Видеть (СИ) - "Axiom" - Страница 20

Данил понял, что ощущает тоску. У него ничего подобного нет. Его даже коллекционирование не привлекает. Он хотел открыть дверцу, достать одну из бутылок, рассмотреть, но его спугнула трель звонка. Он впервые слышал её в квартире, а не за её пределами. Она звучала громче и ещё более искажённо.

Данил взглянул на Диму. Он продолжал спать. Сам пошёл в прихожую и посмотрел в глазок. Перед ним стояла рослая фигура в длинном бежевом плаще. И фигуру, и плащ Данил признал – это был Паша.

Наверное, связал на ходу Данил, они договорились, что сегодня Паша придёт за вещами.

Данил не знал, что делать: идти будить Диму, открыть самому или проигнорировать. Всё-таки дом не его, распоряжаться здесь он ничем не мог, пускать едва знакомых ему людей – тем более.

Паша снова нажал на звонок.

Но Дима был настолько усталым, что отрубился, даже не докурив косяк. Наверное, он простит Данилу вольность? К тому же такую, к которой сам подвёл. Надо было хоть сказать, что он ждёт Пашу, так бы Данил не стал разбираться с этим сейчас.

Наверное, забыл. Скорее всего. Дима много вещей забывал.

Данил открыл дверь до того, как Паша позвонил в третий раз.

Сначала он выглядел растерянным, потом напряжённым. Сжал челюсти и надвинул брови на глаза.

— А ты ещё кто? — спросил он совсем не дружелюбным тоном.

Данил подумал, что он встрял в проблемы. Буквально одним своим действием.

Он хотел разбавить атмосферу, поэтому набросил улыбку.

— Данил. С одной «и». Дима сейчас спит, но, как я знаю, ты пришёл за вещами, да? Можешь забрать их тихо?

Паша выглядел несобранно и разбито. Он не знал, как реагировать. Однако, стоило ему принюхаться, как он определился со всеми реакциями:

— Куришь с ним?

— А тебе какое дело? — Данил не собирался развозить конфликт, но отчитывающая интонация ему совсем не приглянулась.

— Большое, — выдохнул Паша. — Так это он из-за тебя?.. — не закончил, предполагая, что всё и так ясно.

Данилу тоже много чего было ясно.

— Даже если из-за меня, то какая тебе разница?

Эти слова негативно повлияли на Пашу, его лицо исказилось от злости. Он взял Данила за грудки.

— А ты не охуел? — спросил Данил, перехватывая его руки. — Почему тебя продолжает парить то, чем Дима занимается? Тебе не кажется, что он бы не стал этого делать, если бы ему это не было нужно?

Паша лишь цыкнул.

— А почему меня это не может парить? — выдавил он, вперяясь глазами в Данила. — Ты даже не знаешь, кто я такой.

— А ты уверен? — ухмыльнулся Данил левым углом рта. — Я, блядь, довольно много знаю о тебе. Ты любитель толкать пустословные дифирамбы о том, что наркотики – это плохо. Он, по-твоему, совсем тупой и этого не понимает? Ты за кого его держишь? Ты хоть раз сам подумал спросить у него, почему он этим занимается?

Паша оскалился и тряхнул Данила.

— Не говори, если не знаешь, — зашипел он, — я спрашивал и спрашивал много раз, а он лишь: «Так надо. Так надо». Если он не тупой, то он знает, что это не то, что надо.

— Блядь, ну понятно, — зазнался Данил, — просто ты оказался не тем человеком, которому он мог довериться. Вот и не говорит.

Это только раздраконило Пашу, и Данил понял, что сказал так зря.

Он сжал руки Паши, одёргивая его от себя.

— Короче, забирай, что тебе надо, и проваливай. Я не собираюсь с тобой кокетничать. Если ты хотел что-то сделать для него, уже бы сделал.

Паша опешил от наглости, с которой говорил Данил. Он не знал, что говорить, и медленно принимал вид проигравшего. Он открывал рот, но ничего не произносил.

— Уходи, а, — надавил Данил. — Потом скажешь ему что надо. А сейчас не до этого.

С этим, по всей видимости, Паша согласился. Он толкнул Данила в плечо и подошёл к двери, за которой открывалась маленькая каморка. Из неё он достал две коробки. Взял в руки и направился к выходу. Перед этим бросил взгляд на Данила. Осуждающий, это он пронял сразу. Сам помахал на прощание рукой и закрыл дверь на щеколду. В глазок смотреть не стал. Там, наверняка, ещё стоял Паша, может быть, даже думал, что за недоразумение произошло.

Данил выдохнул.

