Личная награда Альфы (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 34

— Нет. Рамзи как раз прекратил все эксперименты над людьми и оборотнями. Старый Альфа пользовался лабораторией и учеными в своих целях… не всегда гуманных, но с приходом Рамзи эту программу свернули.

— Какие цели преследовал старый Альфа? — спросила я будто невзначай.

Артис нахмурился.

— Алексис, я не думаю, что тебе надо знать…

— Там работали мои родители.

— Именно поэтому тебе знать и не надо, — неожиданно твёрдо ответил Артис. — Это всё осталось в прошлом. Твои родители ни в чем не виноваты — они не могли сопротивляться приказу своего вожака.

— Мама — человек.

— Она явно переживала за своего мужа.

— Знаешь, мне становится не по себе от одной только мысли, что я была там: в этом месте, в то же время, когда там проводились бесчеловечные эксперименты. — Тяжело вздохнув, я посмотрела на Артиса. — Понимаешь? Меня родители не часто забирали из школы, но когда это случалось, большее количество своего времени я проводила у них на работе.

— Этого и следовало ожидать, — отчего-то весело расхохотался Артис. Так весело, что я ударила его ладошкой в грудь.

И обожглась от прикосновения к его обнажённой коже.

— Маленькая, не обижайся, я просто провёл в этой лаборатории безвылазно почти полгода.

— Как это? — не поняла я.

Артис пожал плечами.

— Наши целительницы сказали, что моя пара будет в этом месте… ну, я и искал тебя среди пациенток, попутно проясняя ситуацию в лаборатории.

— Ты искал … меня? — на последнем слове мой голос дрогнул.

Я ожидала от своего Викинга тихого смешка, легкого поцелуя или аккуратного признания, но…

Резко перекатившись со своей стороны постели, Артис вдруг оказался на мне, своим весом припечатывая меня к кровати.

— Я искал тебя всю жизнь, Алексис. Но тогда, после лаборатории, я почти сдался. Решил, что целительницы напутали: моей пары могло не существовать, она могла умереть или вообще не родиться… Гнусное чувство, надо признать — жить без цели, без мечты, без радости… Я так жил целых семь лет, пока не унюхал в гостинице самый прекрасный аромат на свете.

Его глаза таинственно замерцали.

— Целительницы не ошиблись, они никогда не ошибаются. Ты была там — только не в отсеках для пациентов, а в комнатах для персонала, куда я даже и не подумал заглянуть. Если бы я тогда додумался проверить все комнаты, то тебе не пришлось бы выживать одной в Лондоне — мы давно были бы женаты и счастливо жили в Риге, в моём доме.

В словах Артиса было столько силы, что я безоговорочно ему поверила: если бы он тогда нашёл меня, мы были бы уже давно счастливы.

— … и у нас уже было бы двое детей: старшая девочка и младший мальчик, — произнесла я, кусая губы, чтобы не заплакать и всё равно плакала. — А ещё, мы бы могли завести лабрадора.

Глупо конечно, думая о счастье, представлять подсмотренную украдкой семейную идиллию бывшего парня, просто…

… просто в этот раз мне отчаянно хотелось стать той самой, единственной — а не просто смотрящей на чужое счастье со стороны, случайной девицей.

Артис, услышав про лабрадора, внезапно напрягся.

— Мы не заводим собак. — Глухо произнес он.

«Ну да, оборотни же», подумала я, коря себя за глупость.

— И у тебя никогда не было собаки, — зачем-то уточнил мой Викинг, явно ожидая от меня какого-то ответа.

— У меня и кошки никогда не было, — пожала я плечами.

— Тогда откуда взялась фантазия на тему собаки? — сощурился Артис.

— Не знаю… просто подумала: почему бы и нет? У меня никогда не было семьи в традиционном её понимании, не было семейного дома… То есть дом, как строение, у родителей имелся, только жили они преимущественно в жилых отсеках лаборатории.

Я хотела отвести взгляд в сторону, но в моем положении это было не то что трудно — просто невозможно.

— Значит, ты так себе представляешь идеальную семью? — зачем-то уточнил Артис, буравя меня своим желтым, нечеловеческим взглядом. — Дети, собака, дом…

— Наверное. Это прозвучало по-идиотски, да? — жалобно протянула я, не отрывая взгляда от Артиса. — И собака совсем не обязательна.

