Присвоение (СИ) - Кистяева Марина - Страница 13

– Дожила я как-то без твоих рук, Степан Богданович, до двадцати одного года. Цела, невредима.

– Почти до двадцати одного.

Мужчина и не думал выпускать её из объятий. Женя притихла. Не будет же она скидывать его руки демонстративно!

– Почти, – выдохнула Женя, соглашаясь.

– И по поводу «цела» – тоже спорный вопрос.

Женя сделала вид, что затопталась на одном месте. Сама же как бы невзначай метилась на ноги Степана. Если она якобы случайно наступит на них, он же её отпустит?

Смех Барсова сообщил ей, что её план бессовестно быстро раскрыли.

– Пошли-ка в дом, Потеряшка, пока я тоже… цел.

Шале Игната встретило их теплом и приятной музыкой.

– Нас шампанским угостят? – Жанна успела скинуть куртку и вызывающе посмотрела на хозяина дома.

– Угостят.

– Я пить не буду, – быстро шепнула Женя, наблюдая, как Игнат, на ходу расстегивая парку, направился к бару.

– Пойдем тогда, комнату покажу, – предложил Степан.

– А ты знаешь, где я буду спать?

– Конечно, – самодовольно ответил мужчина.

Женя призадумалась. И как часто многоуважаемый товарищ Барсов приезжал сюда с подругами? Нет, она ни в коем случае не претендовала на интерес к личной жизни мужчины. Ей не было до неё никакого дела. Просто… А что «просто» – Женя не знала.

Дом был выполнен из оцилиндрованного бревна. Женя впервые оказалась внутри подобного сооружения. Она знала, что внутри, соответственно, тоже всё будет из дерева, но знать и воспринимать воочию – разные вещи. Красивый стильный интерьер, высокие потолки, камин, шкуры зверей на полу. Много ковров, мебель, стилизованная под старину. Жене нравилось всё.

Они поднялись со Степаном на второй этаж, свернули налево.

– Твоя комната предпоследняя, – сообщил он ей.

Женя кивнула.

Её даже устраивало дальнее расположение. Никто не будет по ночам ходить-бродить мимо.

Когда дошли до комнаты, Степан распахнул дверь и отошел в сторону, давая возможность девушке войти первой.

– Прошу.

Женя, чувствуя, как учащается сердцебиение, прошмыгнула мимо Степана. Тот стоял с довольным выражением на лице. И не скрывал этого довольства. Поэтому возникал вопрос: в чем подвох?

Комната очаровывала с первого взгляда. Женя негромко вздохнула, оглядывая интерьер в серо-голубых тонах. По центру находилась большая двуспальная кровать. Не кровать, а настоящий траходром, иначе и не скажешь. К ней взгляд Жени и приклеился намертво.

В голове тотчас возникли подозрения, которые девушка, медленно оборачиваясь в сторону мужчины, что остался стоять в дверном проеме, лениво прислонившись к косяку, не забыла озвучить вслух:

– А где твоя комната, Степан Богданович?

– Когда ты обращаешься ко мне по имени-отчеству, у меня адреналин подскакивает в крови, – всё с тем же довольным выражением ответил Барсов.

Спасибо, что не посмеялся в лицо над её наивностью!

Женя постаралась притормозить внутреннее закипание. Она не могла настолько сильно ошибиться в человеке. Он обещал! Он говорил совершенно о других вещах.

И тут… кровать.

Вдох. Выдох. Снова вдох.

– Если ты рассчитываешь, что я промолчу – зря.

Начала издалека, искренне веря, что не сорвется в детскую обиду. Она взрослая девочка, какие обиды и разочарования? Были сомнения, когда Женя давала согласие на поездку. Получается, они оправдались и только.

Никаких обид не может быть априори.

– Давай, Потеряшка, выдавай всё. А я послушаю.

– Интересно? – Женя от негодования прищурила глаза.

– Конечно.

Как же ей в тот момент захотелось стереть самодовольную улыбку с холеного лица Барсова. Так тебе и надо, Женечка! Куда ты полезла, дура? Неужели, и правда, решила, что такой мужчина, как он, ради разговоров повезет тебя в горы? Сдалась ты ему! Вернее как… Сдалась. Женя по глазам видела. Интересна она Степану Богдановичу.

В горизонтальной плоскости.

