Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 73
- Предыдущая
- 73/173
- Следующая
И… как давно это заблуждение длится?!
Он в ужасе представил, как Мо Жаню, должно быть, было неловко, когда он внезапно осознал, что натворил. Почти переспал со своим бывшим учителем… с человеком, который был старше него… травмированным… желчным...
Ваньнин резко выдохнул, стараясь даже не думать о том, что физически он едва ли мог кого-либо привлечь своей смертельной бледностью или астеническим сложением — словно это вовсе и не он ежедневно многие годы репетировал по восемь-десять часов подряд почти без перерывов. Нет, он не собирался изводить себя мыслями о том, что найти человека менее привлекательного было достаточно сложно. Он и так об этом давно знал.
Хмуро скосив взгляд на собственное отражение в зеркале, он решительным шагом вышел из спальни… и тут же застыл как вкопанный, потому что в его гостиной на диване расположился Сюэ Чженъюн, его психотерапевт и друг — а напротив, в кресле, которое обыкновенно занимал сам Чу Ваньнин, вольготно восседал Мо Жань.
— Юйхэн! — Сюэ Чженъюн просиял. — Выглядишь паршиво… как самочувствие?
Ваньнин раздраженно уставился на друга, края губ нервно дернулись.
«Как будто мне нужно лишний раз напоминать, как я выгляжу!..»
— Я приготовил чай и испек печенье, — подал голос Мо Жань. — А еще сходил за продуктами. Можете не беспокоиться, дядя — балетмейстер Чу в надежных руках…
Ваньнин, который уже, было, взял печенье и готов был откусить, так и застыл, опасаясь, что подавится от подобного нахальства. Он медленно перевел угрожающий взгляд с Сюэ-старшего на Вэйюя, всем видом намекая на то, что кое-кому здесь лучше бы заткнуться.
— На Мо Жаня действительно можно положиться, — словно не замечая выражения лица Юйхэна, рассыпался в похвалах своему племяннику Сюэ Чженъюн. — Подумать только!.. Я только на позапрошлой неделе узнал, что вы, оказывается, выступаете в одной постановке и теперь… коллеги? Наш Мо Жань действительно потрясающе танцует! Он поздно начал обучение, но благодаря упорным тренировкам и репетициям в свободное время стал одним из лучших! Юйхэн, вы с ним на самом деле так похожи!..
Ваньнин на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, что еще одно слово — и он выплюнет чай. Несколько долгих серий вдохов и выдохов помогли ему обрести спокойствие прежде чем ответить:
— На самом деле, я…
— Дядя Сюэ, прошу, не утомляйте балетмейстера Чу подобными историями, — перебил его Вэйюй. — Это совершенно никому не интересно!
— Мо Жань! — Сюэ Чженъюн просиял. — Всегда такой скромный парень! А ведь тебе действительно есть, чем гордиться — ты многого достиг только благодаря упорству и тяжелому труду. Юйхэн, ты ведь знаешь нашего Сюэ Мэна?.. Так вот, когда Мо Жань вернулся с первых гастролей, он первым делом купил ему профессиональную барабанную установку!..
— Дядя!.. — Мо Жань рассмеялся. — Боюсь, музыкальные вкусы Юйхэна вряд ли сделают его поклонником творчества нашего Мэн-Мэна. Избавь своего дражайшего друга от подобных историй!..
— И то правда, — кивнул Сюэ Чженъюн, а затем неожиданно посерьезнел и, вперив тяжелый взгляд в Ваньнина, поинтересовался. — Так почему ты снова не отвечаешь на звонки?
— Я… — Чу Ваньнин поджал губы потому что тут же вспомнил, где именно и при каких обстоятельствах оказался его телефон. По правде говоря, он сомневался, что тот все еще был цел после того, как Мо Жань буквально швырнул его об мраморный пол.
— Балетмейстер Чу вчера после репетиции рано уснул, так что я взял на себя смелость поставить беззвучный режим, — вклинился Мо Жань и тут же протянул Ваньнину смартфон, который, похоже, таскал у себя в кармане. — Я понятия не имел, что вы договаривались о том, чтобы встретиться сегодня утром — и подумать не мог, что заставлю вас волноваться, дядя!
Ваньнин буквально вцепился в свой мобильный как в спасительную соломинку и закрыл рот.
