Копия (СИ) - Алиса Гордеева - Страница 45

— Боже, — прикрыв ладонью рот, прошептала Энни. — Адам…

Прерывисто дыша, она смотрела на его поникшую голову, обвязанную какой-то странной тряпкой, больше походившей на чей-то платок, но сейчас выполняющую роль повязки, сквозь которую проступали огромные алые пятна. До боли стиснув зубы, и совершенно не веря своим глазам, Энни бросилась к выходу, чтобы по возможности прийти на помощь. А в том, что таковая была нужна, у неё сомнений не оставалось. Забыв, что была она в одном халате и без обуви, и мысленно благодаря Ясмину, в суете забывшую запереть дверь, выскочила за пределы своих покоев и побежала вниз, навстречу пострадавшему.

Гул чужих голосов, чьи-то тяжёлые шаги и внезапное осознание, что незнакомые мужчины вряд ли будут говорить с ней на английском, немного остудили её пыл, но возвращаться она не собиралась. Притаившись под лестницей, Энни жадно вслушивалась в речь незнакомцев, обрывками коротких фраз долетавшую до ушей, и осторожно выглядывала из своего укрытия, чтобы лишний раз убедиться, что в руках они держали именно Адама.

Совершенно беспомощный, с закрытыми глазами — он болтался в руках мужчин словно марионетка. С силой сжав кулаки и прикусив губу, Энни боялась закричать от отчаяния и страха. Мужчины тем временем поднялись выше и судя по шагам удалились в сторону покоев эмира. Звуки стихли, в доме вновь повисла гнетущая тишина. Только Энни всё так же стояла под лестницей, полностью потерянная и всерьёз напуганная. Понимала ли она, что именно с такой силой страшило её: чужая боль или перспектива навсегда остаться в чужой стране без поддержки эмира — сказать было сложно. В тот момент в её голове перемешалось абсолютно всё. Но просто уйти в свою комнату, не удостоверившись, что Адам был жив, она не могла.

 Крадучись, едва ступая голыми ногами по прохладной плитке, местами сменяемой мягкими коврами, она робко продвигалась в ту сторону дома, где совсем недавно скрылись незнакомцы. Любой шорох, любой посторонний звук, да что там — собственное громкое и неподвластное Энни дыхание заставляли ту замирать, ощущая, как сердце с грохотом падало в пятки. Дверь в покои эмира была приоткрыта. Конечно, девчонка могла подтолкнуть ту  и зайти, но что-то останавливало Энни. Возможно, двое незнакомцев, которые были сейчас с Адамом, а, возможно, и собственная неуверенность в своих действиях. В любом случае, прислонившись ухом к двери, девушка сосредоточенно прислушивалась, мечтая услышать голос эмира. Но вместо него за её спиной раздался другой.

— Что ты здесь делаешь? — на ломанном английском прорычал Ангур. Энни вздрогнула и зажмурилась, страшась даже просто взглянуть на мужчину. Но всё же ответила:

— Ангур, он жив?

— Жив, — ответил тот.

— Можно я к нему зайду? — набравшись мужества, спросила Энн и посмотрела прямиком на Ангура.

 Впервые она видела его в обычной одежде, что-то навроде камуфляжного костюма. Он выглядел не лучше Адама, только что стоял на своих двух. Ссадины на лице, грязь на рукавах и наспех перевязанное запястье со следами запёкшейся крови. Всегда грозный, нелюдимый, холодный сейчас Ангур казался другим. В его глазах застыла боль. Но не та, что сверлила раны, а та, что разъедала сердце в переживаниях за друга.

— Хорошо, — выдохнул он, стараясь смотреть куда угодно, только не на девушку. — Но только после прихода врача.

— Спасибо, — отозвалась Энни, наконец вспомнив про свой внешний вид. Кутаясь сильнее в полы длинного шелковистого халата, она представила разъярённое лицо Адама, если бы тот нашёл её вместо Ангура и невольно улыбнулась.

—Обождешь здесь. Я позову, — буркнул мужчина, указав девушке на соседнюю дверь. И словно прочитав мысли Энни, добавил: — И, ради Всевышнего, не слоняйся по дому в таком виде! Адам, когда очнется —не простит.