– Ты меня сознательно ввел в заблуждение, – продолжила она, с сожалением осознавая, что ей так и не удалось удержать тормоза в руках. Женю понесло. События последних недель, давящие на плечи, сдетонировали. Если долго от чего-то прятаться, глушить в подсознании, то рано или поздно произойдет взрыв и лавина с бешеной скоростью понесется вниз. – Ты сказал, что я еду с тобой в качестве сопровождающей спутницы. Не девушки! Что ты не будешь ко мне приставать и мне не придется с тобой спать. А это что?

Она указала на кровать за своей спиной.

– Кровать, – подтвердил очевидное Степан, нисколько не впечатлившись её мини-тирадой.

– Именно! Кровать… И сейчас ты мне с прискорбным или, наоборот, самым невинным видом сообщишь, что в доме – стоит заметить, что в очень большом доме – больше нет ни одной свободной комнаты. Дальше ещё ты скажешь, что кровать большая и мы вполне на ней можем разместиться вдвоем. Даже подушки положим! Для моего спокойствия. Но знаешь, что я на это отвечу?

Она остановилась перевести дыхание. Взглянула на Степана, который оттолкнулся плечом от косяка и не спеша выдвинулся в сторону Евгении. У девушки мгновенно запал поутих.

От крупной фигуры Степана не веяло опасностью и угрозой. Но Женя стушевалась и в который раз за последние минуты успела пожалеть об опрометчивом согласии. Лучше бы осталась в городе и постаралась бы уладить неприятности, а не бежать от них!

Женя заставила себя стоять на месте. Хватит, один раз уже сорвалась и, как последняя трусишка, побежала. Сейчас ей бежать некуда.

Степан остановился от Жени на расстоянии вытянутой руки. Всё равно очень близко.

Зато девушка смогла рассмотреть недобрый блеск в глазах мужчины. Кажется, она переборщила с выпадом. И, черт побери, как ей теперь добираться до дома? Денег нет. Совсем. Занять у Владимира? Он единственный, к кому она сможет обратиться. Но тут сразу возникал другой вопрос: будет ли рисковать Владимир работой ради помощи Жене?

– Потеряшка, чем дольше я с тобой общаюсь, тем сильнее меня начинает раздирать любопытство: кто же тебя так сильно обидел, что ты во всем видишь двойное дно?

Женя настороженно снова посмотрела на мужчину.

– Ты хочешь сказать, что подвоха нет?

– Нет. Моя комната напротив. Во всех спальнях стоят такие большие кровати, – спокойно, точно она не высказывала ему минуту назад свои бредовые подозрения и мысленно не обвинила черте в чем.

Прямота Степана удивляла. Ещё больше – его реакция. Он не начал над ней зло подтрунивать или говорить в ответ гадости. Не вспылил. Подошёл и разъяснил.

Жене стало стыдно.

– Я подумала… – пробормотала, но, не выдержав требовательного взгляда Степана, опустила голову. Человек для неё старается, а она думает только о плохом!

Теплая мужская рука дотронулась до подбородка Жени и заставила её снова посмотреть Степану в лицо. На первый взгляд, он не злился. Смотрел на неё ровно, без лишних эмоций. Лишь женская интуиция, проснувшаяся с запозданием, прошептала Жени, что не так спокоен мужчина, как кажется на первый взгляд.

– Я понял, что ты подумала. Ты прекрасно озвучила свои мысли вслух. И они мне не понравились.

– Извини…

– Не понравились не в том плане, что ты их высказала, – продолжил Барсов, точно и не слышал её поспешного извинения. – А в том, что предшествовало твоим умозаключениям. Потеряшка, я сейчас задам вопрос и хочу услышать на него четкий ответ. И поверь, лучше тебе мне его дать.

– Звучит угрожающе, – Женя попыталась пошутить. Даже выдавила улыбку, у самой же в горле встал ком.

Да что такое! Может, у неё скоро месячные, и потому кидает из крайности в крайность? Вспыхивает на пустом месте, не заметив юмора, легкого подтрунивания. А сейчас стоит понурая и готова разреветься, скатиться в позорную истерику от элементарной человеческой заботы.

– Твой так называемый друг-парень Вова… Он напился и предпринял попытку изнасиловать тебя? Когда не получилось, забрал документы. Так?

Если раньше Женю настораживало спокойствие Барсова, в эту секунду она очень хотела снова его увидеть и услышать. Лицо мужчины менялось на глазах по мере того, как он четко выговаривал слова, задавая вопросы. Скулы обострились, крылья носа гневно раздулись, линия рта приобрела жесткость. Женя не знала, как реагировать. Она росла без отца, с мужчинами общалась редко, к скрытой агрессии не привыкла и всегда остро переживала, когда ссорилась с Вовой.