Он впервые был рад тому факту, что Мо Жань врал как дышал. Сложись обстоятельства иначе, он бы непременно отчитал юношу за обман — однако сейчас был именно тот момент, когда ему хотелось разве что поблагодарить Вэйюя за то, что тот уже дважды перебил его, не давая и слова вставить. Потому что Ваньнин не умел лгать. Если бы он начал отвечать Сюэ Чженъюну, тот бы мгновенно его раскусил, и заподозрил неладное.
— Спасибо, Мо Жань, — кивнул Чу Ваньнин, и облегченно вздохнул, когда его телефон после нескольких мучительно долгих секунд все-таки включился.
Ему тут же прилетело несколько уведомлений о пропущенных звонках от Ши Минцзина — однако тот прекрасно знал, что Чу не из любителей общаться голосом, а чат был пуст, так что балетмейстер только пожал плечами и, спустя секунду раздумий и еще несколько уведомлений о пропущенных от Сюэ-старшего и Хуайцзуя, все-таки отложил смартфон в сторону.
Мо Жань, наблюдавший всю эту картину со стороны, незаметно улыбнулся и что-то быстро набрал — а в следующую секунду Чу пришло сообщение:
«Я отзвонился Хуайцзую. Он в курсе, что тебя не будет сегодня на репетиции.»
Брови Ваньнина поползли вверх, а губы едва заметно дрогнули в слабом подобии улыбки, которую человек незнающий принял бы за гримасу человека с больным зубом. Он бросил в сторону Мо Жаня быстрый взгляд, но и его было достаточно чтобы юноша буквально в одну секунду просветлел лицом и выдал:
— А еще я приготовил любимые пирожные балетмейстера Чу! Дядя Сюэ, простите, я не хотел их ставить на стол сразу потому что их очень мало, и я готовил их специально для Ваньнина… — он тут же вскочил и опрометью умчался на кухню.
— Жань-эр действительно недурно готовит, — снова вернулся к похвалам Сюэ Чженъюн. — Когда он уехал на гастроли впервые, все мы переживали, будет ли он хорошо питаться — однако, как выяснилось, он не только сумел себя прокормить, но и привез немало любопытных рецептов…
— Ясно, — кивнул Ваньнин, который никогда не понимал, как именно реагировать на подобные семейные истории. У него самого семьи не было, а потому он всегда чувствовал себя отвратительно неловко когда при нем начинали рассказывать подобную ерунду. Сюэ Чженъюн был отличным психоаналитиком — но дружеское общение с ним часто сводилось к тому, что его друг постоянно что-то говорил, а Ваньнин время от времени глубокомысленно кивал головой или выдавал нечто вроде «ясно» или «понятно».
В голове внезапно очень некстати всплыло воспоминание о том, как увлеченно они с Мо Жанем порой обсуждали раньше хореографию — и как легко юноша реагировал на порой абсолютно несдержанные и даже язвительные выпады Чу.
Пожалуй, Мо Жань был едва ли не единственным человеком, с кем Ваньнин действительно мог разговаривать так свободно — и при этом не опасаться, что собеседник в один «прекрасный» момент оскорбится от неудачно сказанного слова. Даже с Ши Мэем он всегда предпочитал держаться несколько отстраненно.
— О, а что это? — Сюэ-старший, завидев в руках племянника пиалу, оживился.
— Это сладкие шарики из корня лотоса, — Мо Жань аккуратно поставил перед Ваньнином угощение. — Внутри арахисово-кунжутная паста. Они в меру сладкие, но при этом… — он замолчал, заметив нечитаемое выражение лица балетмейстера Чу, который пристально щурился на три аккуратных шарика в бульоне.
— Их всего три?.. — удивился Сюэ-старший.
— Ага, — Мо Жань нервно почесал лоб, очаровательно улыбаясь. — Просто я не думал, что балетмейстер ждет гостей, а потому готовил это только для Ваньнина…
Чу Ваньнин бросил в его сторону взгляд, способный заставить даже самого болтливого сумасшедшего заткнуться — и Мо Жань, наконец, понял намек.
Было абсолютно недопустимо есть угощение, когда все взгляды были буквально прикованы к нему — но в то же только глупец бы отказался от такого вкуснейшего блюда. Если бы Мо Жань не заявил, что готовил только для Чу, каждый присутствующий мог бы съесть по шарику — но теперь неловкость ситуации просто зашкаливала.
Ваньнин, немного помедлив, взял песочное печенье, которое теперь почему-то не лезло ему в горло, намеренно игнорируя шарики, а затем отпил чай.
- Предыдущая
- 73/173
- Следующая