Жорж Милославский. Конец эпохи (СИ) - Ра Юрий - Страница 27

— Жорж, а почему ты нас мужчинами зовешь, а не мужиками?

— Так я ваших мастей не знаю. Вон у Сергеича пальцы синие, вдруг он черной масти? А ты из дворян, а Иван Иваныч из казаков? А я вас огульно в мужики запишу… непорядок.

— Соображаешь, Жорж. Сам из каких?

— Из казаков Оренбургских.

— Ну в дворяне меня зря записал, а Сергеич по малолетству баловался, сейчас наш человек. Но всё равно, правильно ты рассуждаешь.

— Насчет дворян, Виктор Палыч, ты точно знаешь происхождение всех своих дедов-бабок? Счастливчик. Мне свою родословную выцарапывать приходится, боятся родители всё говорить. Времена не те пока.

— А потом другие будут?

— А потом все эти графы да баре станут сказками типа Ивана-Царевича. За Ивана-Царевича и нынче из партии не попрут.

— За Иванушку-Дурачка тоже!

— За это и выпьем, за равенство! Жорж?

— Я по сухенькому. А то водка у вас горькая.

— Жорж, вот ты со всем уважением к пролетариату, мы тоже к тебе с уважением. Это правильно, вырастешь, не забывай проблем простого народа.

— Сергеич, рано пока про «ты меня уважаешь», тверезые все. А про народ — я же такой же народ, просто косорукий. Поэтому больше языком чем руками.

— Да, Жорка, если что надо, обращайся!

— Прямо сейчас можно? Комнату мне дали в общежитии. Хочу нанять рукастых людей освежить, выровнять и покрасить.

— О! Тема! Сейчас подпишемся. В какой цвет хочешь покрасить?

— А в такой же — в белый.

— Как в больнице?

— Как в Третьяковке.

— Материалы твои?

— Ваши!

— Уважил, земляк! Заметано!

Одна из причин, по которой мне захотелось освежить комнату, постучалась ко мне позавчера вечером. Когда я открыл дверь, причина сначала попыталась сфокусировать взгляд, а потом спросила: «А где все?» Посетитель был чуть выше среднего, зато очень широк в плечах и очень нетрезв. Моей фразы «Нет никого» оказалось достаточно, чтоб сплеча вмазать мне в лицо — небыстро ударил, не боксер. Откидываю голову назад, с правой в челюсть ответка! Как же больно, словно по косяку попал, а не по лицу! Отшаг и прямой удар правой ногой в его живот. Не знаю, как моя жертва себя почувствовала, а я отлетел на середину комнаты! Не пляшут мои семьдесят кг против его центнера с гаком. Под сорокаградусным обезболивающим дядька вообще не замечает, что я по нему попадаю! Проходит в комнату и получает сверху стулом по башке. Так задумывалось, во всяком случае, а вышло чуть иначе. Гость перехватил стул одной рукой и потянул на себя. Ну и я за стулом, куда же мне без мебели. Стул он бросил, зачем ему красивому еще и стул? И снова кулаком как из пушки. Ну нет, братец! Отшагиваю вбок от удара, перехватываю его руку и тяну вперед, подсечка. Большой шкаф и падает громко! Потому как врезается прямо в шкаф классический неодушевленный. Фанерный шкаф ойкнул, а пьяный снова не заметил удара и развернулся ко мне. Всё, я так не играю! Убегать из своей комнаты пришлось босиком, решил не тратить время на обувание. Надеюсь, терминатор не останется спать у меня в гостях, нет — пошел за мной.

Сбежав вниз со второго этажа бегу на вахту:

— У меня в двадцать третьей пьяный хулиганит, вызовите дружинников!

— Усатый такой, здоровенный?

— Да, шкаф усатый.

— Это Володька, с работы его выгнали, переживает. Сейчас мужиков позову, успокоят. Посиди пока у меня.

— Посижу, босиком гулять не пойду точно!

— Вот и правильно. И не бойся, сейчас спать уведут его. Жалко детинушку.