Только препираний с бывшим хахалем ему не хватало.

За свои слова отвечать он не боялся, он боялся наговорить лишнего. Тем более что уже сказал. Мог и про Диму сказать, и про эту его силу.

Данил вернулся в комнату. Подумал, что надо это дело перекурить.

— Он ушёл? — сипло спросил Дима, а Данил вздрогнул.

— Блядь, Дима…

— Извини, — ответил он.

Данил посмотрел. Он всё ещё лежал на боку, как Данил положил его, и держал глаза закрытыми.

— Я думал, ты спишь.

— Ну, почти. Я… ну, вроде отрубился, потом… э, вроде всё чувствовал, но не… не мог пошевелиться, — Дима заёрзал под покрывалом. — Это было мило.

— Что? — не понял Данил.

— Про дифи… дифирамбы. Сам, ну, хотел ему про это… про это как-нибудь сказать.

— А чего не говорил? — Данил сел рядом, продавливая диван.

— Ну, — Дима разлепил глаза, — думаю, что ещё, ещё можно всё объяснить, вот.

— Он не поймёт, — сказал Данил. — Пока ты не скажешь ему как есть.

— Ну, может, всё-таки… раньше же, раньше-то работало.

— Ну не знаю. Он ведь уже не тот человек. Да и ты тоже.

— О чём ты? — спросил сухо Дима и посмотрел на Данила.

Данил отвёл взгляд.

— Забей. Ни о чём.

***

Прогноз погоды не соврал, обещанный вечером дождь агрессивно пролился. Зонт не особо помогал, а дикий ветер только и делал, что вырывал его из рук. Данил еле добрался до дома. Кроссовки и джинсы насквозь промокли. Чертыхаясь, он зашёл в подъезд, отряхивая зонт и разбрызгивая капли по стенам.

— Почему ты не скажешь?! — разнёсся сверху мужской голос.

«Кто-то срётся», — закатил глаза Данил.

— Я уже всё сказал! Что тебе ещё надо объяснять? — ответил второй голос, и Данил сразу признал его.

Данил сиганул по лестнице, перепрыгивая через ступени.

— Скажи, это из-за него? Да? — вопрошал Паша. — Он тебя принуждает?

Данил добежал до лестничной площадки третьего этажа. Квартира Димы была открыта. Паша стоял в мокром пальто, с него текло, сам он держал дверь открытой. Смотрел на Диму. А Дима держался за ручку двери, желая потянуть её на себя, с опущенной головой и видом ребёнка, которого отчитывают за пущую мелочь. Он услышал Данила, поднял взгляд, а глаза – зашуганные и виноватые. У Данила припекло в груди.

Паша проследил взгляд Димы и повернулся к Данилу.

— Отъебись от него, — сказал Данил, впихиваясь между Пашей и Димой.

— Тебя это не касается, — ответил Паша.

— Нет, блядь, касается. Раз приплетаешь меня. Допустим, из-за меня, из-за меня он курит, и что дальше? Запретишь ему со мной общаться? Он не маленький ребёнок, сам знает, что ему лучше, — твёрдо выговорил Данил, смотря в глаза Паше. Тот злился больше. — И дверь отпусти. Он не хочет с тобой разговаривать.

— А какого хера ты это решаешь? — распалялся Паша.

— Да потому, что это видно! Или ты слепой?

— Дань, — тихо сказал за спиной Дима, не решаясь тронуть его.

— Знаешь, — выдохнул Данил, — он о тебе большого мнения, — он кивнул в сторону Димы, — а вот я нет. И мне вообще побоку, какие рожи ты будешь строить и что говорить. Пока я здесь, ты его доёбываться не будешь. Ясно?

Паша с насмешкой вздохнул.

— И что ты здесь защищаешь? — спросил он. — Ваше наркоманское сообщество?

— Спасибо за идею для названия, — оскалился Данил. — Да, блядь, наше наркоманское сообщество. Не нравится? Проваливай. Никто тебя здесь не держит и не ждёт.

— Дима, — Паша полностью проигнорировал слова Данила и посмотрел за его плечо. — Я надеюсь, ты одумаешься. Пока не поздно. Я… я хочу верить в лучшее. А ты, — он посмотрел на Данила, — у меня тоже никакого уважения не вызываешь.

— Ну и похуй, — огрызнулся Данил.

— Дим, — обратился Паша, но ничего после не сказал. Он бегал глазами от Димы до Данила и обратно. Задавал себе вопросы или думал, что ещё сказать, чего он ещё не говорил, но понимал, такого нет, он уже всё сказал. И не один раз. — Ладно, я потом уже… зайду, — сказал он и ушёл.