— А дети? — уточнил Артис. — Обязательны?

— У тебя уже есть дети? — осторожно поинтересовалась я. — Я знаю, что у тебя нет наследника, но, может, есть ребенок?

Артис как-то очень по-мужски усмехнулся и резко опустил голову… зарывшись лицом в мою грудь. Меня то ли лизнули, то ли поцеловали, проведя языком от самой груди через всю шею к губам.

— Скоро будут, — многозначительно пообещали мне. — Мальчик, девочка… даже собака, если ты так хочешь.

Я кивнула, довольная полученным обещанием. Мне вообще было хорошо рядом с ним — с моим Викингом, который чувствовал меня как никто другой. Смешно сказать, мы были знакомы всего несколько дней, а я доверяла ему больше, чем родным родителям.

Больше, но не полностью.

Доверие — слишком хрупкое, слишком ненадёжное чувство; жизнь уже научила меня не раздаривать его понапрасну. Если бы я оставалась всё той же наивной восемнадцатилетней девочкой, которая когда-то встречалась с Джошем, я бы немедленно выспросила Артиса о видео, которое мне показала мама.

Но хитрая, прошедшая через голод, одиночество и войну сегодняшняя я была куда осторожней той глупышки. Я не стала спешить сжигать все мосты.

Мне сносило башку от близости Артиса, но было ли это солидным основанием для построения семьи? Сложно сказать.

Все вокруг постоянно подчёркивали, что оборотни не разводятся. Значит, это будет моя единственная попытка построить своё счастье, и теперь, после странной записи из лаборатории, я решила не торопиться. Не то, чтобы я не доверяла Артису, но… мне почему-то только сейчас вспомнился охранник, который караулил мать в коридоре.

Из мамы вышла бы прекрасная актриса — но играла ли она сегодня, или всё же рассказывала правду? А ещё видео. Запись, которую привезла с собой мама, казалась чем-то ужасным, бесчеловечным… но, если отбросить мамины слова, то всё, что происходило на видео, полностью совпадало по смыслу с объяснениями Артис. Но совпадение ещё не означало, что так оно всё и было.

Артис переменил положение: освободив меня от своего веса, он всё ещё крепко держал меня в своих руках, как в коконе. Тепло, которое дарило его тело, смешиваясь с умиротворением от его присутствия, убаюкивало лучше всякой колыбельной.

И я решила, что подумаю обо всём плохом завтра.

Старая английская предупреждает: если стало накрапывать, то ожидай ливня. Ну вот, а какая англичанка выйдет из дома без зонтика (и я сейчас вовсе не об осадках)?

Наверное, именно к «ливню» я неосознанно подготовилась ещё с вечера, решив пока немного повременить с согласием на брак. Честно признаюсь, никаких планов, никаких новых идей у меня не возникло — я просто тянула время, решив посмотреть, как всё само пойдет.

Вышло… ну, можно сказать, что и завтрак, и даже всё время до обеда прошло замечательно: Альфа Рамзи полностью игнорировал присутствие моих родителей, отец несколько раз пытался шикнуть на мать, которая исподтишка задевала моего спокойного как Балтийское море Викинга, а я…

… я провела все эти замечательных полдня с Артисом в прогулках по Нагорью.

Мы не просто гуляли, наслаждаясь красотами. Мы ещё много разговаривали о том, как живут оборотни, чем их жизнь отличается от привычной человеческой рутины, и почему они предпочитают хранить своё существование в тайне.

Надо признать, что Шотландия лучше всего подходила для понимания жизни оборотней: здесь (особенно в Нагорье) как нельзя лучше чувствовалось насколько важна сплочённость для выживания, настолько важны традиции, устои и порядки. Кланы Шотландии процветали, пока Вожди кланов ощущали себя отцами огромной семьи; Шотландия погибла когда лаэрды превратились в английских помещиков.

Судя по тому, что рассказывал Артис, раса оборотней прошла похожий путь, и до сих пор была разделена на тех вожаков, кто управляли своими стаями как «отцы» и теми, кто считал себя феодалами, владельцами не только земельных и финансовых активов, но ещё и живых людей.