Вот так, не меня жалко — юную жертву немотивированной агрессии киборга, потерявшего управление, а бедненького Володю, который переживает несправедливой увольнение. Сейчас его спать отведут. Поднявшись на свой второй этаж, наткнулся на стекло, рассыпанное по лестничной клетке. Володенька не справился с остекленной дверью на этаж, случилась обоюдная драка. Судя по каплям крови на полу, коридорная дверь отчаянно сопротивлялась. Аккуратненько босиком по стеклам, чем я не йог? Моя комната оказалась в чуть худшем состоянии, чем при вселении. Треснул косяк, на стене пятно, шкаф чуток покосился… комната и раньше выглядела как потрепанная жизнью тетка, а теперь она еще и побитая этой самой жизнью. Нужна косметика. Шкаф нафиг, к стене ставим встраиваемый шкаф плюс такую же кровать из бруса. Как раз всю стену занимаем этой городушкой. И всё в белый цвет! Нет, не всё. Потолок в серовато-голубоватый, чтоб выше смотрелся. Пол? Темно-коричневый, почти черный. Я у мамы дизайнер. Визуально, увеличу комнату. Маленькую прихожку с туалетом и умывальником тоже в белый цвет!

Где строители брали нужные краски и прочее, мне не интересно. За шестьдесят рублей они превратили мою берлогу в то, чем я хотел её видеть. Сначала замысел не был ими понят и одобрен, но хозяин-барин. А когда увидели результат, аж сами крякнули от удовольствия.

— Слушай, Жорж! Не ожидали, вот ей-богу не ожидали! И светлая, и потолки поднялись, и шире стала. И кровать твоя в глаза не бросается теперь, а ведь она пошире стандартной получилась. Шкаф этот твой встроенный до потолка — туда теперь можно Запорожец поставить, стоймя если. Только стены затираться будут постепенно.

— Отмою. А не отмою — закрашу грязь. Проще, чем обои переклеивать. А то могу нарисовать что-нибудь вполстены.

— Могешь?

— Чутка могу. Да и вы сможете. Секрет бесплатно на халтурках дать?

— Бесплатно что ж не взять, давай!

— Фильмоскоп небось у ребятишек есть? Находите на диапозитиве картинку несложную или даже снимаете что на фотоаппарат, вставляете в фильмоскоп и на готовую покрашенную стену изображение наводите. Карандашом контуры обвели, а потом раскрашивай по образцу. Ну как в разукрашке детской. В результате панно во всю стену. Авторская работа, художественная роспись — хозяйка, гони оплату!

— Ишь как придумал! И ведь ничего сложного, есть у моих фильмоскоп. Попробую стену в детской так раскрасить, давно ремонт просится уже, обои все разрисованы. А получится что, можно и на халтурках предлагать.

— Во комсомол, вечно придумает что-нибудь эдакое.

— Так ты и в спортзале такой трюк планируешь?

— Не знаю еще, подумаю. А сейчас (жутким голосом) для вас наступает час расплаты.

— Это мы с радостью, к расплате готовы!

К первому октября мы не были готовы, и вообще — первый день октября пришелся на субботу. А следующая неделя короткая, в пятницу день конституции. Так что назначили приемку спортбазы на десятое, на понедельник. К этому времени и смежники из бывшей моей узловской школы успели выполнить заказ. Было заказано десять щитов, шесть стальных мечей, три кольчуги, тридцать палок в обмотке, шесть поддоспешников, шесть пластинчатых доспехов и столько же шлемов-норманнов. Большая часть доспехов оказалась слегка бывшими в употреблении. Школьный цех не успевал отработать заказ и раздел свой кружок. И, по словам директора, секция тоже что-то заказала через город, но их отодвинули на после нас.

Сиенко рассказал, что смонтированный фильм посмотрел сначала второй секретарь, потом позвал первого. Им понравилось. Моя идея не показывать пленку, как это обычно принято сейчас, а склеить фильм, убирая ненужные моменты, позволила сжать его до шести минут. Я тоже сидел рядом с оператором, мы вместе выбирали эпизоды, пару раз я даже поменял хронологию в угоду зрелищности. Клип-не-клип, но живенько получилось. Миша даже в первый раз возмутился: «Что так мало!» Пришлось объяснять — чтоб зрители не надоело, чтоб интригу удержать.

— Вот ты жук, Милославский! Нет бы, как у всех, представить весь имеющийся материал. Нет, Милославскому подавай рекламу! Летайте самолетами Аэрофлота! И ведь понравилось руководству. Даже Самому планируют показать. — Самому, читай первому секретарю обкома партии Юнаку.

— Михаил, нам же главное, чтоб дело было сделано. А уж какие военные хитрости мы применяем, дело десятое. Захотят Юнаку показать, воля их. Мне не стыдно за результат.

— И не боишься совсем внимания на таком уровне?

— Директор школы рассказывал, под бомбежкой лежать страшно. А нас не бомбят, чего я буду бояться в родной стране.