Маленькая комната с крохотным оконцем, за которым все равно ничего не было видно, голыми стенами в строгих тонах и небольшим ковром на полу стала временным убежищем для незваной гостьи. Слегка приоткрыв дверь, Энни одним глазом наблюдала за происходящим снаружи: как прибежала взволнованная Ясмина, что-то бубнившая себе под нос, как следом влетел к Адаму Абдулла, явно не находящий себе места, как после – все вышли, оставляя эмира в распоряжении врача. Энни ждала, хотя и сама не понимала до конца зачем. Аль-Ваха не был ее другом или возлюбленным. Она не испытывала к нему симпатии и даже должного уважения. Но вопреки всему что-то внутри тянуло ее к мужчине.

 Все сильнее уставали ноги стоять неподвижно, все хуже удавалось сосредоточить внимание  и следить за дверью эмира, но и уйти Энни не могла. Ей хотелось увидеть Адама и удостовериться, что с ним  все будет хорошо. Только так она могла успокоить саму себя.

Прошло не меньше часа, прежде чем врач — возрастной мужчина в белоснежной кандуре и с красным крестом на чемоданчике — вышел из покоев Эмира. Абдулла тут же подхватил того под локоть и, явно что-то выспрашивая, повел его вниз. Ясмина, до этого стоявшая в стороне, побежала следом. Вот только Ангура нигде не было видно.

Подождав для приличия еще минут пять и решив, что мужчина в тревогах позабыл про свое обещание, Энни аккуратно приоткрыла дверь и прошмыгнула в покои эмира.

Да, его личное пространство сильно отличалось от комнаты, куда поселили девчонку, отчего Энни растерялась, не понимая в какую сторону ей идти. Комната за комнатой с шикарной обстановкой и огромными окнами создавали иллюзию бесконечности. Множество дверей, замысловатых углублений и ответвлений путали и без того сбитый с толку разум.

Первая мысль — все же дождаться Ангура. Но Энни явно не хватало терпения. Покрутив задумчиво головой, по привычке закусывая палец, она бросилась искать пострадавшего наобум. Гостиная, комната отдыха, молельная и даже гардеробная оставались позади, но мужчины она так и не нашла. Продвигаясь все глубже, Энн не выдержала и произнесла:

— Адам, — сначала тихо и несмело.

 Но сделав еще несколько шагов повторила:

— Адам, — уже чуть громче и смелее.

 Но эмир оставался нем к ее словам, заставляя свою гостью нервничать все сильнее и сильнее.

Адам

— Адам, — сквозь пелену спутанного сознания доносился до мужчины нежный голос, но тут же исчезал в пучине боли и темноты. Открывать глаза эмир не спешил.  И не потому, что не желал, — он просто не мог. Дикая слабость окутывала его с ног до головы. Мир вокруг словно сошел с ума, отказываясь принимать четкие очертания. Все кружилось и плыло перед глазами, стоило только попытаться их открыть.  А еще боль... Сильная, пульсирующая, взрывающая каждую клеточку его измученного тела. Она хлёсткими ударами била в голову и волнами уходила ниже.

— Адам!

И снова этот зовущий голос. Чуть громче. Немного ближе. Словно не давал эмир указаний оставить его одного. Не беспокоить. Дать пережить эту дикую боль в тишине.

Хамдан — личный врач семьи Аль-Ваха уже на протяжении не одного десятка лет —и так еле привел мужчину в сознание. Что сложного — просто дать ему время на отдых,  понять, как унизительно для эмира быть слабым и беспомощным в глазах окружающих?

Чертов взрыв! Он разбил все планы. Внезапный, почти на подъезде к границе собственной провинции — он так не вовремя оглушил и вывел из строя!

Голова гудела. Мысли, что накатывали в сознании одна за другой, тут же разбегались, не давая Адаму ни малейшей возможности сосредоточиться на происходящем вокруг.

— Адам, — нежный шепот опалил кожу. Так близко. Так приятно.  Хотя может, это только привиделось ноющему от боли сознанию...

— Боже, кто это сделал с тобой? За что? — тонким  ручейком голос вновь и вновь проносился рядом. Адам не разбирал слов, не понимал их значения. Он просто слушал.

— Как ты? — нежное касание тонких пальцев к воспаленной коже словно разрядом электрического тока обжигало скулы, лоб, линию подбородка — всё, чего только смела коснуться девчонка. При этом она продолжала ласкать слух своим шепотом, унося боль далеко-далеко. Ни одно лекарство, выписанное Хамданом, не действовало лучше ее прикосновений и слов, проникающих сквозь темноту к самому сердцу Адама.