюда приехала, а жизнь обустраивать. И вопреки, твоему, неправильному обо мне впечатлению, денег на обустройство этой самой жизни у меня нет. И попросить их не у кого. Как ты уже догадываешься, Галина твоя Николаевна меня на работу не взяла, а девки работницы сплетню разнесли: дескать, сам Бобер, приказал фифу городскую на работу не брать. Знаешь, Дим, я только одного понять не могу: чего я тебе сделала плохого, что ты так на меня взъелся. Не дала, и ты решил так отомстить мне?

Если бы он сейчас начал отпираться и поливать грязью своих работниц, я бы даже с ним разговаривать не стала. Не по-мужски это. Но когда он, тяжело положив на тумбочку

сбоку букет, виновато опустил голову, стало понятно, что косяк за ним все же есть, и сейчас Дима мне признаваться будет.

- Прости, Вик. Не хотел тебя обидеть.

- Но ты же знал, что я приду к тебе на ферму? - заметила я, - Значит, все же хотел.

- Я просто не думал, что для тебя это будет так важно. Сама посуди. Девочка на дорогой машинке, брендовые тряпки, телефон, внешность. Понятно, что ты от мужика сбежала. Думал, сейчас помыкаешься и назад вернешься к нему.

- Не вернусь, но тебе-то с этого какая выгода? Мое личное же дело.

- Участок тетки твоей выкупить хотел. Думал, как лучше будет, а получилось, как всегда. Сто раз уже пожалел.

Он замолчал, как-то подозрительно шмыгая носом. Я бы может его даже пожалела, если в этот момент мне не было так жалко себя. Почему так выходит: стоит только проникнуться к человеку душой, затем фигня такая происходит. И самое противное в том, что могло бы у нас с гамадрилом что-то хорошее получиться.

Но не судьба видно.

И хорошо, что сейчас.

Потом бы тяжелее было...

- Вик, ты прости меня. Я не со зла, а по дурости, - наконец взглянул мне в глаза Дима, -Цветы в воду поставь, а я.я пойду, наверное. Не буду больше беспокоить.

Не успела я и рта раскрыть, как он быстренько поскакал обратно на свой участок, только и мелькнула белая футболка в листве деревьев.

Вы поглядите, какой прыткий!

А где моя моральная удовлетворенность?! Мы ж даже толком поругаться не успели! Сам во всем признался, сам прощения попросил и ушел в закат весь такой несчастный и отвергнутый.

Нормально да?

Теперь я еще и виноватой себя чувствую.

Пока догрызала яблоко, гипнотизировала взглядом цветы и боролась с желанием спалить их в адском костре. Но тут взыграла лень. Костер надо еще развести. А поставить розы в банку с водичкой гораздо проще.

В конце концов, раскаяние гамадрила выглядело очень натурально, а значит, есть еще надежда на то, что он окажется лучше своих тесок.

Как и ожидалось на следующее утро, едва пропели петухи, мне позвонила Галина Николаевна и преувеличенно бодрым голосом позвала на работу.

Отказываться не стала.

Пусть Дима потешит свое самолюбие, польет бальзам на душу - я гордая, но гордость эта не граничит с идиотизмом. Кушать хочется уже сегодня, поэтому я выбила у Галины аванс в половину месячного оклада и решила, что это вполне нормальная моральная компенсация.

- А я тебе говорил? - трясет густой седой бородой дед Никифор и с укоризной качает головой.

- Г оворил, - вздыхаю в ответ и отвожу взгляд, потому что стыдно.

- А теперь чего?! Сопли на кулак пришел наматывать?! - не унимается дед.

- И ничего не наматывать! Посоветоваться. Как быть.